Чужая птица - Анна Янсон Страница 58

— Все правильно, мы не позволяем никому подниматься сюда самостоятельно. Только в сопровождении нашего спецтранспорта с включенным проблесковым сигналом. Но попасть сюда можно еще вон оттуда. — Директор указал на лес, простиравшийся перед ними. — Здесь нельзя установить ограждение, иначе мы перекроем шоссе для местных жителей. Поэтому они ездят тут на свой страх и риск. Место, сами понимаете, небезопасное.

— Сколько сотрудников работает на заводе в ночную смену? — поинтересовалась Мария, убирая с лица растрепавшиеся волосы. С моря дул пронизывающий ветер. Пальцы немели от холода, хоть она и натянула на них рукава свитера, сжав кулаки.

— Шахты и карьер закрываются в десять вечера. Печи для обжига работают круглые сутки, и они находятся под постоянным присмотром. Еще пара сотрудников обычно занята в порту на погрузке. Этой ночью грузили судно, которое утром отбыло в Польшу.

— Кто-нибудь из ваших сотрудников заметил что-то необычное во время ночного дежурства? Может, машину с незнакомыми номерами?

— Сюне Петерсон, один из тех, кто занят на погрузке в порту, нашел коричневый бумажник. Сказал, что отнесет его в полицию, когда проспится после ночной смены. Бумажник валялся у самых ворот. Петерсон заметил его, когда садился в машину, чтобы уехать домой. Внутри лежат права, так что выявить владельца будет несложно. Петерсон говорит, где-то после двенадцати они с ребятами заметили светлый автомобиль на парковке, а в сторону причала прошел мужчина. Когда они решили пойти посмотреть, что ему надо, его уже и след простыл. Автомобиля тоже не было.

Хартман сел в свой «форд» и сделал пару записей в блокноте, прежде чем позвонил патрульным, которые уже выехали из Висбю в направлении Каппельсхамна. Они дежурили две предыдущие ночи в порту и могли заметить что-нибудь, о чем забыли доложить. Теперь им предстояло обойти все дома, расположенные по соседству с заводом, и выяснить, не видел ли кто-нибудь накануне проезжавший мимо незнакомый автомобиль.

— Получается, мы обнаружили останки Тобиаса Вестберга? — поделилась догадкой Мария, сев в машину к Хартману и потирая окоченевшие пальцы. — Судя по фотографии, один из передних зубов у него золотой. За что, интересно, его убили? На почве ревности?

— У меня не очень большой опыт подобных дел. Я участвовал лишь в одном расследовании, и тогда убийство произошло в приступе ярости. Ни разу за все тридцать пять лет службы не слышал об убийстве из ревности, которое было бы столь тщательно спланировано. Однако нельзя исключать никаких версий. Согласно статистике, чаще всего убийца и жертва знакомы. Если предположить, что Сандра и Тобиас погибли от руки одного и того же человека, кого мы можем подозревать тогда?

— Ленни, прежнего сожителя Сандры, либо Ирсу. Ханса Муберга, опять же. Правда, мы не в курсе, знал ли он Тобиаса. Нужно поехать рассказать все Ирсе. Разговор предстоит нелегкий. Самое ужасное, мы никогда не узнаем, был ли он жив, когда его сбросили в яму с известью. Если его кинули туда связанным, то веревку мигом разъело, как и все остальное. Только бы Ирса не стала думать в этом направлении!

Хартман завел двигатель и включил кондиционер на обогрев, заметив, что Мария дрожит от холода.

— А что у нас по делу торговца картинами? — спросила Мария и кивком головы дала Карлу Нильсону понять, что они готовы двинуться в путь. Директор должен был ехать перед ними на своем джипе, указывая дорогу. — Тут тоже мотив пока неясен. — Мысль о белорусе и зараженном голубе не давала ей покоя.

— В крови Сергея Быкова вируса не обнаружили, зато нашли антитела к нему, следовательно, можно предположить, что он переболел птичьим гриппом. Ниточек, которые бы связывали его с Тобиасом или Сандрой, мы пока не выявили, но стоит получше расспросить его жену. Ты, кстати, видела его картину? Ее у него купила Берит Хоас. Талантливым он был художником, я тебе скажу. Смотришь на картину, и кажется, будто волны накатывают на берег, а от разогретого солнцем песка исходит тепло. Будь у него шанс посвятить творчеству все время, кто знает, что бы из него вышло.

— Мария, к тебе пришли, — сообщила дежурная.

— Кто? — спросила Мария.

Они с Хартманом договорились нанести неожиданный визит Ленни, чтобы узнать, где он провел эту ночь. К Ирсе Вестберг отправили патруль. Слава богу, кто-то другой взял на себя тяжелую обязанность. Мария с благодарностью подумала о коллегах.

— Он представился Юнатаном Эриксоном. Проводить его к тебе в кабинет?

— Нет, я сама спущусь в холл, спасибо. — Мария взглянула на часы: уже половина седьмого. Они договаривались о встрече на пять. Неужели он прождал ее на парковке все это время?

— Прости, Юнатан, навалилась работа, и мне не вырваться. Если ты не против перенести на пару часов…

— Без проблем, позвони, как освободишься.

Мария искала в его лице хоть какие-то признаки раздражения или разочарования, но, судя по всему, он тщательно скрывал свои эмоции. Юнатан был одет в белую рубашку и синий свитер, такое сочетание цветов шло ему. Мария пригладила растрепавшиеся в поездке волосы и подумала, что выглядит не лучшим образом. Будто это имеет значение. «Он женат, он женат, он женат! А тебе следует перестать вести себя как тринадцатилетняя девчонка», — твердила она себе, прикусив нижнюю губу. Повернувшись, чтобы уйти, она ощутила его взгляд и не удержалась, обняла на прощание.

Когда они с Хартманом выходили из здания управления, коллега поинтересовался:

— А с кем ты там разговаривала?

— С другом.

— С другом? Понятно, — несколько разочарованно протянул Хартман. — А знаешь, кому принадлежит бумажник, найденный в порту?

— Кому-то, кого мы уже знаем? — оживилась Мария, мигом перестав корить себя. — Кому?

— Имя Ханс Муберг тебе что-нибудь говорит? — плотоядно улыбнулся Хартман. — Еще немного, и мы его сцапаем.

С тех пор как соседка Сесилии обнаружила его укромное убежище, Ханс Муберг больше не ощущал себя в безопасности. Окончательно загнанным в угол он себя почувствовал, когда обнаружил в своем рабочем почтовом ящике, куда приходили заказы на медицинские препараты, письмо из полиции. Его призывали как можно быстрее связаться с инспектором Марией Верн. У нее к нему пара серьезных вопросов.

Письмо было написано дружелюбным тоном, а не тем сухим и официальным, какого ожидаешь от соответствующих инстанций. И тем не менее внутри у Ханса все перевернулось: «пара серьезных вопросов»? Как хочется спросить у кого-нибудь совета, у кого-то, кому полностью доверяешь! Полиция вряд ли смогла разнюхать, где он. Разве только Южанка им помогла. Его легко вычислить по письмам, которые он отправлял ей по электронной почте. Нет, в таком случае они нагрянули бы этой же ночью. Но если они придерживаются офисного графика работы и производят задержания с восьми до пяти, то будут здесь с минуты на минуту.

Чем больше Муббе размышлял, тем сильнее укреплялся в своих подозрениях. Пора сниматься с места. Немедля. Куда глаза глядят. Он дрожал от напряжения. Мысли бешено крутились в голове, не позволяя решить, куда же ему все-таки отправиться. Сердце громко стучало, во рту пересохло. Ханс открыл банку пива. Так-то лучше, он снова чувствует себя человеком, да и мозг наконец включился. Он где-то читал, что алкоголь разжижает кровь. Вот уж не врут: мозг быстрее насыщается кислородом, мышление высвобождается из тесных рамок, мешающих полету фантазии.