Приготовься умирать - Мелинда Ли Страница 6

– Сделка так себе, – невозмутимо ответила Морган. На самом деле ей хотелось прыгать от радости, швыряя конфетти: предложенная сделка была намного лучше, чем она могла надеяться. Если бы она смогла убедить Макфарленда пойти на нее, судебного процесса можно было избежать, а лжесвидетельство так бы и не вскрылось. Несмотря на то, что она не имела права лгать в суде в ответ на прямой вопрос судьи о прежних судимостях, с этической точки зрения ей запрещалось по своей инициативе сообщать помощнику прокурора информацию, которая способна навредить клиенту. Так что в данной ситуации быстрая сделка – это победа.

– Решать вам. – Губы у Эспозито сжались в плотную линию. – Вы знаете правила. Если дело предстанет перед жюри присяжных, сделка будет аннулирована, а других условий я вам не предложу.

Эспозито всегда предлагал сделку по принципу «сейчас или никогда». В этом человеке так много драматичности.

– Я поговорю со своим клиентом. – Морган пошла обратно, краем глаза заметив, как светлая голова Ланса направляется к выходу с телефоном, прижатым к уху.

– Ну что? – Когда Морган подошла, Макфарленд стоял, небрежно привалившись к стене, но напряженная интонация в голосе изобличала всю нарочитость расслабленной позы.

Морган описала суть сделки. Шея и лицо Макфарленда пошли красными пятнами:

– Че за хрень?! Какое слово из фразы «Я не собираюсь садиться в тюрьму» тебе непонятно?!

Морган заскрипела зубами от отчаяния:

– Мистер Макфарленд, решать, конечно, вам, но я настоятельно рекомендую согласиться на эту сделку, поскольку в противном случае вы рискуете провести за решеткой гораздо больше времени. – Она понизила голос. – Я знаю о сроке, который вы получили во Флориде. Вы солгали во время предъявления обвинения.

– И что с того?! – Он закатил глаза. – Ты мой адвокат, и у нас есть право на адвокатскую тайну [5]! Не надо никому говорить, и все.

– В конце сегодняшнего слушания судья вернется к вопросу о выпуске под залог, и, если он задаст мне вопрос о ваших прежних судимостях, я не имею права лгать. Под залог вас уже не выпустят, и вам будет предъявлено обвинение в лжесвидетельстве. Но даже если это не выйдет наружу сегодня, обвинение обязательно раскопает факт прежней судимости еще до процесса. А вот если вы сейчас согласитесь на сделку, которую они предлагают, я сомневаюсь, что о лжесвидетельстве станет известно, и вы, скорее всего, избежите еще одного обвинения, а вместе с ним и дополнительного срока.

– Это не твоя забота. Я не собираюсь в тюрьму. – Он придвинулся ближе, пронзая ее острым, как копье, взглядом. – Мы сейчас пойдем на заседание, и когда судья спросит о прежних судимостях, уж будь добра, хлопай своими красивыми глазками и молчи!

– Нет, простите. Я не смогу этого сделать. – Морган не смогла бы нарушить принципы профессиональной этики.

Ярость зажглась в его глазах подобно солнечной вспышке.

– Ты такая же, как все бабы! Никакой верности. – Ноздри у него раздулись, а на виске змейкой запульсировала вена, выдавая резко подскочившее давление. – Еще одна подлая стерва, готовая всадить нож в спину!

Он отклонился, отвел согнутую крепкой дугой руку назад и нанес мощный, ослепляющий удар кулаком прямо ей в висок. Хук застал Морган врасплох. Голову и глаз пронзила острая боль, ноги подкосились, сумка и пальто вывалились у нее из рук. Не успев даже толком осознать происходящее, она ударилась копчиком о выложенный плиткой пол и увидела, как к лицу стремительно приближается здоровый коричневый ботинок. Не имея времени отползти в сторону, она выбросила вперед руки, чтобы хоть как-то защитить лицо, и приготовилась к новому удару.

Ланс положил трубку, и в этот момент раздался крик. Он мгновенно повернулся на шум и топот бегущих ног – холодок в груди подсказывал: случилось что-то нехорошее.

Ланс ринулся на звук по заполненному коридору, и возникшее у него дурное предчувствие нарастало с каждой секундой, как крещендо в музыкальной пьесе. Завернув за угол, он увидел, как к тому месту, где стояла Морган со своим клиентом, сбежались по меньшей мере шесть помощников шерифа [6], а еще несколько спешили по коридорам к эпицентру событий. Ланс прибавил ходу, расталкивая по пути кучки зевак и чувствуя, что от страха за Морган сердце стягивает тугая колючая проволока.

Макфарленд лежал на полу лицом вниз с руками, закованными в наручники за спиной. Исторгая поток непристойной брани, он извивался под весом двух помощников шерифа, прижавших его к полу.

Пульс у Ланса участился до предела: что натворил Макфарленд, и где Морган?

Он смог спокойно вдохнуть только тогда, когда увидел Морган, сидящей на полу рядом с сумкой и пальто. Эспозито наклонился к ней, одной рукой поддерживая сзади за плечи, а другой, сложенной горстью, за подбородок. Презрев манеры, Ланс подбежал к ней, отпихивая в сторону людей, оказавшихся на пути.

Он опустился на одно колено рядом с Морган и взял ее за руку, осматривая на предмет возможных повреждений. На виске и по внешнему контуру глазницы образовалось красное пятно.

– Что случилось?

– Макфарленд внезапно набросился на нее. – Эспозито поводил подбородок Морган из стороны в сторону.

– Что?! – Гнев небольшим зарядом взорвался у Ланса в грудной клетке, и он оглянулся на Макфарленда, который все еще пытался бороться с помощниками. – Этот мерза…

– Завтра у нее тут будет огромный фингал. – Эспозито посмотрел вокруг и ткнул пальцем в молодого сотрудника, несущего коробку с папками. – Принеси льда!

Тот кивнул и убежал. Закряхтев, Эспозито опустил руку, которой он держал подбородок Морган. Ланс снова перевел внимание на нее.

– Ты сильно пострадала?

– Я в норме, – проговорила Морган, но ее прелестные голубые глаза были все еще широко распахнуты вследствие шока. Красное пятно, распустившееся вокруг глаза, становилось все темнее.

Видя след удара, Ланс страстно желал, чтобы Макфарленд вырвался из удерживающих его рук. Он с превеликим удовольствием преподал бы ему урок о столкновении лиц и кулаков. Его любовь к Морган была абсолютной, и стремление защитить ее безнадежно уничтожало все культурные завоевания цивилизации, опуская Ланса на уровень первобытных инстинктов.

Помощники шерифа, державшие Макфарленда, рывком поставили его на ноги и потащили прочь под непрекращающуюся череду проклятий и попыток вырваться.