Никто, кроме тебя - Джулия Кеннер Страница 64

Только сейчас до нее дошел смысл его слов.

— Простить? Почему, скажи на милость, я должна тебя прощать?

Она придвинулась еще ближе, страстно желая, чтобы он понял, как много он дал ей и с какой радостью она отвечала ему.

— Я обещал тебе кое-что, но понадобилось совсем немного времени, чтобы я утратил самоконтроль.

— Все в порядке. Я и сама не слишком сопротивлялась.

Дэвид намотал прядь ее волос на палец. Его глаза смеялись.

— Правильнее сказать, вообще не сопротивлялась. Мне нравится это в женщинах.

Она облизнула губы.

— Нравится?

— Да. — Лицо Дэвида приняло серьезное выражение. — Но теперь я смогу сдержать обещание. Если ты хочешь…

— Нет. Я знаю, у нас разные устремления, на этот счет у меня нет никаких иллюзий. Обещаю, что не буду цепляться за тебя, когда все кончится, но… пока мы расследуем всю эту историю с бриллиантами… я хочу…

— Чего?

Джейси сделала глубокий вдох, собирая все свое мужество.

— Тебя. — Она облизнула губы. — Я хочу тебя.

— Ты уверена?

Со странным выражением печали и радости в глазах он приподнял ее лицо за подбородок.

Джейси кивнула, надеясь, что поступает правильно, даже если ее сердце так не считает.

— Что ж, ты получишь меня, детка. По крайней мере, сейчас. — Дэвид погладил ее по щеке. — Жаль, что я не тот человек, который тебе нужен. Но другим я стать не могу.

— Знаю. Ты правильно сказал: у нас разные устремления.

— Вот именно. Так всегда бывает с тем, чего нам хочется.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Джейси.

— Ничего. Просто сам себе сочувствую. — Он придвинулся ближе и пальцем подцепил пояс ее штанов. — Я так трудился над этим проклятым романом и вот теперь вынужден его отложить. Я хочу заниматься им, но каждый раз, как протягиваю к нему руку, пальцы смыкаются на чем-то совсем другом.

— Рано или поздно ты непременно напишешь его. Это же творческая работа. Она не делается по расписанию.

— Неплохо бы и тебе самой учесть это.

Она сглотнула.

— Знаю. Но я хочу больше, чем просто карьера художника. Я хочу… ну, ты знаешь, чего я хочу. И поскольку невозможно иметь и то и другое одновременно, я выбираю то, что для меня важнее.

К ее удивлению, он кивнул в знак согласия.

— Поверь, детка, я знаю все о приоритетах.

— Можно мне почитать твой роман?

Едва прозвучал этот вопрос, Джейси тут же пожалела об этом. И еще больше пожалела, увидев, как замкнулось лицо Дэвида.

— Прости. Мне, наверно, не следовало…

— Да. — Он помолчал, повторил более твердо: — Да, можно, — и улыбнулся искренне и доверчиво. — Думаю, я и сам хотел бы этого.

— Уверен?

— Уверен.

— Спасибо. — Ей хотелось добавить что-нибудь еще, дать понять, что она понимает, какое доверие ей оказано. Но не хватало слов. Вместо этого она сказала: — Не понимаю, почему все у тебя так складывается. Если на самом деле ты хочешь заниматься романом, тогда зачем тебе описывать эту историю с Элом?

— Мне нужны деньги. Это связано с моей бывшей женой и с налоговой инспекцией. Есть и еще кое-что, но, думаю, в целом ситуация тебе понятна. Все словно сговорились оторвать меня от романа и шмякнуть прямо в документальный детектив.

— Думаю, это веский довод.

Ей ли не понять? Ведь она и сама обменяла кисти на бухгалтерские книги.

— Хорошая сторона состоит в том, что деньги дадут мне возможность поехать в Париж. Плохая же та, что, даже получив деньги, сразу я не смогу никуда уехать. Сначала нужно довести расследование до конца, а потом я от всех спрячусь и буду писать книгу.

— Ты хочешь сказать, что получишь деньги, но вместо того, чтобы тратить их, будешь сидеть и писать?

Уж она-то точно поступила бы иначе: ухлопала бы деньги на дом с такой скоростью, что у агента по продаже недвижимости голова пошла бы кругом.

— Буду совершать небольшие вылазки, — ответил Дэвид. — По выходным. А в остальном… Да, ты права.

Джейси его решение было непонятно. Ладно. В конце концов, это его решение, и не ей говорить «да» или «нет».

— Ну, по крайней мере, я готова помочь. — Джейси хотелось сменить тему разговора и не думать о том, что, покинув страну, Дэвид покинет и ее. — Я чувствую себя немного виноватой из-за того, что ты ради меня разыскиваешь бриллианты и Регги, а я тебе не плачу.

— Я согласен получить кое-что в обмен, — поддразнивающим тоном сказал Дэвид и сделал шаг к ней.

Сердце у нее забилось чаще.

— Правда? И что же это?

Он обхватил ее руками за талию и притянул к себе.

— Спорю, ты что-нибудь придумаешь.

— Может, что-нибудь вроде этого? — промурлыкала Джейси.

Сердце колотилось как бешеное. Она встала на цыпочки и накрыла губы Дэвида своими. На вкус она была такой же, как ночью, — зовущей, многообещающей. Дэвид знал, что для нее он не человек навсегда, но она явно не хотела впустую тратить время, которое им было отведено.

Его горло исторгло низкий стон; язык, горячий и требовательный, проник ей в рот. Дэвид подтянул Джейси ближе, сквозь тонкую материю тренировочных штанов вонзив затвердевший член между ее бедер. Это не оставляло сомнений в том, насколько сильно он завелся.

Он оторвался от ее рта, скользя губами по щеке, и пробормотал:

— О да. Думаю, это прекрасное возмещение убытков.

Он провел кончиком пальца от ее подбородка вниз, между грудей и дальше, к пупку.

— Тебе чертовски идут мои тренировочные штаны. — Его руки скользнули под эластичный пояс. — Хотя, спорю, без них ты будешь выглядеть еще лучше.

Джейси стянула штаны. Поскольку на ней не было белья, бедра тут же ощутили ласковое прикосновение прохладного воздуха, и это было чрезвычайно эротично.

— Закинь их куда-нибудь подальше, — прошептал он, и она стряхнула штаны с ног.

Его пальцы массировали плоть ее бедер. Медленный огонь начал разгораться в теле, распространяясь во все укромные уголки — но больше всего в низ живота — от места прикосновения его пальцев.

— Дэвид…

— Что?

— Нас могут увидеть.

— Дверь заперта.

Рука Дэвида скользнула ниже, и Джейси застонала, непроизвольно расставив ноги. Его пальцы дразнили ее, заставляя снова и снова повторять его имя.

— Так тебе нравится? — еле слышно спросил он, касаясь губами ее уха.

Говорить она не могла и поэтому просто кивнула. Тело, охваченное жаром желания, покалывали тысячи иголок. Бедра двигались сами по себе, безмолвно умоляя его не останавливаться.