Легкие деньги - Джеймс Гриппандо Страница 59

– Зачем он тебе?

– Его показания могут стать доказательством того, что твой клиент виновен в нанесении мне тяжелых травм. Если это так, я добьюсь судебного решения, чтобы защитить себя и своего клиента от мистера Даффи.

– Да ты рехнулся?!

– Все указано в тех бумагах, что я прислал тебе. Проверь почту, дубина!

Норм не успел просмотреть утреннюю почту. Он порылся в кипе конвертов и выудил один, пришедший из офиса Джексона. То, что дача показаний Лангфордом была лишь отговоркой, стало ясно сразу. Джексон просто хотел запудрить судье мозги своими чудовищными претензиями в адрес Райана.

«Сукин ты сын!»

На линии появился судья:

– Доброе утро, джентльмены. Я просмотрел бумаги мистера Джексона. Все на высшем уровне, как всегда. Мистер Класмир, на каком основании вы отвергаете предложение?

– Ваша честь, мне бы всего минутку – просмотреть документ. Мне еще не представилось случая ознакомиться с ним.

Тут встрял Джексон:

– Господин судья, письмо было доставлено в офис мистера Класмира вчера вечером. Оно отмечено как срочное. В сопроводительном письме я указал, что жду ответа мистера Класмира до девяти утра здесь, в больнице. Мне крайне неприятно отвлекать вас, господин судья, ради такого простого дела, как переназначение слушания, но мистер Класмир не позвонил мне. У меня не было выбора, кроме как обратиться в суд.

Судья заворчал:

– Мистер Класмир, я с вами не знаком, но вот уже второй раз мы разговариваем по телефону. В первый раз вы позвонили мне прямо домой, переходя все рамки приличия…

– Ваша честь, клянусь, мне скинули ваш но…

– Никогда не перебивайте меня! – грубо оборвал его Новак. – Мне не нравится, как вы ведете дела, мистер Класмир. Хорошие адвокаты не звонят судьям домой. И они не заставляют своих коллег искать помощи у суда, где издавна вежливость и сотрудничество помогали адвокатам разбираться в подобных ситуациях самостоятельно!

– Я всегда так считал, – сказал Джексон.

– Далее, – продолжал судья. – Я ознакомился с объяснениями мистера Джексона по поводу переназначения встречи с мистером Лангфордом и должен сказать, что глубоко взволнован. Если доктор Даффи и его зять каким-либо образом причастны к нападению на мистера Джексона, мне бы хотелось остановить их до того, как пострадает кто-нибудь еще. Просьбу переназначить день показаний под присягой Брентом Лангфордом с четверга на субботу считаю абсолютно разумной. Если бы мистер Джексон не смог присутствовать, я бы обошелся и без этой присяги и сразу приступил к слушанию по делу о наложении судебного запрета на действия мистера Даффи.

– Ваша честь, – сказал Джексон, – теперь я чувствую себя гораздо лучше. Я должен буду пригласить на слушание моего клиента.

– Вы уверены, что справитесь? Физически?

– Да. У меня не очень сильное сотрясение. Вид собственного лица, разбитого о ветровое стекло машины, конечно, ужасен, но последствия не так страшны.

Судья снова принялся брюзжать:

– Не могу поверить, что с вами сделали такое! Я редко назначаю слушание на субботу, но в вашем случае сделаю это. Свидетели смогут явиться к десяти утра?

– Полагаю, да.

Норм наконец смог вставить словечко:

– Ваша честь, доктор Даффи обязательно придет. Но если мистер Джексон намеревается допрашивать мистера Лангфорда, то я должен предупредить, что он может и не появиться на слушании. Я не могу контролировать мистера Лангфорда. Он не мой клиент, и я за него не в ответе.

– Мистер Класмир, если вы знаете, что хорошо и что плохо для вашего клиента, то он должен сам убедить своего зятя явиться завтра в зал суда. Я достаточно ясно выразился?

– Да.

– Благодарю вас, господин судья, – сказал Джексон.

– Удачи вам, джентльмены. – Судья отключился.

Норм покачал головой:

– А ты действительно так страшен, как тебя малюют, а, Джексон?

Джексон улыбнулся, хоть это и причинило ему боль.

– Ага. И даже страшнее!

– Нет необходимости все так поворачивать.

– Нет, есть! – ответил Джексон. Улыбка исчезла. – Дело перестало быть «мыльной оперой», в которой главные роли отведены Лиз и ее мужу. Теперь это мое дело, личное. Встретимся в зале суда.

Ожидание длилось уже два с половиной часа. Райан воспринял тот факт, что его до сих пор не выгнали отсюда, как хорошее предзнаменование. А еще лучше, что его не сбросили с лестницы. Он мог прождать хоть весь день, если бы возникла такая необходимость. Зал ожиданий достаточно комфортабелен, кожаные диваны – мягкие и упругие, будто боксерские перчатки, не то что больничные жесткие кушетки.

Райан долго раздумывал, прежде чем отправиться в главный офис «Кей энд Джи». Реакция Эми на рассказанное им тем вечером окончательно убедила его: он не сможет тратить деньги, не узнав истины. Немного чести в том, чтобы пользоваться плодами преступления, тем более изнасилования. Он просто обязан выяснить, как оно связано с вымогательством.

Его отец умер. Мать Эми тоже. Единственным человеком, способным ответить на все вопросы, был тот, кого шантажировал отец. Райан не мог знать наверняка, что это Джозеф Коузелка, но дознаватель Норма не нашел никого из одноклассников отца, кто бы добился такого же финансового благополучия. Они с Нормой договорились, что сначала выложат все ФБР и только потом пойдут к Коузелке. Но это могло ослабить силу воздействия. Напротив, угроза возможного привлечения ФБР, возможно, заставила бы Коузелку рассказать, действительно ли он заплатил пять миллионов отцу и, что самое главное, почему он это сделал.

Райан знал, что сказал бы Норм. Это рискованно, может, даже опасно. Но удалось же отцу провернуть такое да еще спокойно прожить после этого двадцать с лишним лет! Райан полагал, что и он сумеет. Однако он не мог рассказать все Норму, предоставляя тому возможность отговорить его от авантюры. На этот раз Райан действовал независимо.

– Доктор Даффи? – раздался мягкий баритон.

Райан поднялся с дивана и повернулся. Внушительные размеры мужчины давали основания предполагать, что это охранник.

– Да, – ответил Райан.

– Пройдемте.

Они молча пошли по коридору, бок о бок. Райан имел примерно шесть футов роста, но чувствовал себя маленьким рядом с этим парнем. Тот был на голову выше его и отличался крепким телосложением – не то что уродливые штангисты из тренажерных залов, с грудью Геркулеса и ножками Бемби. В фигуре этого человека все было пропорционально, как у профессиональных спортсменов. Райан предположил военное прошлое.

– Куда мы идем? – спросил он.

Охранник остановился и открыл перед ним массивную дубовую дверь конференц-зала: