Слишком много убийств - Колин Маккалоу Страница 57

— Почему именно для него?

— Потому что он вырастет высоким, черноволосым и жутко красивым. Если в классе или на школьном дворе будут девчонки, ему прохода не дадут. Вдобавок он загордится. Из школы Святой Марии они его не достанут.

— Плохо ты знаешь девочек из школы Святой Марии.

Дездемона заинтересовалась:

— А ты их знаешь хорошо?

— Было дело.

— Так что, я вышла замуж за школьного ловеласа?

— Нет, ты вышла за немолодого мужчину с артритом.

— Убийство Питера Нортона доказывает существование тайного организатора, — сказал Кармайн на совещании, где присутствовали комиссар, Дэнни Марчиано, Патрик О’Доннелл и Кори с Эйбом. Делия, сославшись на занятость, отпросилась.

— На сегодня раскрыты четыре убийства — Джимми Картрайта, Джона Денби, Бьянки Толано и Питера Нортона. Про огнестрелы было сразу ясно, что они заказные. Однако хотя мы и подозревали существование мозгового центра, у нас не было явных тому свидетельств, пока Барбара Нортон не объяснила, почему она решила убить мужа именно третьего апреля. Имя Рубен, конечно, вымышленное. Внятного описания его внешности от миссис Нортон мы не получим. Я думаю, организатор применил какую-то сложную уловку и в случае с Полиной Денби, но допрашивать ее скорее всего тоже бесполезно. Она хочет добиться оправдания. Барбару Нортон убийца убедил, что ее муж просто уснет, Полину Денби агония мужа не волновала — лишь бы она происходила не у нее на глазах. Орудие убийства найдено — пузырек с цианистым калием у нас. Если будут еще отравления цианидом — значит, яд отсыпали из пузырька заранее. Сколько там не хватает, Патси?

— Если изначально пузырек был полный, приблизительно шестьдесят граммов — две полные столовые ложки.

— Вы правы, Кармайн, — сказал Сильвестри. — Убийца один.

— Очень хитрый убийца. Изобретательно использовал слабости людей, недовольных своей жизнью. Барбара Нортон и Полина Денби обе мечтали избавиться от тирании мужей без грязных разводов и преследований с их стороны. Джошуа Батлер хотел воплотить в реальность свои фантазии, его нужно было лишь подтолкнуть.

— Как насчет остальных, Кармайн? — спросил Кори.

— В случаях с Эваном Пью и Дезмондом Скепсом убийца действовал самостоятельно. С Беатрис Эгмонт, Кэти Картрайт и тремя огнестрелами разобраться сейчас нереально. Страховая компания назвала бы их сопутствующими потерями.

— Диди Холл ты к ним не относишь? — поинтересовался Марчиано.

— Нет, я думаю, Диди он убил лично — почему, не знаю.

— Хорошо, какой твой следующий шаг? — спросил Сильвестри, подсовывая пепельницу с окурком сигары под нос Дэнни.

— Массированный удар, — со вздохом сказал Кармайн. — Господи, как я ненавижу «Корнукопию»! Но нам придется туда вернуться, ребята.

— Все-таки Эрика Давенпорт? — с надеждой спросил Кори.

— Эрика замешана, но она не организатор. Скорее… — Он осекся и наморщил лоб. Нет, про Улисса упоминать нельзя. — Скорее, тайный «гений» хотел с ее помощью пустить нас по ложному следу.

— Ты ведь не это собирался сказать, — заметил Сильвестри, когда они с Кармайном остались одни.

— Видишь ли, то, что я хотел сказать, говорить нельзя! Именно поэтому я ненавижу «Корнукопию» — слишком много секретов.

Майрон ждал Кармайна в новом кабинете капитана.

— Не мешало бы тут покрасить и мебель кое-какую обновить, — сказал он без предисловий. — Но во всяком случае, тут лучше, чем в твоих прежних владениях.

Со вчерашнего дня друг Кармайна превратился чуть ли не в старика: покрасневшие глаза, запавшие щеки, безвольный рот; гордой осанки как не бывало.

— Никто ни к чему не притронется, пока я не уйду в отпуск, — сказал Кармайн, усаживаясь за стол. — Полицейского кофе выпьешь?

— Нет, спасибо! Хочу дожить до обеда.

— Чем могу быть тебе полезен, Майрон?

— Я сегодня улетаю в Калифорнию.

— Раньше бы я сказал — давно пора. — Кармайн пожал плечами. — А теперь даже не знаю. Эрика в курсе?

— Да.

— Ты еще не сделал ей предложение?

— Нет, — ответил Майрон с несчастным видом.

— Почему? Ты же ее любишь!

— Я-то люблю! А вот любит ли она меня? По крайней мере не так, как тебя Дездемона.

Кармайн вздохнул.

— Майрон, ты должен понимать: Дездемона и я — особый случай. Мы пережили общую опасность, а это всегда сплачивает. Да что тут говорить! Ты смотришь на нас и хочешь, чтобы у тебя было точно так же! Это ребячество.

Майрон покраснел и поджал губы.

— Ну хорошо, признаю. Но как мне пробить ее оборону? Я ведь знаю, что Эрика вовсе не чопорная и не холодная…

— Ты у меня спрашиваешь? — в недоумении развел руками Кармайн. — Мне-то откуда знать?

— Когда она разговаривает с тобой, то будто оживает! Если бы не ты, я давно решил бы, что она не способна на эмоции. — Майрон взволнованно жестикулировал. — Нет, не бойся, она не воспылала к тебе страстью, можешь не искать пожарную лестницу! Я просто подумал… Может, у тебя есть какой-то полицейский приемчик… — Майрон умолк с несчастным видом.

— Нет, дружище, на самом деле ты хочешь узнать, что есть во мне такого, перед чем ее оборона бессильна. Не знаю я, Майрон. А если бы и знал, не объяснил бы. Ты притягиваешь женщин как магнит. Вот и Эрику притянул. Ты уже пробил ее оборону, Эрика тебе доверилась. Перед тобой она строит из себя американскую принцессу- ледышку. Я бы сказал, это большой прогресс.

— Это — жалкая подачка, — подавленно сказал Майрон. — Эрика снисходит до интимных отношений со мной — сама проявила инициативу! — но ее мысли при этом где-то далеко, Кармайн. Прямо как в той присказке — «расслабься и думай об Англии», только Эрика думает не об Англии.

— Дело не в тебе, Майрон, а в ней, — сказал Кармайн, не чающий завершить этот разговор. — На твоем месте я бы поговорил с Дездемоной.

Майрон решительно покачал головой:

— Нет, я и с тобой-то едва решился об этом заговорить. — Он встал. — Передай нашей дочери, что я ее очень люблю.

— Лучше скажи ей это сам.

— Не могу. Мне надо поскорее уносить отсюда ноги.

Он ушел. Кармайн слушал стук удаляющихся шагов в коридоре и молился, чтобы его лучший друг набрел на более зеленые пажити в своих собственных угодьях.

— В общем, можешь не беспокоиться о матери, — сказал он Софии вечером. — Развод пока в планы Майрона не входит.

— Ладно, тогда я его прощаю, — великодушно сказала София. — Эта ледяная стерва его бы доконала.

В восемь утра, в пятницу, двадцать первого апреля, Кармайн пришел на работу и обнаружил у себя в кабинете изнывающую от нетерпения Делию. Очевидно, день был для нее каким-то особенным. Она облачилась в свой самый лучший наряд; пронзительное сочетание фиолетовых и оранжевых цветов гарантировало резь в глазах любого, незнакомого со вкусами Делии.