Похищенный - Бернардин Кеннеди Страница 57

— Нет-нет, Джесс, насчет жилья даже не выдумывай! Ты остановишься у нас, — заявила Кей. — Мы с Райаном забираем его детей и все вместе уезжаем на праздники в Нью-Йорк. Так что ты будешь, во-первых, полновластной хозяйкой в доме, а во-вторых, окажешь нам услугу, присматривая за ним. Привози сюда свою маму, да и вообще, кого только захочешь. Мы устроим себе длинный отпуск, на две недели, а ты можешь здесь жить.

— Правда? Боже мой, как здорово! Но это точно? Ты не шутишь?

— Все именно так и есть. Правда, Райан?

Райан сначала закатил глаза и вздохнул, потом расплылся в улыбке:

— Нет проблем, Джесс. На рождественские праздники ты можешь распоряжаться нашим домом как своим собственным!

— Я понимаю, что начинаю открыто злоупотреблять вашим дружелюбием. И все же… можно попросить вас еще об одной услуге?

— Конечно, валяй, но только не проси нас быть повежливей с Перл.

— Нет-нет, ни о чем подобном я даже не думала, — рассмеялась Джесс. — Не могли бы вы наблюдать за Брэдом? Я хочу написать ему письмо по электронной почте. Могу я рассчитывать, что вы его распечатаете и передадите? Я почему-то чувствую по отношению к нему какую-то странную ответственность или что-то в этом роде. Это глупо, я понимаю, и все же… Мне кажется, это очень хороший, но легкоранимый человек…

Кей и Райан удивленно переглянулись.

— Это он ранимый? — Кей округлила глаза от изумления. — Ты, наверное, хотела сказать, что это ты легкоранимый и уязвимый человек?.. Тебе пришлось пережить страшное потрясение, а ты думаешь о Брэде? Осторожней, Джесс! Не увлекайся! — Кей демонстративно вздохнула: — Брэд уже давно обитает в наших местах. Так вот, если он сам не захочет помочь себе, ему никто не поможет. Но я, конечно, сделаю все, что ты попросишь. Но только ради тебя.

— Спасибо, — улыбнулась Джесс. — Я прошу немногого — только изредка приглядывать за ним.

— Конечно, мы будем следить за тем, как ему тут живется. И сделаем для него все, что зависит от нас. Но должна предупредить, что вовсе не обещаю к твоему возвращению представить тебе его побритого, причесанного и при галстуке.

Все расхохотались, и Кей продолжила более серьезным тоном:

— И поверь мне, что если кто-то и сможет справиться с Перл Паттерсон и Шелдоном, так это ты сама. Шелдон — самый настоящий сукин сын, раз позволил себе так бесчеловечно обойтись с тобой. Первосортный сукин сын, причем в прямом смысле слова. — И она многозначительно покачала головой.

— Ну и что ты можешь мне сказать? Ты уже решил, что будешь делать? — Голос Перл в телефонной трубке звучал так резко и громко, что Шелдону стало не по себе. Он будто снова ощутил себя напроказничавшим ребенком.

София затрудняла спокойную жизнь мистера Паттерсона. Нет, она не капризничала и не перечила ему ни в чем. Напротив, испанка старалась быть исключительно ласковой и послушной. Первая вспышка гнева прошла, и теперь София, смирившись, стала такой сговорчивой и понимающей, что Шелдон вынужден был пойти на некоторые уступки в общении с ней.

Возможно, на этот раз его мать заблуждалась сама. Вот о чем размышлял Шелдон, пока Перл распекала его по телефону. Может, он что-нибудь придумает, и тогда ему удастся оставить при себе и Си-Джея, и Софию с пока еще не рожденным малышом.

— Я все еще обдумываю план действий.

— Шелдон! Это уже не смешно! Ты хочешь оставить себе собственного сына или нет? Решай, пожалуйста, чуть побыстрей.

— Конечно, хочу. Это самое главное. Но дело в том, что София… Тут совершенно отдельный вопрос.

— Нет, София являлась лишь частью плана. Ты сам сказал мне, что она только нянька для ребенка, и то же самое я рассказала всем своим знакомым. Поэтому увольняй ее немедленно, даже не сомневайся.

— Не могу.

— Хорошо. Если тебе самому неудобно это сделать, придется вместо тебя снова выступать мне. Я вылетаю к тебе завтра же. Но почему каждый раз мне приходится улаживать все твои жизненные проблемы? — И Перл повесила трубку.

— Не стоит, — пробормотал Шелдон, но мать его уже не слышала.

— Что-нибудь случилось, Шелдон? — проворковала София, подходя к возлюбленному. Она встала позади дивана и пробежала пальцами по шее и плечам Шелдона, слегка разминая ему мышцы. — Ты очень напряжен. Может, ты хочешь, чтобы я сделала тебе настоящий массаж? Не волнуйся за свою мать. Да и хватит тебе во всем целиком и полностью полагаться на нее. Теперь у тебя есть я.

София наклонилась и, массируя мышцы шеи и плеч Шелдона, стала нашептывать ему на ухо сладкие слова любви. Затем она принялась поглаживать его грудь, постепенно продвигаясь ниже:

— Пойдем в спальню, Шелдон, я хочу основательно заняться тобой.

Эти слова, полные страсти, тут же развеяли образ матери, и Шелдон отправился с красивой испанкой в спальню. София была, разумеется, без футболки, и из одежды на ней оказались только миниатюрные трусики. Шелдон почувствовал, как начинает возбуждаться в предвкушении плотского наслаждения. И даже если он не считал Софию любовью всей своей жизни, она все же знала, как отвлечь своего избранника и как доставить ему удовольствие.

— Папочка, а можно мне увидеться с мамочкой на Рождество? Мне здесь очень не нравится, я хочу домой к своей мамочке. Я хочу к бабушке. Пожа-а-алуйста!..

Всхлипывания Си-Джея у двери в спальню подействовали на Шелдона как ледяной душ.

— Иди назад в свою комнату, Си-Джей! У нас серьезный разговор, мы сейчас заняты.

— Нет! — отчаянно воскликнул мальчик.

Шелдон смутился, но лишь на секунду. В следующий момент он уже сердито кричал на сына:

— Немедленно убирайся в свою комнату и не смей выходить оттуда, пока я тебе не позволю! Ты мне уже надоел! Почему ты постоянно попадаешься мне под руку? И кто вообще позволил тебе слоняться по дому?

Мальчик опустил голову. Жаркое мексиканское солнце плохо действовало на его нежную кожу: веснушки распространились на все лицо и постепенно переползали на тело малыша, сливаясь вместе и образуя некрасивые коричневые пятна. К ужасу Шелдона, на Си-Джея не действовали защитные кремы, которые каждый день наносила ему на кожу София.

Когда Шелдон перестал ругать мальчика, тот еще шире раскрыл глаза от страха. Несколько секунд он молча смотрел на отца, после чего, всхлипывая, побрел к себе в комнату, повторяя:

— Ненавижу тебя! Ненавижу вас обоих! Ненавижу!

София не шевелилась, но Шелдон понимал, что такое положение дел расстраивало и ее тоже. В такие минуты он презирал сам себя. Вот и сейчас ему показалось, что он отнесся к ребенку слишком уж строго и, самое главное, совершенно несправедливо.

Итак, малыш отправился в свою комнату, а Шелдон и София, оставшись наедине, попытались заняться любовью. Но момент был упущен, энтузиазм Софии куда-то улетучился. Честно говоря, это вполне устраивало Шелдона.