Укус ящерицы - Дэвид Хьюсон Страница 66

– Мы здесь, на хрен, устали. Понятно? И оттого, что вы это повторяете, лучше не становится. К тому же…

Он взглянул на часы. Приближался полдень. Время ленча. Уж чего-чего, а возможности набить брюхо эти двое не упустят, подумал комиссар. Тем более за чужой счет. Служебный долг вовсе не мешал им исчезать на час-полтора примерно в это время. Возвращались они довольные, с красными физиономиями и следами соуса на лоснящихся губах. Комиссару же приходилось довольствоваться незатейливой, однообразной трапезой монахов.

– Мы могли бы сходить на ленч…

– А кто платит? – тут же спросил Мальпьеро. – Вы?

– Могу и я, если вам так нравится, – ответил Рандаццо. Ради удовольствия не жалко и потратиться. К тому же, взяв на себя расходы, он потребует, чтобы они сели за другой столик, и насладится пусть и недолгим уединением.

Полицейские переглянулись. Комиссар понял – шансы повышаются. Настроение сразу улучшилось. Хорошая еда, пара бокалов вина… На Кампо Арсенале, в тени огромных золотых ворот и неподалеку от четырех известных каждому горожанину львов, есть уютный ресторанчик, специализирующийся на домашней кухне. Вспомнив о львах, он усмехнулся. Все в Венеции знали, что статуи притащили из Афин во времена республики как «военный трофей». За века своего существования Венеция собрала богатый урожай подобных «трофеев». Город всегда брал то, что хотел и когда хотел. Этот урок истории Рандаццо постиг еще мальчишкой.

Глаза сторожей вспыхнули от жадности. Иногда он подумывал о том, что мог бы, пожалуй, убедить их пропустить мимо внимания визит Кьеко. Только вот как воспримут монахи появление женщины в этом светлом оазисе благочестия?… Возможно, попытаться все-таки стоит. Это было бы восхитительно.

Он вспомнил недвусмысленную реплику Мэсситера по поводу его жены, и настроение мгновенно испортилось.

– Ну так что? Время уходит, и я не собираюсь ждать вас весь день.

– Неужели? – рассмеялся Лавацци. – Ладно, побудьте здесь. Я только позвоню. Может быть, – он выразительно посмотрел на своего напарника, – идея не такая уж и плохая.

В отсутствие Лавацци Мальпьеро молчал. Очевидно, решил комиссар, он в этой паре был младшим.

– Кому вы постоянно названиваете? Подружкам? Или дружкам? – Удерживать злость становилось все труднее; вот и сейчас она прорвалась совершенно бессмысленными вопросами. – Телефоны у вас служебные, так что счета я проверю обязательно. И обещаю – за постороннюю болтовню вам не поздоровится.

Мальпьеро молча рассматривал свои толстые, загребущие руки, безмятежно насвистывая при этом идиотский мотивчик бесконечно звучащей по радио песенки. Лучшего развлечения он, похоже, придумать не мог.

Внезапно свист оборвался. Мальпьеро хмуро уставился на Рандаццо.

– Вы бы уж решили как-нибудь для себя, кто вы здесь такой. Честный парень или такой же, как мы. А то я что-то никак не пойму.

– Не смей дерзить, наглец! – завопил комиссар.

В окне снова возникло лицо, но теперь уже недоброжелательное, а укоризненное.

– Господа, – обратился к ним монах, – если вы не будете вести себя достойно, мне придется попросить вас уйти. Мы пошли вам навстречу, но вправе ожидать уважения.

– Ладно, ладно, – проворчал, махнув рукой, Мальпьеро. – Иди. Скройся. Прочитай молитву. Будем уходить, бросим мелочи в ящик.

Монах исчез, послав в адрес гостей далеко не благочестивый эпитет.

– Как вам, должно быть, везде рады и благодарны, – заметил комиссар.

Мальпьеро предпочел не отвечать. Через минуту вернулся Лавацци. В руке у него был пластиковый пакет.

– Радуйтесь. Нас отпускают на два часа. Надеюсь, комиссар, денег у вас хватит?

– Не беспокойтесь, – пробормотал Рандаццо, с любопытством глядя на пакет.

– Ах да! – Л акации озорно, по-мальчишески ухмыльнулся. – Есть одно условие. Вам придется вроде как замаскироваться. – Он раскрыл пакет и достал коричневую монашескую сутану с поясом. – При вашей лысине вас никто от настоящего и не отличит.

Еще одна шуточка обнаглевшей парочки? Или кто-то в квестуре действительно считает, что ему не помешает осторожность? Впрочем, какая разница? Так или иначе, Рандаццо уже предвкушал возможность выбраться в другой мир, выпить настоящего вина, а не той ослиной мочи, что подавали в монастыре, отведать настоящей пищи и посидеть в тишине за отдельным столиком. И пусть Лавацци с Мальпьеро попотеют под солнцем, на тротуаре.

Комиссар взял сутану.

– Отвернитесь. Мне надо переодеться.

– Ну вот, опять вы за свое, – покачал головой Мальпьеро. – Требуете, чтобы мы нарушили приказ. Не беспокойтесь. Смущать вас никто не собирается. Мы просто постоим и посмотрим.

Тереза Лупо и Сильвио ди Капуа жевали холодную пиццу. На столе перед ними лежали присланные по электронной почте предварительные отчеты из двух лабораторий, одна из которых проводила химический анализ, другая – патологический. Были здесь и результаты более ранних исследований материалов, отосланных в Рим через Альберто Този. Часы показывали половину первого. Время, отведенное Ником Костой на поиски улик, которые карабинеры могли бы предъявить англичанину, быстро истекало. Ничего существенного найти пока не удалось.

Наиболее перспективным направлением должно было стать изучение файлов из компьютера Мэсситера. Информацию такого рода детективы предпочитают любой другой прежде всего потому, что ее можно распечатать и раздать всем заинтересованным сторонам, которые сами, без дополнительных разъяснений, в состоянии оценить степень важности представленных материалов. Само УВЗ Тереза передала детективам в штатском, явившимся сразу же после ее звонка. Прежде, однако, она скопировала содержимое устройства для собственного пользования.

Сильвио, разбиравшийся в компьютерах намного лучше Терезы, попытался открыть файлы всеми известными способами, но ему удалось лишь вывести на экран непонятные тексты и неясные таблицы. Файлы были не просто защищены паролем, но и зашифрованы. Устав слушать бесконечные проклятия и поношения, содержащие в себе некие туманные акронимы, Тереза в конце концов спросила напрямик, может ли он взломать защиту, и получила ответ, из которого поняла, что речь идет о месяцах упорной работы и каких-то таинственных мипсах [3]. В переводе на человеческий язык это означало, что расшифровать файлы можно, но это займет кучу времени и потребует применения компьютеров, о существовании которых олухи, подобные Альберто Този, даже не догадываются. Так что если дело против Мэсситера будет все же возбуждено, то через несколько недель в распоряжении следователей, возможно, окажется что-то ценное. Пока же польза от добытых Эмили файлов равнялась нулю, и это отбрасывало их к самому началу, вынуждая переключиться на вещественные улики.