Последний Завет - Филипп Ле Руа Страница 66

Плеск пуль по воде он услышал раньше выстрелов. Получалось, пули летели быстрее звука. Ударяясь о воду, они поднимали брызги. Тот, для кого Натан был мишенью, перелез через перила моста и одной рукой держался за них. Поза у него была крайне неудобная, и потому он промазал.

Натан нырнул и появился на поверхности только через четверть часа на другом берегу в устье реки Вар. Он с открытыми глазами тихонько плыл по течению под тонким слоем воды, защищавшим его от взоров врагов, держа во рту конец бамбуковой трубки, через которую дышал. Он вылез из реки мокрый, застывший, дополз до ограды почтовой сортировки. Служащие бастовали, здание было почти пустое. Натан продвигался по методу ниндзя, перелез через ограду, быстро зашагал вдоль стенки, держа башмаки в руках, чтобы мокрые подошвы не хлюпали. Трое забастовщиков, напялив на себя почтовые мешки, писали на них свои требования и не заметили, как он пробрался внутрь здания, сообщающегося с аэропортом.

– Эй вы, что вы тут делаете?

Натан повернулся к почтовому служащему, стоящему на пороге своего кабинета. Он не понял ни слова из того, что сказал ему почтарь, хотя догадывался о смысле. Зато он отметил, что француз примерно того же сложения, что и он, правда, живот побольше, ну и ростом сантиметров на десять пониже. Не смущаясь, он пошел вперед, говоря по-английски и стараясь улыбаться. Он взял служащего за плечо и втолкнул в комнату, из которой тот только что вышел. В ней было пусто и пахло застоявшимся табачным дымом. Когда дверь захлопнулась, почтарь качнулся и упал на каменный пол, больно ударившись затылком.

Спустя несколько минут Натан вышел, одетый в рубашку, пахнущую табачным дымом и потом, куцый костюм, мятый плащ, карманы которого оттопыривали связка ключей и грязные носовые платки. К счастью, у почтовика, которого Натан оставил в одном нижнем белье, размер ноги был такой же, как у него.

До терминала № 1 он дошел без всяких помех, никто его не остановил. Натан зарегистрировал билет с открытой датой на регулярный рейс компании «Дельта эйрлайн» Ницца–Нью-Йорк. Убирая полученный посадочный талон, он почувствовал пьянящий запах духов. Это пахло явно не от представительницы авиакомпании. Позади него стояла Карла с дорожной сумкой, а рядом с ней была Леа.

– Эк вы вырядились, – насмешливо бросила она.

– У меня всегда были трудности с подбором одежды.

– Вчера вечером я так испугалась за вас.

– Вчера вечером это были пустяки. Сегодня утром мистер К. и его приспешники пытались меня ликвидировать. Что вы рассказали ему, что он пришел в такую ярость?

– Я повторила ему все, что вы мне сообщили. Мне необходимо было знать, как себя вести. Его реакция оказалась ужаснее, чем я могла предположить.

– По этой причине вы и пришли?

– Я не пришла. Я ухожу.

– Со мной.

– С вашего разрешения. Потому что, решившись бежать, я ставлю под угрозу вашу жизнь. Мистер К., как вы говорите, еще не знает, что я собрала чемодан, но как только узнает, перевернет небо и землю, чтобы вернуть меня.

– Я на это и рассчитываю. Здесь я не могу ему противостоять. Но если вы полетите со мной, он последует за вами на мою собственную территорию.

– Я полечу с вами не для того, чтобы вы поймали его в западню, а чтобы помочь вам обнаружить то, что кроется за смертью Этьена. Я хочу раз и навсегда положить конец этой истории.

Они подошли к стойке, чтобы купить два билета на этот же рейс. Натан попросил, чтобы места у них были в первом классе рядом с ним. Карла расплатилась, достав пачку банкнот, которую она бесстрашно позаимствовала у Коченка.

– Вы не хотите зарезервировать обратный билет?

– Нет. «Ягуар» я оставила на стоянке длительного хранения.

– А Леа? Она пропустит школу?

– Некоторые пропускают занятия и не по таким серьезным причинам.

– А меня это ни капельки не беспокоит, – сообщила девочка на хорошем английском, что свидетельствовало о том, что она немало времени проводит заграницей.

Они прошли на посадку. Самолет был наполовину пуст. Усиливающиеся террористические акты не лучшим образом сказывались на делах авиакомпаний. Натан настоял на том, чтобы сесть рядом с Карлой. Он надеялся во время полета услышать от Карлы какие-нибудь подробности. Леа устроилась впереди и извлекла из своей сумки плейер, блокнот, авторучку и пачку жевательной резинки.

– Мама, я забыла щетку для волос, – обернувшись, сказала она.

– Катастрофа.

– Очень смешно.

– Надо сказать, что собирались мы наспех, – сообщила Карла.

– А тот, кого вы называете мистер К., это Владимир, да?

Явно сообразительная девочка. Можно было перестать говорить обиняками.

– А вы правда из ФБР? – спросила она у Натана, хотя и не получила ответа на предыдущий вопрос.

– Я работаю с ними.

– Вы арестуете Влада?

– Месье Лав сперва проведет расследование, – сказала Карла.

Леа застегнула пояс и распаковала наушники, которые принесла ей стюардесса.

– Не беспокойтесь, она обожает путешествовать, – сказала Карла. – Достаточно ей сесть в самолет, и она уже наверху блаженства.

– Тогда ей надо было бы пойти к нам на стажировку.

– Только, пожалуйста, не рассказывайте ей ваши ужасы.

Когда «Боинг-747» набрал крейсерскую скорость на высоте десяти километров и Леа с ушами, полными музыки, и ртом, полным жевательной резинки, закуталась в плед, Натан наклонился к Карле и попросил:

– Расскажите мне об Этьене.

– Читайте его книги.

– Меня интересует потаенная сторона его личности.

– Нет никакой потаенной стороны. Его жизнь ограничивалась научными экспедициями, цель которых – превзойти себя. Ему было все равно, откуда он пришел и кем был. Значение имело лишь то, куда он отправляется. И каждый раз это должно быть еще дальше, еще холоднее, еще более одиноко, еще ближе к смерти. Этьен отрицал явность существования.

– Травмированное детство?

– Юность без любви, насмешки одноклассников, наказания отца, который регулярно бил его, безразличие женщин – все это возбуждало в нем потребность добиться уважения к себе. Планку он поднял чрезвычайно высоко. Слишком высоко.

– А что вас привлекло в нем?

– На меня произвел большое впечатление этот интровертный искатель приключений, образованный и следующий собственным желаниям, который выбрал экстрим в качестве психотерапии. Мы поженились незадолго до рождения Леа. Но очень скоро Этьен показал, что не способен жить в лоне семьи. Зов далеких пространств был для него пением сирен. Он боялся стать узником семьи и обыденности. Знаете, что он однажды мне сказал?

– Что вас он любит меньше, чем себя.