Вне подозрений - Линда Ла Плант Страница 59

Она успела десять раз проплыть по водной дорожке, прежде чем рядом появился Лангтон. Анна приблизилась к краю бассейна.

— Я вам нужна? — спросила она.

— Заканчивайте, но не торопитесь.

— Нет, все нормально, и я уже наплавалась.

Она стряхнула с волос капли воды.

— Дело в том, что в отделении я должен получить е-мейл. Мы так договорились, — пояснил он. — Понимаете, я послал им запрос и жду новой информации.

Анна, тяжело ступая, вскарабкалась по лестнице бассейна. Мокрый купальник сидел на ней в обтяжку. Он взял ее за локоть и поддержал, когда она сделала шаг от лестницы к каменной плите.

— Баролли поручил лондонской кинокомпании уточнить расписание Дэниэлса. Необходимо выяснить, был ли у него хоть какой-то перерыв перед 7 февраля, когда он мог за несколько часов добраться из Корнуолла в Лондон.

Анна повернулась к шезлонгу, и Лангтон протянул ей полотенце.

— Спасибо. А есть ли новости о стоматологе, который протезировал ему здесь зубы?

— Я собираюсь с ним связаться. Наша лаборатория отправит ему е-мейл со всеми подробностями. И потом мы наконец проедем в графство Орандж — туда, где нашли вторую американскую жертву. Заодно установим контакт с местным отделением полиции.

— Правильно.

— Думаю, мне нужно последовать вашему примеру и окунуться, — сказал он, но при этом не сдвинулся с места.

— А вы захватили с собой плавки? — спросила Анна.

— Нет, но у меня есть жокейские шорты, и с ними все в полном порядке.

Лангтон встал и побрел в раздевалку. Она собрала свои вещи и продолжала вытираться, ожидая, когда он вернется в бассейн. И подумала, что там, в раздевалке, останутся его пиджак и бумажник.

Лангтон появился с полотенцем на плечах и связанной в узелок одеждой.

— Знаете, а у вас очень спортивная и подтянутая фигура, — отметила Анна, досуха вытирая волосы. — Особенно если учесть…

— Что учесть?

— Ну, вы же слишком много курите и пьете. Неужели вы занимаетесь спортом? Как-то не верится.

— Занимаюсь ли я спортом? — насмешливо переспросил он.

— Да.

— Я пробовал несколько лет назад.

— Неужели? — притворно удивилась она. А когда спросила, играл ли он хоть раз в теннис, Лангтон покачал головой.

— Я участвовал в велогонках. Вы никогда не ездили по дорожке неподалеку от моего дома? Иногда я катаюсь там по вечерам, перетаскиваю велосипед через забор и гоняю по кругу в темноте. Очень полезно, очищает голову от разной мути. Но давно уже не ездил.

— Значит, вам удалось очистить голову, — пошутила она. Он искоса взглянул на нее.

— Вам бы только меня поддеть, Трэвис. Что же, голова у меня сейчас чистая, а когда я поплаваю, станет еще чище.

Он положил свою одежду на шезлонг в солярии.

— Когда вы будете готовы, отнесите, пожалуйста, мои вещи к себе в номер. Вас это не затруднит? Я забыл свою кредитную карточку, а бумажник у меня в кармане пиджака.

Он бросил полотенце и, не слишком умело нырнув, поплыл медленным кролем. Она понаблюдала, как он дважды преодолел водную дорожку, затем собрала его вещи и отправилась назад, в отель.

* * *

Анна только кончила мыть шампунем голову, когда он постучал в ее дверь.

— Есть какие-то новости из отделения? — поинтересовалась она и отдала ему одежду.

— Никаких. Увидимся чуть позднее. Через двадцать минут, в холле. — С этими словами он удалился.

Гардероб Лангтона не переставал ее изумлять. Появившись в холле, Анна застала его в накрахмаленной белой рубашке и легком костюме. Он надел темные очки.

Они побывали в массивном здании центрального отделения полиции Лос-Анджелеса и пятнадцать минут спустя вернулись в машину, выехав в графство Орандж, где, как им сообщили, в местной полиции можно было узнать больше подробностей о второй жертве.

Ее звали Марлой Кортни, и ей было двадцать девять лет, так что изначальные сведения, полученные в Лондоне, подтвердились. Марла давно фигурировала в полицейских отчетах о проституции в Лос-Анджелесе и употребляла наркотики, о чем им также было известно. От убийств предпоследней и последней английских жертв ее гибель отделял примерно равный временной промежуток. А значит, как и в случае с Трикси, дело Марлы уже успело «остыть».

Последней Марлу видела вечером официантка из клуба «Блюз» на Сансет, и, судя по ее показаниям, проститутка покинула клуб вдребезги пьяной и едва держалась на ногах. Никаких свидетелей, встречавшихся с Марлой после ее ухода из клуба, не нашлось или они побоялись заявить в полицию. Лангтону дали номер телефона официантки, и он ей позвонил, но услышал лишь запись автоответчика.

Труп Марлы обнаружили в глухом уголке графства Орандж, где обычно собирались наркоманы. Подобно всем другим жертвам, она лежала лицом вниз со связанными руками, удушенная своими колготками. Остаток утра Лангтон и Анна провели в поездке, а когда добрались до отделения полиции графства Орандж, у них ушло еще несколько часов на знакомство с досье и просмотр фотографий убитой женщины. Они покинули отделение лишь в четыре часа дня. И на обратном пути специально проехали по Сансет, мимо клуба «Блюз», остановившись у комплекса телестудии Си-Би-Эс в Сенчури сити.

Чернокожая регистраторша набрала номер внутреннего телефона остро заточенным карандашом. Анна обратила внимание на ее длиннющие накладные ногти, таких она еще ни разу в жизни не видела, они даже загибались, словно уголки игральных карт. А ее волосы были заплетены во множество косичек с разноцветными бусами, которые соприкасались и позвякивали всякий раз, как она поднимала голову.

— Да-да, я сейчас передам детективу Джеймсу Лангтону и Анне Трэвис. Они здесь, в регистрационной. — Девушка выслушала, что ей сказали, и обратилась к ним: — Вам нужно подняться на четырнадцатый этаж. Вас там кто-то ждет.

— Спасибо, — поблагодарила Анна.

Они сели в лифт и вышли на четырнадцатом этаже, сразу оказавшись в просторном холле. К ним приблизился худенький молодой человек с лицом, усеянным прыщами, и в круглых очках. Он подал руку Анне и осведомился:

— Вы детектив Лангтон?

— Нет.

— Это детектив-сержант Трэвис, — язвительно пояснил Лангтон. — А я главный инспектор Лангтон.

Они проследовали за молодым человеком по узким коридорам между рядами столов и наконец добрались до служебных кабинетов. Из них доносились телефонные звонки и актерские голоса с экранов видеомагнитофонов, создававшие впечатление мощной звуковой волны.

Прыщавый молодой человек остановился у двери последнего кабинета и, заикаясь, назвал их имена. Человек, находившийся в кабинете, с кем-то беседовал по телефону, и им пришлось подождать, невольно подслушав обрывок разговора.