В плену снов - Питер Джеймс Страница 63

Итак, у нее любовник.

Ее пронизывало непонятное, таинственное чувство, казалось, что из нее исходит некий внутренний свет, отчего на какое-то мгновение воздух вокруг нее как-то посветлел, а потом вдруг все померкло, притихло, налилось свинцовой тяжестью. Что-то изменилось внутри нее, то, что произошло этой ночью, изменилось навсегда. Пока она еще не понимала, как именно, но знала, что ей скоро предстоит это понять.

Она внимательно посмотрела вниз, на свои груди, на темные лобковые волосы, кончики которых слегка позолотил солнечный свет. Все ее тело окрасилось золотисто-светлым заревом, как будто она стояла под лучами гигантской лампы.

Сэм прислонилась к мокрым балконным перилам и посмотрела вниз на бассейн. Стеклянный купол светился яркими огнями. Внутри рабочий, который отсюда выглядел совсем крохотным, чистил бассейн, похожий с такого расстояния на капельку слезы. Официант легкой походкой шел в сторону бара на краю бассейна с ящиком пивных бутылок, громко позвякивавших друг о друга. Сэм удивилась, как она отчетливо слышала их звяканье через стекло да еще с высоты девятнадцати этажей.

Женщина с красивыми волосами, которую она приметила вчера, широкими шагами входила в двери бассейна, держа в руках полотенце и какую-то книгу. Она расстелила полотенце на одном из лежаков под солнечной лампой и устроилась там. Сэм наклонилась подальше вперед, чтобы посмотреть, что находится непосредственно под ней, и балкон, как ей показалось, снова, как накануне, зашатался.

Он был плохо укреплен, да-да, плохо.

Нет, нет же, это все твое воображение. Ну, давай же, попробуй снова.

Она в испуге отступила назад. Трусиха! Трусиха! Трусиха!

Перила не укреплены. Трусиха!

Штампуют эти паршивые гостиницы как попало. Они что же, совсем не беспокоятся о безопасности? Перила-то еле держатся.

Трусиха!

Она снова подошла к ним, медленно, осторожно и внимательно посмотрела вниз. Бог мой. Ну и высота! Прямо голова кружится.

Она сделала шаг назад, голова ее кружилась все сильнее.

Трусиха!

«Я не боюсь. Черт подери, да не боюсь я! Я не психопатка, которая боится балконных перил». Она четким шагом прошла вперед, крепко ухватилась за поручень обеими руками и посмотрела вниз.

Раздался резкий, оглушительный треск, и весь балкон наклонился вперед, прижав ее к самым к перилам.

Нет! О господи, нет! Перила теперь полностью приняли на себя вес ее тела.

– Кен! Помоги! Помоги!

Послышался новый треск, и балкон наклонился еще больше. Сэм повернула голову. Балконная дверь оказалась теперь выше ее головы на несколько футов.

– Кен! – жалобно, почти со слезами позвала она.

О господи, помоги же мне.

Кен! Кен!

Она вновь услышала этот жуткий треск и еще дальше накренилась вперед, почти теряя равновесие. Только не смотри вниз. Не смотри вниз. И не шевелись. Тихонечко. Тихонечко. Она осторожно повернулась и попыталась вскарабкаться обратно по отвесному скользкому полу, однако угол был слишком крутым, и каждый раз, когда она шевелилась, то ощущала, что балкон кренится все дальше.

Да помогите же мне кто-нибудь!

Та женщина внизу растянулась на лежаке, прямо под Сэм.

Я же упаду прямо на тебя. Убирайся, пока жива!

Официант тащил еще один ящик с пивом в сторону бара. Да посмотри же наверх. Ну, пожалуйста, посмотри наверх!

– Помогите!

Тихий скрежещущийся звук.

– Кен! Помоги же мне.

Теперь она уже раскачивалась. Перила издавали ломкий треск, вот-вот рухнут. Она ощущала, что балкон у нее за спиной начинает медленно оседать. Она попыталась оттолкнуться от перил, отчего балкон накренился еще больше.

Сэм в отчаянии посмотрела назад и вверх, на дверь.

– Кен! – крикнула она. – Кен!

И тут она увидела, как он приближается, сердце ее так и запрыгало в надежде. Вот, теперь хорошо, все будет хорошо, он-то уж сообразит, что делать. Балкон продолжал крениться, и она пронзительно закричала:

– Я не могу удержаться!

Кен прошел через дверь, совершенно голый, только на лице у него был какой-то капюшон, черный такой капюшон с прорезями-щелями.

– Кен?! Ты что, с ума сошел? Не надо так шутить, Кен! Нет… нет… нет…

Раздался оглушительный треск, будто что-то ломали со страшной силой, а Кен стоял наверху, внимательно наблюдая за ней.

И улыбался. Его губы улыбались сквозь прорезь.

Балкон накренился в последний раз, послышался ужасный щелчок, а потом она, со свистом рассекая воздух, полетела вниз, как свинцовый груз. Она ощущала, что желудок подкатывает к самому горлу. Она все еще цеплялась за перила. А стеклянный купол становился все больше и больше, и воздух пронзительно свистел ей навстречу в лицо. «Женщина, – подумала она. – Та женщина. Я же вот-вот убью ее».

– Нет. НЕТ!

Она слышала какой-то жужжащий звук, резкий, настойчивый.

Темно. Кругом темно. Только это жужжание.

Она совсем замерзла и промокла насквозь… Она что же, попала в бассейн?

Снова это жужжание. И еще странный клацающий звук над ней. Трубы отопления?

Темнота. Вакуум.

И назойливое жужжание. Может, телефон?

Она вытянула руку. Никакого телефона.

А жужжание не прекращалось.

Она пощупала с другой стороны и наткнулась на что-то твердое, почувствовав в своей руке незнакомую телефонную трубку.

– Вы делали вызов на раннее утро, мадам.

– Минеральная вода? Спасибо… благодарю вас… я…

Но телефонистка уже повесила трубку.

О господи.

Ужас начал стихать, но она еще находилась в состоянии полного замешательства, голова кружилась. Сэм поискала рукой выключатель, нащупала его, нажала, и рядом с ее постелью зажегся свет, ослепив на какое-то мгновение. Она повернулась и посмотрела на правую половину постели, а потом вздохнула с облегчением: там все было не потревожено, наволочки на подушках свежие, без всяких вмятин. Она закрыла глаза, жадно глотнула воздуха, вздрогнула, ощущая холод, как от погружения в прохладный бассейн: это холодный пот прошиб ее.

Слава богу. Сэм поняла, что произнесла эти слова вслух. Она выскользнула из постели, подошла к окну и отдернула занавески. За окном все еще темно, темно и дождливо. Она прошла через комнату в ванную, повернула кран и внимательно посмотрела в зеркало на свое испуганное лицо.

Она понимала, что и это был еще один сон. То же самое ощущение, та же ясность.

В точности такой же, как и те другие сны, которые сбывались.