Ключ Давида - Владимир Орданский Страница 6

2. Москва, 11 июня

Господь за меня-не устрашусь:

что сделает мне человек?

Господь мне помощник:

буду смотреть на врагов моих.

В Шереметьеве все было совсем не так, как тогда, почти двадцать пять лет тому назад, когда восьмилетний Джордан Славски, вцепившись в руку деда, спустился с трапа самолета. Западная реклама, много иностранцев, шикарные магазины дьюти-фри. В общем, сейчас это был вполне приличный аэропорт, напоминавший Уилл Роджерс в Оклахоме, названный в честь знаменитого ковбоя. В Шереметьеве имя напоминало о не менее знаменитом графе, но особого аристократизма не замечалось.

В Москве было жарко. Может быть, не так, как в Израиле, но зато в самом воздухе чувствовался отчетливый запах гари, немного раздражавший носоглотку. Помахав на прощание Иосифу, который не на жизнь, а на смерть бился с наглыми носильщиками за багажную тележку, Джордан в душе порадовался, что у него из багажа был только кейс с ноутбуком и спортивная сумка. Как и было договорено, у табло его ждали. Мужчина лет тридцати пяти довольно крепкого телосложения, в светлом льняном костюме и солнечных очках, жевал жвачку, держа в руке бумажную табличку с надписью «JORDAN SLAVSKY».

– Привет деятелям американской науки, – весело поздоровался мужчина. – Я Валерий, ваш куратор. Или, слушай, давай сразу на ты, я вижу, ты парень нормальный. По-русски-то не забыл, переводчик не нужен?

– Нет, – улыбнулся Джордан. – Полагаю, что справлюсь.

– Ну, вот и славно, зачем нам лишние глаза и уши, да? – хлопнул его по плечу фээсбэшник. Выйдя из здания аэропорта, они сели в быстро подкатившую серую машину. Джордан не разглядел в какую, но автомобиль неуловимо напоминал какую-то американскую марку.

– Да «Волга» это новая, – заметив интерес гостя, объяснил Валерий. – С «Крайслером» совместно сотворили.

Молчаливый рыжеволосый водитель, около двух метров ростом и пошире Валерия в плечах, но с таким же добродушным выражением на лице, вырулил с территории аэропорта, и машина, резко прибавив скорость, понеслась по полупустому шоссе. Над дорогой висела какая-то сероватая дымка, похожая на туман, а в приоткрытое окно доносился неприятный запах гари, все больше щипавшей горло.

– Познакомься, это Игорек, мой коллега, – Валерий повел рукой в сторону водителя. – Будем вместе работать.

Игорек, чуть обернувшись, кивнул головой. Он немного напоминал медведя из русских сказок – огромного, опасного, но доброго.

– Приятно познакомиться, – вежливо произнес Джордан, кашлянув в носовой платок.

Игорь прикрыл окно и включил кондиционер. Какое-то время они ехали молча. Тишину нарушало лишь жужжание здоровенной мухи, летавшей по салону в поисках выхода из ловушки и тщетно бившейся во все стекла по очереди.

Чем больше они приближались к центру города, тем плотнее становилось движение. Джордан вначале пытался увидеть через окно машины что-то знакомое по своей первой детской поездке в Москву, но скоро оставил эти попытки. Город был слишком большим, а он был здесь слишком давно.

– Я что предлагаю, – начал Валерий. – Поехали сразу в Управление, пока генерал на месте. Доложимся, проведем совещание, а потом уже в гостиницу. Или ты устал с дороги?

– Нет-нет, никаких проблем, – согласился американец. – Чем раньше мы приступим к делу, милостивые государи, тем лучше.

Оба русских дружно расхохотались.

– Извините, что-то не так? – смутился Джордан.

– Да, нет, все нормально, – отозвался Игорь. – Просто государями нас еще не называли. Мы же все больше товарищи, камрады, значит. Вот если ты генерала нашего как-нибудь так назовешь, это будет нормально, вроде как международное сотрудничество, и так далее. А между собой мы Иванычи да Михалычи.

Игорек оказался не таким уж молчаливым. Всю дорогу до Управления он рассказывал истории из своей службы в горячих точках, больше напоминавшие сюжеты фильмов о Рэмбо. Валерий только иронически улыбался и хмыкал. Игорь легко прорывался через вполне серьезные пробки, не уступая лихостью остальным московским водителям. Он несся по встречной, проезжал под знаки, находил только ему ведомые пути через дворы, заставлял открывать какие-то шлагбаумы… Пару раз их пытались остановить «дорожные полицейские», но высунутая в окно рука Валерия с раскрытой красной книжечкой заставляла их отступить.

– Ну, все, приехали, – неожиданно прервал он красочный рассказ Игоря о младшей жене афганского губернатора. Они подъехали к знаменитой на весь мир цитадели русских спецслужб – громадному дому на Лубянке. Джордан вдруг вспомнил, как в первый свой приезд в Москву много лет назад они с дедом вышли из «Детского мира» с большущим плюшевым медведем и дед повел его на эту площадь, только тогда на ней еще возвышался памятник. Дед молчал, а Джордан нетерпеливо дергал его за руку, заглядывая в глаза. Он не понимал, почему они стоят на одном месте так долго и почему на глазах деда слезы, а его всегда добрый взгляд вдруг стал жестким и чужим. Потом дед глухо и невнятно, будто что-то сдавливало ему горло, сказал:

– Запомни это место. Реки русской крови здесь пролились.

Конечно, ничего он тогда не запомнил. Но откуда тогда всплыла эта картинка сейчас, так ясно и четко, что он ощутил даже запах дедова табака, который тот долго разминал в своей трубке, прежде чем прикурить? Теперь ему предстояло войти туда, и он весь сжался внутри, как будто в эту минуту предавал своих замученных чекистами прадеда и прабабушку. С некоторым усилием он вернулся к реальности. Дальше Джордан чувствовал себя уже в роли персонажа дешевого голливудского боевичка о КГБ. Пропуска, часовые навытяжку, коридоры, ковры, люстры – весь этот растиражированный набор штампов, оказывается, до сих пор существовал на самом деле.

Генерал принял их незамедлительно, прервав ради этого совещание. Джордан с интересом смотрел на людей, покидавших высокий кабинет. Все они были в гражданской одежде, с портфелями и папками. В этих мужчинах, средних лет и совсем молодых, не было ничего от зловещего образа коварных советских тайных агентов. В общем, они вполне могли бы сойти за нью-йоркских коллег Джордана, только костюмы у русских были получше, и еще среди них не было ни одной женщины.

Кабинет генерала уже не напоминал интерьеры из «Парка Горького». Минималистский дизайн, два компьютера, большой экран для конференций на стене – все очень удобно и со вкусом. Портрет улыбающегося молодого русского президента в золоченой раме только добавлял динамизма и современности.

Генерал Васильев, однако, выглядел именно так, как чекисты в западных фильмах, разве только без идиотской бородки. Ему было слегка за пятьдесят. В пристальном взгляде голубых навыкате глаз читалась уверенность человека, знающего себе цену. При появлении иностранного гостя на красном лице генерала появилась широкая улыбка. Пригладив обильно седеющие волосы и с трудом произнеся «Хау ду ю ду», он перешел на русский.