Заговор Моцарта - Скотт Мариани Страница 66

Действовать надо было быстро. Гардье пока молчал, но сообщники Кролла могли в любой момент собраться в церкви.

Бен шел впереди, сосредоточившись на поисках примет, которые запомнил по видеозаписи Оливера. А вот и картина на стене, та самая, где одетые по моде восемнадцатого века мужчины собрались в большом зале с масонскими символами, — теперь Бен знал, что именно на ней изображено.

В нем закипала ярость. Наверное, они уже где-то близко.

Впереди вдруг распахнулась дверь, и Бен с помощниками прижались к стене. Хихикающая парочка вышла из комнаты, пошатываясь и цепляясь друг за друга. Увидев зеркало, девушка оторвалась от кавалера и подошла проверить прическу и макияж.

— У меня такой вид, будто я только что кувыркалась в постели, — сказала она заплетающимся языком.

— Нормальный у тебя вид, — возразил кавалер. — Пошли обратно к гостям.

Девушка оправила платье. Полшага в сторону — и она бы заметила отражение спрятавшихся позади нее мужчин. Бен напрягся.

Девушка улыбнулась, надула губки и нетвердой походкой пошла вслед за спутником, спотыкаясь на высоких каблуках. Он протянул ей руку, и они, хихикая, скрылись за углом.

Стоявший рядом О'Нил облегченно выдохнул. Бен собирался прошептать ему что-то, когда в наушнике послышался легкий треск разряда.

— Началось, — сказал Гардье.

Бен посмотрел на часы: двенадцать минут десятого.

Вернер Кролл сдвинул рукав смокинга и посмотрел на золотые швейцарские часы, потом сделал знак Глассу. Тот кивнул: пора.

Доктор Эмиль Циглер стоял возле роскошного камина, прислушиваясь к оживленному разговору. Почувствовав легкое похлопывание по плечу, Циглер обернулся и взглянул поверх очков.

— Извините, что побеспокоил, — сказал Гласс, наклонившись к уху доктора. — Вас к телефону.

На пухлом лице Циглера не отразилось ни тени удивления. Он кивнул, проковылял к ближайшему столику и поставил на него свой бокал шампанского. Затем, пригладив редеющие седые волосы, извинился перед собеседниками и пошел к дверям.

Гласс обошел всех по очереди. Никто не заметил, как двенадцать мужчин покинули зал — они ушли незаметно, не привлекая внимания: каждый точно знал, куда идти.

Ив наблюдала за уходящими. За шесть лет она седьмой раз видела одно и то же. Или уже восьмой? Каждый раз все проходило гладко и слаженно. Гости даже не замечали отсутствия двенадцати пожилых мужчин: никто и понятия не имел, куда они исчезали — и что произойдет в ближайшее время.

Когда последний из двенадцати вышел из зала, Кролл и Гласс переглянулись. Кролл снова посмотрел на часы, остался доволен и пошел к дверям. Гласс последовал за ним.

Ив пригубила шампанское, чувствуя накатывающую тошноту.

Никто, кроме членов группы, никогда не ходил по скрытому коридору — одному из многих в лабиринте тайных проходов старого дома. Лампы дневного света освещали голые белые стены и бетонный пол. Длинный коридор упирался в двери, перед которыми стояли двенадцать деревянных стульев и низкий столик с графином воды и стаканами.

Двенадцать мужчин, едва кивнув друг другу, молча собрались перед дверями. Эмиль Циглер откашлялся и налил себе воды. Томас Блохвиц посмотрел на часы, вытер пот с бледного лица и вдохнул лекарство от астмы из ингалятора. Петер Гингер принялся расхаживать туда-сюда. Циглер посмотрел на него с раздражением.

— Вы не могли бы постоять на месте? — недовольно спросил он.

Гингер уселся на стул.

Говорить присутствующим было не о чем — их связывала вовсе не дружба, а деловые отношения, основанные не на доверии и даже не на деньгах. После сегодняшнего вечера они долго не увидятся — до следующего раза. Никто из них не знал, когда это будет, но раньше или позже их позовут — так было всегда.

Решения за них принимали другие, тем не менее они знали и верили, что каждая такая встреча идет на пользу общему делу. Кое-кому сегодняшний вечер действительно принесет ощутимую пользу: серьезная угроза, которая многие месяцы не давала спать спокойно, будет устранена.

Звук шагов в пустом коридоре заставил собравшихся поднять взгляд: в дверях появился Кролл, за его спиной стоял Гласс.

— Джентльмены, — тихо сказал Кролл, едва заметно улыбаясь, — я думаю, пора начинать.

Интерьер в классическом стиле остался позади. Бен первым вошел в коридор со сводчатым потолком, который приведет туда же, где побывал Оливер почти год назад.

В конце коридора путь преградила тяжелая деревянная дверь. Бен нажал на дверную ручку — открыто. Он легонько толкнул дверь, вошел внутрь — и оказался на хорах домашней церкви.

— Они ушли, — раздался в ухе напряженный голос Гардье. — Наверное, идут к вам. Я их не вижу. Повторяю, идут к вам.

Сквозь витражи проникал тусклый лунный свет. Все предметы отбрасывали длинные тени, в полумраке поблескивали ряды отполированных скамей.

У Бена пересохло в горле и бешено заколотилось сердце. Он отказывался верить собственным глазам, но от фактов никуда не денешься: Оливер снял видео не здесь, а в каком-то другом месте.

Бен оглянулся: нигде не видно дверей, не считая той, через которую они сюда попали.

Его команда наблюдала за ним, недоумевая, в чем дело. Он лихорадочно размышлял — и от этих мыслей становилось еще страшнее.

Сообщники Кролла шли не сюда, а куда-то в другую часть дома. Кролл переиграл его. Ив снова обманула.

Бен сам полез в западню. Преподнес им Арагона на блюдечке с голубой каемочкой. Времени не оставалось. К тому же он завел своих людей в ловушку.

— Куда дальше? — поинтересовался О'Нил.

Бен промолчал.

— Что теперь делать будем? — прошептал ирландец с ноткой беспокойства в голосе.

Бен молчал.

Внизу послышался скрежет камня о камень. В середине темного прохода между рядами скамей что-то шевельнулось: плиту сдвинули в сторону, из-под нее появилась темная фигура человека.

В склепе горели свечи и стоял запах горячего воска. Дрожащие огоньки выхватывали из тьмы древние символы, вырезанные на каменных стенах и трех массивных колоннах. Склеп украшали мастерски сотканные гобелены с эзотерическими символами ордена Ра. Наверху поблескивала позолоченная баранья голова: завитки рогов отбрасывали причудливые тени на сводчатый каменный потолок.

Группа людей гуськом вошла в зал — молча, торжественно, почтительно склонив головы, словно пришли на церковную службу или похороны. Каждый знал свое место, и все быстро собрались в полукруг посреди склепа, между колоннами. Точно строй пожилых солдат, они стояли лицом к возвышению. Жертвенный алтарь, как всегда, был подготовлен: с высокого деревянного столба в центре свисали цепи.