Озеро скорби - Эрин Харт Страница 58

Нора посмотрела на монеты на столе, аккуратно выстроенные в три ряда по три. Как раз в этот момент мобильник начал чирикать и вибрировать у ее бедра. Она не могла ответить на звонок, не сейчас, ей нужно было пространство, чтобы вздохнуть свободно и подумать. Ей нужно было выбраться отсюда, подальше от Десмонда Куилла с его обдуманными жестами, несвязной печалью и сладким дыханием виски. Она неожиданно встала и сказала:

— Простите, мне надо идти.

Десмонд Куилл тоже встал, оказавшись, по крайней мере, на голову выше ее; на ногах он стоял нетвердо.

Добравшись до джипа, она села на место водителя, открыла телефон и прослушала послание голосовой почты. Это был Кормак.

— Похоже, мне придется здесь еще задержаться. Лучше поезжай домой; я позвоню тебе опять, когда они со мной закончат. — Пауза. — Поговорим позже, Нора.

Как странно, что приспособление, которое она держала в руках, могло содержать все, что было в этих последних словах: разочарование, замешательство, печальный обломок надежды.

Разговор с Десмондом Куиллом выбил Нору из колеи, и она вернулась в «Кроссез», не уверенная, что теперь делать. Выбравшись из машины, она увидела пустой крючок, где предыдущим вечером висела водонепроницаемая одежда Кормака. Где она теперь, и почему детектив Бреннан столько спрашивала о том, когда Нора видела ее в последний раз? Детективы, должно быть, думали, что у них есть что-то конкретное, иначе Бреннан не тратила бы драгоценное время, задавая такие целенаправленные вопросы. Неужели они думали, что Кормак такой тупой — совершил убийство в своем собственном костюме, а затем припрятал его рядом с местом преступления? Она представила, как он сидит в безоконной комнате для допросов, пытаясь объяснить то, что казалось непостижимым даже ему самому — почему он пошел в дом Урсулы, как ее кровь попала повсюду на его одежду. Дела для Кормака выглядели плохо, если не найдутся улики, что на месте преступления был кто-то еще. А раз у них есть основной подозреваемый, который даже сам к ним явился — по ее настоянию, она вспомнила — будут ли они искать еще?

Услышав о подозрениях Десмонда Куилла, Нора еще больше была уверена в том, что Оуэн Кадоган как-то связан с убийством Урсулы. Но что ей было делать — звонить жене Кадогана и спрашивать, был ли он всю ночь дома? Уж конечно, хотя бы это полиция сделает. Ее показаний самих по себе, конечно, будет недостаточно; им требовались улики. Куилл сказал, что кто-то распылял краску на окнах Урсулы, может, Кадогана можно было привязать к месту преступления через это… Она знала, что хватается за соломинки и слишком быстро делает выводы. Может, это подозрения Куилла заставили ее сосредоточиться на Оуэне Кадогане.

Если это не Кадоган — ну, не только Кормак мог прийти к Урсуле пешком. Майкл Скалли рассказал им, что Брейзилы были его ближайшими соседями, что пасека Дэнни Брейзила была как раз через холм за их домом. А за пасекой Дэнни теперь следил Чарли Брейзил. Из разговора, который она нечаянно услышала между Урсулой и Чарли, похоже было, что Урсула почему-то остро интересовалась восстановлением тела Дэнни Брейзила. Нора пыталась вспомнить, что точно сказала Урсула — что-то о том, что веревка Дэнни с тремя узлами оказалась не таким уж и удачным талисманом. Может. Урсула это имела в виду, спрашивая Куилла, как он думает, три — это счастливое или несчастливое число? «Я наблюдаю за тобой, — сказала она Чарли. — Я знаю, что ты прячешь». Но когда Чарли спросил, чего она хочет от него, она сказала: «Может, я могу кое-что тебе дать». Ее слова были предложением, и не только в одном смысле. «Навести меня», — приказала она. Словно у него не было выбора, кроме как подчиниться.

Нора закрыла глаза и мысленно вернулась в предыдущий вечер, пытаясь нарисовать картину, которую они видели с вершины холма. Из того, что она помнила, кто угодно мог сверху заглянуть в кухню Урсулы. Кормак сказал, что видел Брону Скалли у волшебного куста, может, она была там и прошлой ночью. Но реальность немедленно приглушила надежду, вызванную этой мыслью. Даже если она там была, даже если она что-то видела, как это могло помочь Кормаку? Девушка не говорила ни слова. С таким же успехом можно было выманивать показания из молчаливых стоячих камней друидов. Если Брона видела что-то… чем больше Нора думала об этом, тем больше эта возможность тревожила края ее сознания. Неплохо было бы выяснить, что девушка могла видеть от волшебного куста.

Потрепанное деревце боярышника даже в ярком свете дня выглядело поразительно. Сцена была как раз такой, как запомнила Нора: с пастбища на верху холма и правда можно было смотреть прямо на задний двор Урсулы. Пустое кухонное окно все еще зияло дырой, а периметр дома и сада все еще размечала полицейская лента. Она попыталась представить в доме фигуру Урсулы — и то, как Кормак спускается через холм во двор Урсулы. Ей не хотелось думать о том, что последовало затем, но приходилось, если она собиралась помочь Кормаку. Она встала на место, где очевидец мог стоять лишь несколько часов назад, и представила себе, как, должно быть, развернулись события.

Кормак не был виновен в убийстве — этого просто не могло быть, но молчание Броны Скалли могло погубить его. Что могла видеть Брона, если вообще приходила сюда ночью? Девушки не было видно, но Норе все равно было не по себе и казалось, что на нее кто-то смотрит. У нее было отчетливое неуютное чувство, что кто-то наблюдает за ней из спутанных кустов на краю поля. Она медленно повернулась к волшебному дереву, оглядывая живую изгородь и ища признаки жизни, но ничего не шевелилось.

Она услышала звук дыхания за спиной и, резко повернувшись, увидела рыжего вола с кремово-белой мордой, который с любопытством смотрел на нее с расстояния в несколько ярдов. Из того, что Майкл Скалли рассказал ей, Нора догадалась, что скот, пасущийся на соседних пастбищах, принадлежал Брейзилам. Пасека Чарли была, наверное, тоже где-то здесь. Она не переставала думать о словах Урсулы: «Я была в твоем месте, Чарли — в месте, где у тебя пчелы. Мне говорили, Дэнни тоже держал пчел…» Был ли это шантаж, или в ее словах чувствовался другой род угрозы? «Я наблюдала за тобой, Чарли. Я знаю, что ты прячешь». Что, если Урсулу погубило это запретное знание?

Нора снова представила, как Кормак сидит в унылой комнате для допросов, снова и снова отвечая на одни и те же вопросы, сталкиваясь с недоверчивыми выражениями на лицах сидевших напротив детективов. Кровь Урсулы была на его одежде, и она оставила царапины на его шее. Возможно, если только Нора не найдет другую дорожку, по которой пустить детективов, Кормаку всю жизнь придется расплачиваться за то, чего он не делал.

Она посмотрела на часы. Чарли Брейзила на пасеке еще не должно было быть. Она знала, что в середине лета за пчелами приходилось следить очень пристально и проверять их, по крайней мере, раз в день, но Чарли, наверное, работал на болоте самое раннее до четырех. Она не была уверена, какое направление выбрать, пока не увидела, как несколько тяжело нагруженных золотистой пыльцой пчел поднялись с живой изгороди из шиповника рядом с ней и неровно полетели прочь от «Кроссез» и направления, откуда она пришла. Нора пошла по тропинке для скота и увидела сначала круг деревьев, затем ульи, расставленные будто каменный круг друидов вокруг открытой земли в центре. Сбоку был дом, дверь и оконные рамы которого были распахнуты всем ветрам. Никого здесь не было, кроме пчел, жужжащих в изобилии середины лета среди шариков клевера. У нее не было защитной одежды, но она не нервничала. Насекомые были поглощены своим делом и не интересовались ею.