Мертвый среди живых - Итан Блэк Страница 64

Какого черта они делают в бытовке? О чем говорят?

И Уэнделл снова рыщет в Интернете, набирает слова «оборудование» и «наблюдение», «шпион» и «универмаг „Шпионский“».

«Мы продаем первоклассные скрытые и беспроволочные системы видео- и аудиослежения, которые используются профессионалами из органов правопорядка. Предупреждение: в вашем штате или округе использование этих приборов может оказаться незаконным. По закону ответственность за использование оборудования несет сам покупатель».

Да, это правда.

Уэнделл поражается, узнав, сколько всего он может купить. Есть беспроводная радиокамера с часами, скрытая телекамера, камера, вмонтированная в чемоданчик, камера в видеопейджере и камера в плейере, в датчике обнаружения дыма, настенных часах и лампах.

Доставка через семь-десять дней.

Решая, какой аудиоприбор для него больше подходит, Уэнделл видит, что в диапазоне от трехсот до восьмисот долларов имеется магнитофон, вмонтированный в ручку или телефон, микрофон в пуговице, в очистителе воздуха, стенной вентиляции, солнцезащитных очках, а также параболический микрофон дальнего действия — вроде тех, что телекомпания «Фокс» использует на футбольных матчах.

«Предупреждение: эти приборы не предназначены для использования в целях тайного радиоперехвата».

«Но как спрятать подобную штуку в трейлере?»

Проходит месяц, и вот как-то вечером он играет в покер у Ричи в Трайбеке, в квартире верхнего этажа площадью в тысячу девятьсот футов, которую тот делит с Тони, Элом и двумя «советниками» из охранного агентства «Небесный рыцарь». Дуги в очередной раз на приеме у хирурга в больнице.

— Уэнделл, хочешь заняться работой табельщика, пока Джоуи отдыхает? Ты ведь просил меня об одолжении, когда мы познакомились. — Ричи ухмыляется и стучит себе по лбу. — Я ничего не забываю.

А спустя две недели Уэнделл, стоя на стремянке в бытовке, заменяет пожарный датчик на новый, с включающимся от звука голоса радиопередатчиком, информация от которого будет поступать в приемник, спрятанный в дверной панели его «эскорта». Новая сигнализация выглядит вполне естественной, как и прежняя: у нее красная лампочка, которая мигает, показывая, что батарея работает.

Входит Ричи и останавливается, узрев Уэнделла, застывшего на стремянке. Ричи переводит взгляд с датчика в руках Уэнделла на тот, что на потолке.

— Что-то не так с пожарной, дружбан?

— Датчик сломался, Ричи.

— Когда, сейчас? Сломался? — У Ричи озадаченный вид.

Уэнделл врет в тысячный раз и в тысячный раз уверен, что его поймают. Каждая минута — ложь, ложь во всем: как он ходит, работает; даже марка пива, которое пьет, — ложь. В иные дни, например, как сегодняшний, напряжение от этой лжи с особой целью такое, что ему хочется закричать или уволиться. Но даже в спокойные часы бремя постоянного обмана изматывает Уэнделла и вызывает депрессию.

Однажды у себя дома он долго хохочет, поняв, что эти парни его единственные друзья.

— У тебя есть бензин? — отрывисто спрашивает Ричи.

На этот раз они едут в Бруклин и через мост Верразано в Стейтен-Айленд, где никогда раньше не были. Ричи велит Уэнделлу купить две пластиковые канистры в автолавке «Пеп бойз». Он ждет, пока Уэнделл наполняет их бензином на колонке компании «Бритиш петролеум», и от ощущения чего-то нехорошего сердце начинает тяжело биться. Ричи показывает Уэнделлу на дом в стиле ранчо — один остов, — появившийся в новом районе.

— Полей бензином, подожги и улепетывай, как в штаны наложил.

— Нет, — произносит Уэнделл, а про себя, ужаснувшись, думает: «Это свыше моих сил».

— Просто дерево, дружбан. Там никто не живет.

— Это поджог.

Ричи улыбается, а другой бы на его месте рассердился. Улыбается, а другой бы на его месте дергался. У него так много разновидностей улыбки, как у эскимоса слов для обозначения снега, и ухмылка у Ричи сейчас широкая, дружелюбная, обнажающая белоснежные зубы.

— Это место застраховано. Думаешь, другое, то, что мы делаем из месяца в месяц, все по закону? Я за тебя поручился.

— Я не просил тебя об этом.

— Нет, просил, только без слов. Жги чертов дом. — Ричи ухмыляется и пожимает плечами: — Или не поджигай, тогда разворачиваемся и едем домой. Ничего с тобой не случится, обещаю.

После того как Уэнделл поджег дом, они с Ричи сидят в машине за несколько кварталов до тех пор, пока не становятся слышны гудки пожарных машин. Уэнделла охватывает чувство, похожее на тошноту.

— Жег в камине полено, Уэнделл? Это то же самое.

Позднее, в Интернете, Уэнделл находит, что та строительная площадка принадлежит некоему Бэрниси Кавано. Да и Джоуи обмолвился, что его дядя хвастал насчет отказа «Кавано контракторс» от заявок на подряды по двум объектам Управления образования.

«Я все еще не могу доказать связь. И найти Габриэль».

Той ночью Уэнделлу снится сон, в котором горит школа Натана Хейла, а он не может эвакуировать учащихся. Его привязали к стулу, а его перепуганный класс не может выйти. В комнате становится жарко, языки пламени лижут окна. Ребята кричат, что обрушился лестничный пролет, а Бен в классе, и вместо сирены пожарной тревоги Уэнделл слышит, как Воорт снова и снова твердит по интеркому: «Манхэйм фо Эйгьюлэр». Просыпается Уэнделл с криком и в поту.

На следующий день он анонимно посылает часть своих сбережений почтовым переводом Бэрниси Кавано. Оставшиеся деньги нужны ему на покупку оружия, удостоверений личности и других необходимых вещей.

Наконец он снова на стройке, магнитофон в датчике дыма работает.

Теперь, после случившегося, когда они с Ричи снова едут куда-нибудь, Уэнделл прихватываете собой «жучок». Он надеется, что скорее всего его не будут снова обыскивать. В конце концов, они же друзья.

Особняк Роберта Приста в Ривердейле оказывается трехэтажным домом в стиле Тюдоров, с покатой шиферной крышей, гранитными стенами и вмурованными по диагонали брусьями по фасаду. За окнами высотой в два этажа виден залитый светом центральный холл. Расположенные по бокам особняка флигели обвиты плющом. С балконов виден гараж, в котором стоит трио старых коллекционных автомобилей: малиновый «Мерседес-58», «Т-берд» цвета кобальта и кремовый «Сэвилл-60»; огромные крылья этих машин, похожие на стабилизаторы ракет, блестят в свете молний.

Вся округа, кажется, зудит, как москит-убийца в летнюю ночь. Здешние дубы росли еще до Линкольна. Дома сто́ят свыше двух миллионов долларов. Между обширными имениями — бывшие земельные участки поместий — образовался причудливый лабиринт узких проходов, пахнущих цветами, но это не совсем то, что мир знает о Бронксе.

22:51.

Мики останавливает «каприс» перед патрульной машиной, перегораживающей покрытую гравием подъездную аллею к дому Приста. Еще одна полицейская машина и спецмашина без номеров стоят пустые за домом.