Суть доказательств - Патрисия Корнуэлл Страница 57

— Господи, Том!

— Извини, Кей. Это важно. — Он промокнул салфеткой губы, пододвинул чашку с кофе и обвел взглядом зал. Этридж явно чувствовал себя не в своей тарелке. — Известно, что вы провели вместе ночь в Нью-Йорке. В «Омни».

У меня вспыхнули щеки.

— Мне нет никакого дела до твоей личной жизни, Кей. Сомневаюсь, что это вообще кого-то интересует. Но данный случай — исключение. Мне очень жаль. — Он еще раз прокашлялся и наконец посмотрел мне в глаза. — Будь оно проклято! Приятелем Марка, Спарачино, вплотную занимается Министерство юстиции.

— Приятелем?

— Все очень серьезно, Кей, — продолжал Этридж. — Я не знаю, каким был Марк Джеймс, когда ты с ним познакомилась, но хорошо знаю, каким он стал. Я видел его досье. После того как вас заметили вместе, я провел небольшое расследование. Семь лет назад у Марка Джеймса случилась неприятная история в Таллахасси. Рэкет. Мошенничество. В общем, его осудили на несколько лет. Он даже посидел в тюрьме. Закончилось тем, что Джеймс сошелся со Спарачино, которого подозревают в связях с организованной преступностью.

Наверное, я сильно побледнела, потому что Этридж быстро протянул мне стакан воды и терпеливо выждал несколько секунд, понадобившихся для того, чтобы взять себя в руки. Но, когда наши глаза снова встретились, он не стал уходить от темы, а продолжал с того, на чем остановился.

— Марк Джеймс никогда не работал в «Орндорфф и Бергер». В фирме о нем никто не слышал. Что и неудивительно, поскольку он, похоже, никогда не занимался адвокатской деятельностью. Его лишили лицензии. Сейчас Марк Джеймс не более чем личный помощник Спарачино.

— Спарачино работает в «Орндорфф и Бергер»? — поинтересовалась я.

— Да, работает. Его сфера — индустрия развлечений. Здесь Джеймс тебя не обманул.

Я промолчала, изо всех сил сдерживая подступившие к глазам слезы.

— Держись от него подальше, Кей, — негромко предупредил Этридж. — Ради бога, порви с ним. Что бы между вами ни было, порви с ним.

— Рвать нечего, Том, — дрожащим голосом ответила я. — Между нами ничего нет.

— Когда ты разговаривала или виделась с ним в последний раз?

— Несколько недель назад. Он мне звонил. Разговор занял не больше тридцати секунд.

Этридж кивнул, как будто ничего иного и не ожидал.

— Ему не позавидуешь. Знаешь, преступникам живется не так уж сладко. Сомневаюсь, что Марк Джеймс может позволить себе долго разговаривать по телефону. Он бы и с тобой на контакт ни за что не вышел, если бы не крайняя необходимость. Расскажи, как ты оказалась с ним в Нью-Йорке.

— Он сказал, что хочет со мной увидеться. Что ему нужно предупредить меня насчет Спарачино. — Я опустила глаза.

— И что же? Он тебя действительно предупредил?

— Да.

— Что он сказал?

— Примерно то же самое, что только что говорил ты.

— Зачем? Зачем Марку понадобилось предупреждать тебя?

— Он объяснил, что хочет меня защитить.

— И ты ему веришь?

— Черт возьми, я уже не знаю, кому верить.

— Ты его любишь?

Я промолчала, только посмотрела на него в упор.

Этридж поднял руку.

— Пойми, Кей, мне нужно знать, насколько ты уязвима. Ради бога, не думай, что мне приятно вести этот разговор и задавать такие вопросы.

— Вот и ты, Том, не думай, что мне все это доставляет удовольствие.

Мой голос прозвучал немного резковато. Этридж взял с колен салфетку, аккуратно сложил ее и подсунул под тарелку.

— Я боюсь, Кей, — произнес он настолько тихо, что мне пришлось наклониться, чтобы услышать его. — Боюсь, что Марк Джеймс может доставить тебе очень большие неприятности. Есть основания полагать, что за вторжением в твой офис стоит именно он. В таком случае…

— Какие основания? — перебила я, повышая голос. — О чем ты говоришь, Том? Какие у тебя могут быть основания… — Слова застряли в горле, потому что у нашего столика появился вдруг сенатор Партин и его молодой спутник. Я даже не заметила, как они поднялись из-за стола и подошли. Судя по выражению их лиц, оба понимали, во что вмешиваются.

— Джон, рад тебя видеть. — Этридж отодвинул стул. — Ты ведь знаком с Кей Скарпетта, нашим главным судмедэкспертом?

— Конечно, конечно. Здравствуйте, доктор Скарпетта. Надеюсь, все в порядке? — Он с вежливой улыбкой пожал мне руку. — Познакомьтесь, мой сын Скотт.

Мне сразу же бросилось в глаза, что сын явно пошел не в отца и не унаследовал ни его грубоватых черт, ни мощного телосложения. Передо мной стоял высокий, красивый, по-спортивному подтянутый молодой человек с великолепными черными волосами. Ему было за двадцать, и он смотрел на меня с высокомерным любопытством, граничащим с дерзостью. Недолгая дружеская беседа не помогла избавиться от напряжения, и, когда отец с сыном наконец оставили нас в покое, лучше мне не стало. Официант принес еще кофе и удалился.

— Где-то я его уже видела.

— Кого? Джона?

— Нет-нет. С сенатором мы встречались и раньше. Его сына, Скотта. Лицо показалось очень знакомым.

Этридж пожал плечами:

— По телевизору. — Он мельком взглянул на часы. — Скотт Партин — актер. По крайней мере, пытается таковым стать. По-моему, сыграл пару ролей в каких-то сериалах.

— О боже… — прошептала я.

— Может быть, даже снялся в двух-трех фильмах. Побывал в Калифорнии, сейчас живет в Нью-Йорке.

— Нет!

Этридж опустил чашку и с беспокойством посмотрел на меня.

— Как он мог узнать, что мы здесь встречаемся? — спросила я, понизив голос.

Память не подвела: я прокрутила эпизод с обедом в «Галлаксере» и вспомнила. Одинокий молодой человек, лениво потягивавший пиво за столиком в углу зала.

— Понятия не имею, Кей. — Глаза Этриджа озорно блеснули. — Но, откровенно говоря, не удивлен. Молодой Партин уже несколько дней следует за мной как тень.

— Это ведь не твой контакт из Министерства юстиции…

— Упаси господи. — Прокурор покачал головой.

— Спарачино?

— Не исключаю такой возможности. По крайней мере, это объяснимо, не так ли, Кей?

— Объяснимо? Но зачем ему преследовать тебя?

Этридж проверил счет.

— Чтобы знать, что происходит. Шпионить. Запугивать. — Он поднял голову. — Выбор за тобой, Кей.

Скотт Партин, как мне показалось, принадлежал к той породе немногословных и уверенных в себе молодых людей, которые производят впечатление одним своим угрюмым великолепием. В «Галлаксере» он читал «Нью-Йорк таймс» и с хмурым видом пил пиво. Если я и заметила его, то лишь потому, что такие красавчики, как и роскошные букеты цветов, невольно притягивают к себе всеобщее внимание.