Остров Свиней - Мо Хайдер Страница 57

— Анджелина! — позвал я. — Ты хотела куда-то пойти? К кому-то домой? Хочешь, я отвезу тебя туда?

Она покачала головой и вытерла глаза.

— Нет, — хриплым голосом сказала она. — Я просто хотела прогуляться.

— Так тебя некуда везти?

— Я никого не знаю. Кроме вас. — Она пристегнула ремень безопасности — точно так же, как это делали мы с Лекс, — и села, сложив руки на коленях и глядя в ветровое стекло. — Я думала о том, — сказала она, — что случилось вчера.

У меня окаменело лицо. Я знал, что сейчас она смотрит на меня, робко заглядывает мне в лицо, пытаясь прочитать мои мысли.

— Я все решила. Я не буду делать операцию. — Затем наступила долгая, долгая пауза. — Как вы думаете, я права? Вы ведь думаете, что было бы неправильно делать операцию.

Я должен был что-нибудь сказать. Она ждала, что я что-нибудь скажу — что-нибудь очень мудрое. Но в голове у меня было пусто. Перегнувшись, я запер дверцу.

— Прошу тебя, Анджелина. — Я включил передачу и снял машину с ручного тормоза. — Не ходи сюда больше. Мало ли кто может здесь проехать.

Следующие несколько дней пролетели незаметно. Анджелина проигнорировала мою просьбу не выходить на дорогу — каждый день она уходила из дома и по несколько часов отсутствовала. Машина наблюдения за ней не следила: мы поговорили об этом с полицейскими и решили, что не будем с ней спорить — мы ведь ей не няньки. Втайне я был этому только рад. Мне было легче, когда ее нет поблизости. Мне не нравилось, как она на меня смотрела, словно ожидая, что я скажу.

Лекси понимала: что-то случилось. Она все смотрела на меня и задавала странные вопросы, отчего у меня сдавливало грудь, а в голове начинало стучать, так что я старался проводить время подальше от нее, в кабинете, который оборудовал себе в третьей спальне — там, где на стене были следы рвоты, — пытаясь работать над планом книги. Запершись, я писал, как сумасшедший, по две тысячи слов в день, пытаясь запихнуть все свои мысли на жесткий диск. Мысли бродили у меня в голове до тех пор, пока мозги не начинали напоминать кошачий корм — теперь я знал, что испытывает запущенная в космос подопытная обезьяна. Но как упорно я ни работал, два человека никак не выходили у меня из головы — Анджелина Дав и ее отец Малачи.

Мы с Дансо говорили об этом все время, долгими часами просматривая бумаги, взятые из коттеджа. Каждый вечер он заезжал к нам по дороге домой и каждый вечер что-то с собой привозил. Подарки, чтобы меня подкупить, думал я, — чтобы я не уехал в Лондон. Один раз это была бутылка солодового виски. Другой раз — фунт семги домашнего копчения. Один Бог знает, за чей счет все это покупалось — возможно, за его собственный, — но никто из нас не жаловался. Лекси договорилась с одним парнем из машины наблюдения, чтобы он привез нам из Обана банку каперсов, и мы ели их вместе с семгой — прямо руками, усевшись в кружок, как пещерные люди. Я каждый раз спрашивал Дансо насчет мест, где вроде бы видели Дава, просил показать их на карте, а когда он уезжал, всю ночь смотрел на карту, пытаясь понять, что означают эти случайные зацепки. Затем, в четверг утром, полиция внезапно взяла след.

Кто-то заметил голубой «воксхолл» возле южного берега Лох-Эйва. Через час кто-то еще сообщил, что Дав бродит возле каменной хижины, находящейся в расщелине среди холмов Интерливерского леса. Полиция вызвала королевский корпус тыла, который очищал поля боевых действий от неразорвавшихся снарядов времен Второй мировой войны. Они засунули в окно хижины специальный зонд и откачали воздух в абсорбирующий патрон. После того как тест на наличие взрывчатых веществ дал отрицательный результат, дверь выбили. Внутри никого не оказалось.

— Пусто, — сообщил в тот вечер Дансо. — Но дело в том, что всего в миле оттуда находится шале, принадлежащее одной женщине, которая раньше состояла в ППИ. И она была в нашем списке НД.

— НД?

— Найти и допросить. Во вторник мы сняли с нее подозрения, но потом случилось вот это.

Я натянул на себя куртку.

— Что вы делаете?

— Я хочу посмотреть.

— Там нечего смотреть. Его там нет. Это всего лишь маленькая хижина с разным хламом внутри.

— Там есть что смотреть. — Я достал из кармана ключи от машины. — Вы просто смотрите не туда.

Дансо вздохнул и потер лоб.

— Мы смотрим на это не его глазами?

— Именно так.

— И вы объясните моей хозяйке, почему я опять поздно вернулся домой?

— Вам никуда не надо меня везти. Скажите мне, где это, и все. Вам вовсе не надо мне помогать.

— Да нет, надо, — устало сказал он. — Надо.

Мы двигались друг за другом — я следовал за хвостовыми огнями его черного «бимера». Мы направлялись к северу по Б-840 и к восьми часам достигли окраины Интерливерского леса — этих величественных темных гор, которые вырастают из ночного неба и отвесно спускаются в неподвижные воды Лох-Эйва. Мы оказались далеко к северу. Я никак не мог понять, что все это значит и почему Дав выбрал направление на север, а не на юг, в Лондон. Когда мы остановились на узкой тропе, поднимавшейся по берегу речушки к расселине между двумя горами, то словно попали в другую вселенную.

— Видите шале?

Мы прошли полдороги, когда Дансо остановился на тропинке и повернулся, чтобы взглянуть на дорогу и озеро. На берегу стоял маленький дом под черепичной крышей, вода в озере подсвечивала его серебром. Вокруг росли кипарисы Лейланда, и, присмотревшись, я заметил освещавший деревья изнутри огонек охранной сигнализации.

— Семья сейчас уехала в Лондон. Они оставили нам ключ, но мы и так уже все проверили. Там чисто. — Он повернулся на запад и указал своим длинным пальцем, бледным в наступившем сумраке, туда, где в озере отражались звезды и немногочисленные облака.

— «Воксхолл» был там, на дальнем конце, его просто оставили на стоянке в среду, во время вечернего чая. Отсюда стоянка не видна. Потом нашелся таксист, который рассказал, что остановился, чтобы помочиться, внизу, в начале той тропки, где мы оставили свои машины, и когда взглянул вверх, увидел, как Малачи Дав стоит в дверях хижины и смотрит на него оттуда. Сказал, что это было — вроде как на тебя смотрит орел. — Повернувшись, Дансо начал подниматься по тропинке. — Именно в ту ночь дежурный смены разыскал меня по телефону и лишил первого приличного сна за всю неделю.

Я последовал за Дансо, не отрывая глаз от его ботинок, которые жена, должно быть, выбрала ему для спокойной кабинетной работы, а не для того, чтобы он скользил в них по траве. Тяжело ступая, овцы расходились подальше от нас. Ветер швырял листья и расчесывал траву, словно волосы, но в куртке мне было жарко. Я попытался оценить свои ощущения, попытался нащупать собственный страх — и не смог. Дава здесь не было. Нет, его здесь не было. Дансо шел впереди, выпрямив спину и расправив плечи. Я видел, что он тоже напуган, но не собирается мне об этом говорить.