8-е признание - Максин Паэтро Страница 6

— Это распятие Скитальца, — сказала я, уставившись на предмет искусства бездомного, имевший налет Древности и ценности настоящего артефакта.

Оно было именно таким, как его описывали: два болта, медная проволока и крошечный пупс, привязанный к центру распятия.

— На пупсе могут быть отпечатки пальцев, — заметила я. — Где ты его нашла?

— В горле Скитальца, — ответила мне Клэр и сделала глоток воды. — Кто-то постарался вбить распятие прямо в его глотку.

Я жаждала услышать соображения Джо по делу Скитальца Иисуса.

Сегодня мы ужинали в ресторане «Зарубежное кино». И хотя ресторан располагался в дрянном квартале, окруженном сомнительными заведениями, винными лавками и дешевыми магазинчиками, внешний вид здания и его великолепный дизайн создавали впечатление, будто какое-то инопланетное летающее устройство подхватило его с улицы Лос-Анджелеса и по ошибке обронило на Мишн-стрит.

Но если отвлечься от внешнего вида, настоящим сокровищем «Зарубежного кино» являлся сад с небольшими столиками, где на стену соседнего здания проецировались старые фильмы.

Этим поздним майским вечером небо было совершенно ясным, а атмосфера казалась еще более уютной благодаря теплу, излучаемому инфракрасными лампами, стоящими по периметру дворика. За одним из столиков сидел Шон Пенн с каким-то своим приятелем, однако большей удачей было другое, ведь для этого совместного ужина никому из нас не пришлось заказывать билет на самолет.

После отношений на расстоянии, напоминающих стремительную езду на американских горках, мы вошли в более спокойную фазу, когда Джо переехал ко мне в Сан-Франциско. Теперь мы наконец-то жили вместе.

Мы наконец-то дали себе шанс.

Пока старый французский фильм «Шербургские зонтики» беззвучно мерцал на стене, Джо внимательно слушал мой рассказ о событиях этого удивительного дня: как мы с Конклином все ноги стоптали, пытаясь выяснить, кто убил Скитальца Иисуса.

— Клэр извлекла из его головы пять пуль, четыре из них оказались прямо в черепной коробке, — говорила я Джо. — Пятый выстрел был произведен в висок. Еще один, уже посмертный, сделали сзади в шею. Прямо какая-то безудержная ненависть, ты не находишь?

— Эти пули. Они — двадцать пятого или двадцать второго калибра?

— Двадцать второго, — ответила я.

— Интересно. Пули должны были оказаться довольно мягкими, иначе они пробили бы череп насквозь. На месте преступления нашли гильзы?

— Ни одной. Возможно, преступник воспользовался револьвером.

— Или стрелял из полуавтоматического пистолета, а гильзы потом собрал. Люди такого типа все тщательно продумывают заранее.

— Ладно, это достойная точка зрения. — Я прокрутила в голове идею Джо. — Возможно, наше преступление было спланировано, так?

— Все не столь безнадежно, Линдси. На мягком свинце могут остаться борозды. Подожди заключения экспертов. Плохо, что у вас не будет отпечатков с гильз.

— Может, найдутся отпечатки на пластиковом пупсе.

Джо кивнул, но я видела, что он не согласен.

— Разве нет? — уточнила я.

— Если наш стрелок забрал все гильзы, он вполне может оказаться профессионалом. Заказным убийцей или военным. Или полицейским. Или бывшим заключенным. Если же он — профессионал…

— То на распятии никаких отпечатков тоже не будет, — закончила я. — Но зачем профессиональному убийце убивать бездомного — и с такой жестокостью?

— Линдси, сегодня — только первый день расследования. Дай себе побольше времени.

— Конечно, — сказала я и подумала, что Джейкоби уже перекрыл кислород расследованию. Обхватив голову руками, я наблюдала, как Джо подзывает официанта и заказывает вино. Потом он взглянул на меня и одарил загадочной улыбкой.

Я откинулась на спинку стула. Эта улыбка сделала его похожим на парнишку, который что-то скрывает.

Я поинтересовалась, что происходит, но он принялся пробовать вино. Потомив меня еще некоторое время в ожидании, он наконец склонился над столом и взял мою руку.

— Ну, Блонди, догадайся, кто мне звонил сегодня из Пентагона?

— О Боже! — невольно вырвалось у меня. — Не говори!

Я не сумела сдержаться, испугавшись, что Джо возвращается работать в Вашингтон, — а я даже мысли этой не могла вынести.

— Линдси, полегче. Разговор шел о поручении. Не исключено, что новые поручения, и весьма выгодные, станут хорошей рекламой для моего консультационного бизнеса.

Когда я познакомилась с Джо, работая над одним делом, его визитка гласила: «Заместитель начальника службы национальной безопасности». Он был лучшим по борьбе с терроризмом в Вашингтоне. И именно эту работу бросил Джо, чтобы перебраться на другое побережье и остаться со мной.

Его профессиональные навыки и репутация оказались выше всяких похвал, однако в Сан-Франциско все складывалось не так быстро и радужно, как хотелось бы.

Я расслабилась. Я улыбнулась. Я сказала: «Фу-у-у. Ты напугал меня, Джо» — и начала за него тревожиться.

— Тогда расскажи мне об этом поручении.

— Конечно, только давай сначала сделаем заказ.

Я не помню, что выбрала из меню, ведь когда нам подали еду, Джо сказал мне, что едет на конференцию в Иорданию — и уже утром. И пробудет там не меньше трех недель, а может, и больше.

Джо отложил вилку и спросил:

— Что не так, Линдси? Тебя что-то беспокоит?

Он спрашивал меня ласково. Он действительно хотел понять, но кровь уже забурлила в моих жилах, и я не смогла ответить так же приветливо.

— Завтра — твой день рождения, Джо. Мы собирались отправиться на выходные к Кэт, помнишь?

Кэтрин — моя сестра, на шесть лет младше меня жила в симпатичном прибрежном городке Халф-Мун-Бей с двумя дочками. Я намеревалась устроить настоящий семейный уик-энд — драгоценное время, проведенное с Джо и той единственной семьей, которая у меня имелась.

— Мы сможем побыть у Кэт и в другой раз, любовь моя. Мне необходимо поехать на конференцию. Кроме того, Линдси, в день рождения мне нужна только ты и этот вечер.

— Я не могу сейчас с тобой говорить, — сказала я, бросая свою салфетку на стол. Потом вскочила, загородив часть проецируемой картинки, и услышала, как люди просят меня сесть.

Пройдя через ресторан, я двинулась к выходу по длинному коридору, украшенному нишами с высокими свечами, и, вытащив из кармана телефон, стала вызывать такси.

Я ждала такси, обуреваемая сначала гневом, потом пришло оцепенение и, наконец, злость на себя.

Я поступила как обычная тупая блондинка — тот тип женщин, который всегда презирала.