Смерть от воды - Торкиль Дамхауг Страница 65

— Этот репортаж — преувеличение, — выдала она. — У меня было не так много работ, и ни одной значительной. Сомневаюсь, что выйдет что-то еще. Амстердам в таких делах далеко не центр вселенной.

— Но вам же необязательно там оставаться, — вмешалась Дженнифер Плотерюд. — Молодая женщина вроде вас может завоевать Париж, Милан или Нью-Йорк. Хорошие фотографы ищут не блеск и гламур, а что-то особенное, я имею в виду… — Она покраснела под слоем макияжа.

— Хотите стать моим агентом? — спросила Лисс и рассмешила врача.

У нее был удивительно глубокий и раскатистый смех. Ее темпераментный отклик указывал на искреннюю заинтересованность модой, и когда она заговорила о коллекциях и фотографах, то обнаружила хорошее понимание темы. Но сразу прервалась:

— Вы же здесь не для того, чтобы обмениваться советами об одежде и косметике, Лисс. Я называю вас Лисс, так что вы смело можете называть меня просто Дженнифер.

Этот дружеский тон казался таким спонтанным, что девушка расслабилась. Ей предложили печенье из коробки, она не ела со вчерашнего дня и отломила кусочек. Печенье было сдобным, со вкусом кокоса.

— Домашнее, — прокомментировала Дженнифер, жуя. — В Норвегии такое не купишь, поэтому я пеку сама. То есть мой муж печет.

— Вы американка?

— Ни в коем случае! — запротестовала она. — Совсем нет. Я из Канберры.

Лисс задумалась, решив, что это где-то в Канаде.

— Значит, из…

— Именно, — помогла ей Дженнифер, — из столицы Австралии.

Лисс взяла чашку с кофе:

— И как вы оказались здесь?

С неохотой она отметила, что подхватила этот доверительный тон.

— Знаете что, Лисс, я сама себя спрашиваю. Каждый день, когда встаю и смотрю на наши земли. Дженнифер, какого черта ты здесь делаешь? — Она обмакнула кусочек печенья в кофе.

— Через несколько лет дети вырастут и смогут обходиться без меня. — Она посмотрела на фотографию двух мальчиков. — У меня в планах состариться там, где потеплее.

— А ваш муж, он тоже этого хочет?

— Это немыслимо, — ответила Дженнифер с поразительной решительностью. — Он унаследовал хутор в Серуме. Там мы и живем. Мы, конечно, не ведем хозяйство, но он там вырос. Он совершенно незыблем. Но вы должны мне рассказать, что вы нашли.

Лисс порылась в сумочке:

— Наверняка это мало что значит… — Она рассказала о поездке на дачу, разгладила распечатку, обнаруженную в наволочке, положила ее на стол.

Дженнифер взяла листок. Ее лицо изменилось, зрачки расширились, как заметила Лисс, и снова эксперт покраснела от шеи до корней волос. Дочитав, она встала, подошла к письменному столу, открыла ящик и снова закрыла, ничего оттуда не достав.

— Значит, все-таки значит, — убедилась Лисс.

Дженнифер моргнула несколько раз, — казалось, она старалась прийти в себя.

— Необязательно, — сказала она. — Но это распечатано из Интернета в среду, десятого декабря. То есть Майлин, видимо, взяла это с собой на дачу. Это важно само по себе. — Она снова села. — А что там со следами в новогоднюю ночь? Они могли появиться до вашего приезда?

Лисс отмела эту возможность. Она не видела никаких следов, когда приехала. К тому же в тот вечер шел снег.

— Есть еще кое-что, — сказала она.

Дженнифер наклонилась вперед. Ее взгляд не отпускал Лисс ни на секунду, пока та рассказывала о пациенте, которого встретила в кабинете Майлин, и о том, что он ей сказал в парке накануне.

— Я бы очень и очень посоветовала вам поговорить об этом с полицией, Лисс.

— Вы можете им передать.

— Я не следователь.

Лисс закусила губу:

— Я больше туда не пойду. Не собираюсь разговаривать ни с этим идиотом с иностранной фамилией, ни с его вкрадчивым инспектором. Я никогда не доверяла полиции. И никогда у меня для этого не было оснований.

Дженнифер не возражала. И не пыталась переубедить ее. Или выудить что-то, о чем она не хотела говорить.

— Не думаю, что парень, который рылся в кабинете, мог сотворить такое с Майлин… убить ее. Но он что-то знает. Мне кажется, он видел ее перед тем, как она исчезла. Я выясню, кто это.

Дженнифер выпрямилась.

— Это не ваша работа, — сказала она решительно.

— У полиции уже было несколько недель. И что они нашли?

— Именно поэтому вы должны им помочь, Лисс. К тому же вы подвергаете себя опасности, копая это дело самостоятельно.

Лисс встала.

— Мне не страшно, — сказала она. — Мне больше совсем не страшно.

Небо было словно синее стекло, когда Роар Хорват вышел из самолета в аэропорту Бергена. Трава между полосами была покрыта инеем, а горы на горизонте присыпаны снегом на вершинах. Он уже однажды был в Бергене, пару весенних дней несколько лет назад. Тогда тоже небо было блестящим, безоблачным, а свет очень резким. И он засомневался, действительно ли Берген такой дождливый город, как о нем говорят.

В зале прибытия он поискал глазами встречавшую его служащую полиции. Ее звали Нина Йенсен, он познакомился с ней год назад. Она закончила работу в отделе убийств за пару недель до его появления. Он запомнил ее полноватой брюнеткой и узнал не сразу. Женщина, подошедшая к нему и протянувшая руку, была стройная, с русыми, мелированными волосами.

— Давно не виделись, — сказала она, вероятно чтобы развеять его сомнения. — Без багажа?

Роар все-таки догадался, что перед ним Нина Йенсен.

— Зачем мне два костюма, если я даже ночевать не собираюсь?

— Ну, это зависит от твоей щепетильности. — Она взглянула на его джинсовую куртку.

— Ужасно, что это дело замалчивают, — продолжила она разговор уже в машине. Ее бергенский диалект был куда явственнее, чем помнил Роар. — Мой шеф отказывается сообщать остальным в подразделении о твоем визите. Будто служба безопасности уже вмешалась.

Он усмехнулся ее шутке, ему нравился этот тон.

— Жалко, ты не осталась в Осло, — сказал он и тут же заметил, что это прозвучало чуть интимнее, чем он подразумевал.

Она пожала плечами:

— Я же местная, бергенка, ну и вообще.

Он знал, что за этим кроется что-то еще. Она довольно плотно работала с Викеном по делу о так называемых медвежьих убийствах и потом решила уйти. По слухам, она больше не могла работать с инспектором, потому что он как раз очень хотел, чтобы она осталась. Роар отогнал эти мысли: он приехал в Берген не для того, чтобы ворошить старый мусор.

— А ты еще здесь работала, когда закрутилось дело об убийстве Ильвы? — спросил он.