Мрак над Джексонвиллем - Брижит Обер Страница 60

Кто-то пронесся галопом по коридору, затем послышался торопливый голос Френка Мартина:

— Пол! Иди сюда, скорее!

— Я знаю, что ты здесь, Френк Мартин, а ты знаешь, что должен подойти ко мне! — самым грозным голосом прогремел Дед.

У Джема было такое ощущение, будто он сто тысяч лет не дышал. Раздался странный звук, похожий на кастаньеты, — это стучали его зубы. Лори в полумраке сердито посмотрел на него, Джем ответил ему скорбным взглядом. По ту сторону двери было тихо. Или то, что когда-то было Полом, все-таки ушло, подчинившись приказу отца? Лори уже почти уверовал в это, как дверь вдруг содрогнулась от резкого удара — сердце Лори бешено заколотилось — и слащавый голос Пола прошептал:

— Все равно я вас достану, клянусь, достану!

В порыве ужаса дети судорожно вцепились друг в дружку, но Пол уже удалялся, унося с собой чудовищный запах разложения.

— Твой Дед здесь… — шепнул Лори.

— Не стоит сразу вылезать отсюда, лучше немного выждать, — заметил Джем.

Ничто в мире не было ему сейчас милее этого старого шкафа с темным нутром, доброй старой прочной дверью и надежным старинным замком.

Кто-то решительными шагами поднимался по лестнице.

— Френк Мартин! Выходи, я приказываю тебе! Вечно ты скрываться не можешь!

— Как ты — вечно искать меня, человек! — возразил сиплый голос Френка Мартина и почти тотчас добавил: — Идем, Пол!

Послышался шум борьбы, яростный хрип, частые глухие удары — словно по стенам молотили тюфяком. Джем потянулся к ключу:

— Они сейчас убьют Деда!

— Нет же, слушай! — удерживая его, шепнул Лори.

— Властью Хси и властью Хо, властью Великого Закона приказываю тебе вернуться в землю, из которой ты вышел, ибо ты нарушил закон, и я должен уничтожить тебя! — монотонно, нараспев изрек Дед.

По всему дому разнесся яростный вой, потом кто-то завизжал от ужаса.

— Отпусти! Отпусти моего сына! — кричал Френк Мартин не своим голосом — в нем звучала ненависть и… страх — так, по крайней мере, показалось Джему; да, этому зомби стало страшно!

— Папа! — полузадушенно мяукнул Пол.

Опять послышался удар — словно Майк Тайсон ударил по мешку с песком; затем — бешеная гонка.

— Вернитесь! Вернитесь! — прокричал Дед и тоже бросился бегом.

Джем повернул ключ.

Все стихло. Он осторожно толкнул дверь. Никакой вони. Джем выскользнул наружу, за ним — Лори; оба тихонько добрались до двери в коридор и рискнули выглянуть.

Стены и пол были заляпаны кровью. Кровью и какими-то темными, густыми, вязкими пятнами. К лужам крови прилипли клочья волос. Джем узнал седые волосы Деда. А еще там были другие волосы — черные, вьющиеся, грубые, как звериная шерсть. Клочья кожи и заскорузлые куски мяса.

Дверь в детскую была приоткрыта. Лори толкнул ее, и она со скрипом отворилась. Они осторожно шагнули в темноту. В детской никого не было. Плюшевый медведь был разодран на части какими-то ужасными когтями. Пожелтевшие газетные вырезки и исписанные мелким почерком листочки порхали по пыльной комнате.

Лори принюхался:

— Все еще воняет…

Джем опустился на колени и стал собирать газетные вырезки. Лори выглядывал у него из-за плеча.

«Ковбой оказался Синей Бородой! Гарри Вустер, безработный ковбой, убил, похоже, с десяток женщин, чтобы унаследовать их имущество. Прежде чем умереть, последняя из жертв успела выстрелить ему в грудь! Вустер выдавал себя за богатого скотовода из Вайоминга доверчивым старым девам. Сразу же после заключения брака „супруги“ отправлялись с ним в свадебное путешествие и никогда уже оттуда не возвращались. Подозревают, что Вустер орудовал чуть ли не в пятнадцати штатах. Полиция, получившая от новоиспеченной супруги письмо, в котором она делилась своими подозрениями относительно личности „мужа“, приехала, увы, слишком поздно для того, чтобы предотвратить последнее преступление: несчастная уже покоилась в болоте. Бедная женщина, будучи в агонии, нашла в себе силы дважды в упор выстрелить Вустеру в грудь и лишь затем рухнула в воду и умерла. Вустер вследствие полученных ранений скончался по дороге в больницу, успев перед этим сознаться в содеянном».

К статье была приклеена маленькая заметка:

«Загадочное происшествие в морге. Исчез труп! Сегодня утром служащий морга с немалым удивлением обнаружил, что тело Аннабеллы Вустер-Уилкис, последней из жертв Гарри Вустера, накануне вытащенной из болота, исчезло. В помещении обнаружены влажные следы, ведущие к служебному лифту. Похоже, тут поработали какие-то злые шутники…»

Джем смотрел, как дрожит у него в руке газетная вырезка. Лори присвистнул и взял ее у него, чтобы перечитать.

— Черт возьми, Джем, все это время она была мертва!

Тряпичная кукла у них за спиной открыла глаза.

Джем нагнулся, поднял другой аккуратно вырезанный листок. Текст был коротким.

«Чикаго. Гангстеры опять сводят между собой счеты! Пять трупов в „Дронзе“ (от нашего корреспондента Джона Джилза).

„Дронз“ — ночное заведение, где собираются чернокожие заправилы наркобизнеса. Четверо в смокингах, выйдя из взятого напрокат лимузина, убили Тобиаса Робсона, швейцара, и, проникнув в заведение, открыли огонь по столику, за которым сидел Джой Натс — состоящий на заметке у полиции торговец героином. Выполнив свою задачу, убийцы скрылись, оставив после себя пять трупов: Джоя Натса, троих его пособников и ни в чем не повинной официантки, Тельмы Робсон — жены швейцара. Тельма Робсон была матерью трехлетнего малыша».

С бьющимся сердцем Джем смял заметку в кулаке и — как раз в тот момент, когда Лори поднял голову, — сунул ее в карман.

— Ну?

— Ничего интересного, возьми какую-нибудь другую…

Лори подобрал какой-то клочок бумаги. У Джема перед глазами стояла миссис Робсон: вялые губы, вымазанное косметикой лицо, движения сомнамбулы; он представлял себе, как этот живой труп сжимает Лори в своих объятиях, целует его, рассказывает ему на ночь сказку… И содрогнулся от отвращения. Лори ткнул его локтем в бок:

— Ты только послушай…

«В драке убит музыкант. Вчера вечером между двумя молодежными группировками завязалась драка, в ходе которой погиб молодой трубач. Пытаясь примирить враждующие стороны, Стивен Бойлз, уроженец Джексонвилля, штат Нью-Мексико, получил смертельный удар ножом в правый глаз…»

— Что? Так выходит, тут весь город замешан!

— А газета от восемнадцатого сентября тысяча девятьсот восьмидесятого года! Больше десяти лет уже прошло, старик! В сущности, я готов согласиться с твоей идеей убежать в Мексику… Что же с нами будет, Джем?

Сзади них кукла села в кроватке, широко улыбаясь. Рот у нее был разрезан от уха до уха, кожа с головы наполовину сорвана, а сама голова свешивалась набок. За бледными губами сверкали клыки.