Пятый всадник - Максин Паэтро Страница 60

Я приказала охраннику взломать замки монтировкой, а сама тем временем принялась методично переворачивать комнату вверх дном.

В шкафах оказались медкарты пациентов и медицинские журналы, до сих пор не вынутые из прозрачных пластиковых чехлов. Я переворошила сотни листов текста, графиков и меморандумов, ища хоть какую-нибудь подсказку, если даже и не улику.

Полный ноль.

Вытащив ящики стола, рассыпая по ковру ручки, карандаши и скрепки, я шарила по закоулкам, надеясь отыскать, скажем, латунные пуговицы, некое украшение, больничный браслет с именем — словом, любой сувенир или трофей, который маньяк может оставить себе на память о жертвах.

Под руки попадалось все, что угодно — настоящий канцелярский рай, — кроме единственно важного и нужного.

На крючке за дверью обнаружился одежный чехол, с какими люди ездят в командировки.

Я дернула застежку-молнию, вытряхнула содержимое: синий спортивный пиджак; серые брюки; черный кожаный пояс; две сорочки, одна бледно-розовая, другая синяя; комплект нательного белья; кожаный галстук-шнурок с чехлом. В кармане пиджака отыскался черный футляр — диагностический набор в комплекте со шприцами и флаконами инсулина.

Гарза, выходит, диабетик.

Крошечный дорожный несессер был полон самых обычных вещей: зубная паста, щетка, бритва, несколько облаток со снотворным, полдюжины антацидных таблеток, пилюли для борьбы с эректильной дисфункцией…

Да, но зачем ему такой дорожный набор?

Чтобы переодеваться в свеженькое перед появлением в зале судебных заседаний?

Или после ночи, проведенной с подружкой?

Как бы то ни было, это вовсе не свидетельствует о совершенных преступлениях.

Я еще рылась в уголках чехла и выворачивала наружу карманчики, кряхтя от горького разочарования, когда зазвонил мой «Некстел».

— Я в раздевалке для санитаров, — сказал Джейкоби и сделал паузу, чтобы прокашляться, после чего произнес слова, от которых меня потянуло назвать своего будущего первенца Уорреном. — Давай, Линдси, сюда. У меня тут кое-кто задержан по подозрению в убийстве.

Серьезно?! Вот она — справедливость! Должно быть, наш тяжкий труд и весь тот риск, что мы на себя принимаем, наконец-то начали приносить плоды. Итак, что же это за монстр?

Всполошенная толпа из младших медработников жалась к задней стене раздевалки. Кто-то что-то мяукал насчет гражданских прав и свобод, кто-то открыто глумился над копами, которые болторезными ножницами срезали замки на запертых шкафчиках.

Плотно сбитый, хмурый Джейкоби напоминал скорее борца-тяжеловеса, нежели сотрудника полиции. Он стоял возле темнокожей дамы в синей униформе, сидевшей на центральной скамейке между рядами шкафчиков. Не думаю, что хотя бы раз ее видела раньше.

Ей было лет сорок с небольшим; мало примечательное овальное лицо, короткие прямые волосы. На цепочке вокруг шеи висел талисман: золотая фигурка молящегося ангела.

Завидев меня, она уронила голову и что-то простонала себе под нос. Любопытно. Она знает, кто я такая? Мы наконец-то отловили убийцу?

— Эту дамочку я попросил проехать с нами, чтобы прояснить кое-какие вопросы, а она взяла и кинулась наутек, — пояснил Джейкоби.

С этими словами он показал мне небольшую пластиковую коробочку, заполненную кадуцейными пуговицами. Я взяла ее в руки и уставилась в ворох тускло отсвечивающих латунных кружочков.

Бросив взгляд на Джейкоби, я позволила себе небольшую, хотя и триумфальную улыбку.

— Нашли на верхней полке у нее в шкафчике, — сказал он. — Я отправил Конклина с Сэмьюэлзом в участок, за ордером на обыск ее квартиры.

— Как вас зовут? — спросила я женщину.

— Мари Сен-Жермен. Что это за акцент?

Висевший на шнурке бейджик пояснил, что владелица выполняет функции ассистента для дипломированных медсестер. Другими словами, в ходе своей работы эта санитарка перемещалась с этажа на этаж, из отделения в отделение, проникая в том числе и в палаты пациентов.

И, разумеется, она обладала доступом к медпрепаратам.

В самом ли деле эта женщина умертвила много больных?

— Инспектор Джейкоби зачитал вам ваши права?

— Да зачитал я, зачитал. Могу и по второму кругу пойти, — ответил мой напарник, нависая над задержанной в нескольких сантиметрах от ее лица. — Вы имеете право сохранять молчание. Если вы откажетесь от этого права, любые ваши слова могут быть использованы против вас в суде. У вас имеется право на защитника. Если у вас нет средств на защитника, государство предоставит его бесплатно. Вы поняли свои права?

— Оставьте ее в покое! — выкрикнул кто-то из глубины раздевалки. — Что она вам сделала?! Отпустите ее!

Группа санитаров подхватила эти слова и принялась ритмично скандировать:

— От-пус-ти-те! От-пус-ти-те!

— Хватит! — рявкнула я, с размаху врезав по железной дверце ладонью. Народ сразу потерял воодушевление, и речевка затихла.

— Так вы поняли свои права или нет? — вновь потребовал Джейкоб и.

— Да. Поняла.

— Почему вы побежали, Мари?

— Я испугалась.

— Чего испугались?

— Полиции.

— Слушай, а кроме пуговиц, что-нибудь есть? — тихо спросила я Джейкоби.

— Вот это все ее, — ответил он, показывая на ворох скромных тряпок и туалетных принадлежностей, вываленных на скамейку. Самым смертоубийственным предметом из них был томик женской прозы Даниэлы Стил. Я вытряхнула сумочку Мари, обнаружила старенький бумажник, дешевую пластиковую косметичку, пурпурную расческу, просроченный телефонный счет и куколку размером с мой большой палец.

Куколка была явно самодельной, из черной шерстяной пряжи с нанизанными цветными бусинками.

— Это что?

— Так просто. Талисман на удачу…

Я вздохнула, бросила куколку обратно в сумку.

— Ну, мисс Сен-Жермен, вы готовы?

— Я еду домой?

Пока мы с Джейкоби направлялись к себе, то есть в Дворец правосудия, в компании с Мари Сен-Жермен на заднем сиденье, я просчитывала действия на ближайшие сорок восемь часов. Ужасно хотелось поскорее узнать, не обнаружила ли чего-нибудь Клэр по ходу аутопсии маленького Джей-ми; не допустил ли убийца ошибку; нет ли какой-нибудь связи между Сен-Жермен и Гарзой…

Но самую большую надежду я питала на признание.

Черт возьми, наконец-то пошла реальная работа!

У нас на руках подозреваемый!

Сенсационный репортаж Синди, занявший всю первую полосу и повествовавший про «Загадочные метки смерти», уже вовсю расходился из газетных киосков, когда мы эскортировали Мари Сен-Жермен сквозь парадные двери Дворца правосудия.