Пропавшая - Майкл Роботэм Страница 66

Называют мое имя. Я застегиваю пиджак по пути к трибуне и расстегиваю его, усевшись.

Грач смотрит в свои записи, будто удивляется, что я вообще явился, затем медленно встает и опускает голову, словно пытаясь разглядеть меня макушкой. Первые вопросы несложны: имя, статус, годы службы в полиции.

Мисс Хэнли вскакивает.

– Мой ученый друг, видимо, испытывает большое доверие к показаниям этого свидетеля. Однако он забыл упомянуть, что несколько дней назад инспектор Руиз был отстранен от своих обязанностей главы отдела тяжких преступлений, а вчера днем по результатам внутреннего дисциплинарного разбирательства уволен. Он более не является действующим сотрудником Лондонской полиции, и на него заведено уголовное дело…

Лорд Коннелли знаком велит ей сесть.

– У вас будет возможность задать свидетелю вопросы.

Грач смотрит в свой блокнот, а затем делает ход, которого я от него не ожидал. Он возвращается к первому расследованию, заставляя меня вновь перечислить улики против Говарда. Я говорю о фотографиях, пятнах крови, исчезнувшем ковре и пляжном полотенце Микки. Отмечаю, что в одном случае присутствовали мотив, возможность и извращенная сексуальность.

– В какой момент Говард Уэйвелл стал подозреваемым в том расследовании?

– Все, кто проживал в Долфин-мэншн, немедленно попали под подозрение.

– Да, но в какой момент вы сосредоточили свое внимание на мистере Уэйвелле?

– Он привлек внимание своим подозрительным поведением в день исчезновения Микаэлы. А также не смог представить алиби.

– Он представил ложное алиби или у него не было алиби?

– У него не было алиби.

– А что именно в его поведении выглядело подозрительным?

– Он фотографировал группы поиска и людей, собравшихся около Долфин-мэншн.

– А еще кто-нибудь фотографировал?

– Там было несколько фоторепортеров.

Грач сухо улыбается:

– Значит, появление там с фотокамерой не означало автоматического попадания в списки подозреваемых?

– Пропала маленькая девочка. Все соседи помогали ее искать. А мистер Уэйвелл больше старался запечатлеть события для потомков.

Грач ждет. Он дает людям понять, что ожидал лучшего ответа.

– До того, как вы встретились с Говардом Уэйвеллом в Долфин-мэншн, вы с ним когда-нибудь встречались?

– Мы учились в одном пансионате в шестидесятые. Он поступил туда на несколько лет позже меня.

– Вы хорошо знали друг друга?

– Нет.

– Как старшему следователю, не пришла ли вам в голову мысль отказаться от расследования из-за личных связей в прошлом?

– Нет.

– Вы знали семью мистера Уэйвелла?

– Возможно, видел кого-то из его родственников.

– Так, значит, вы не помните, что встречались с его сестрой?

Я молчу, роясь в своих воспоминаниях. Грач улыбается:

– Возможно, вы встречались слишком со многими девушками, чтобы всех упомнить.

Собравшиеся хихикают. Говард не отстает от остальных.

Грач ждет, когда затихнет смех, и продолжает:

– Четыре недели назад вы передали в частную лабораторию в центре Лондона конверт с шестью волосками и попросили провести ДНК-тест.

– Да.

– Это обычная практика: прибегать для проведения ДНК-теста к услугам частной лаборатории?

– Нет.

– Думаю, что не ошибусь, если скажу, что для нужд полицейского расследования ДНК-тесты проводят в отделе криминалистики?

– Это было частное, а не полицейское расследование.

Он поднимает брови.

– Неофициальное? И как вы расплатились?

– Наличными.

– Почему?

– Я не понимаю, какое отношение…

– Вы расплатились наличными, потому что не хотели, чтобы сохранилась запись об этой сделке, не так ли? Вы не оставили в лаборатории ни адреса, ни телефона.

Он не дает мне возможности ответить, что, возможно, и к лучшему. О чем бы я стал говорить? Пот течет у меня по груди, скапливаясь в районе пупка.

– О чем именно вы попросили лаборантов из «Генетех»?

– Я хотел, чтобы они извлекли ДНК из волос и сравнили образец с ДНК Микаэлы Карлайл.

– Девочки, которая предположительно мертва?

– Кто-то прислал Рэйчел Карлайл письмо с требованием выкупа, утверждая, что ее дочь жива.

– И вы поверили этому письму?

– Я согласился провести тест волос.

Грач становится более настойчивым:

– Но вы еще не объяснили, почему попросили частную лабораторию провести этот тест.

– Я сделал это ради миссис Карлайл. Я не верил, что волосы принадлежат ее дочери.

– Вы хотели сохранить это в тайне?

– Нет. Меня просто беспокоило, что мой официальный запрос может быть неправильно истолкован. Я не хотел, чтобы думали, будто я ставлю под сомнение результаты полицейского расследования.

– Вы хотели лишить мистера Уэйвелла его неотъемлемого права на справедливость?

– Я просто хотел проверить новые факты.

Грач возвращается к столу и берет второй листок бумаги, сжимая его в пальцах, словно пытаясь добиться от него повышенного внимания.

Почему он не спрашивает меня о результатах ДНК-теста? Наверное, они ему неизвестны. Если ДНК этих волос не совпала с ДНК Микки, то требование выкупа скорее всего было фальшивкой, что ослабляет позицию Говарда.

Грач начинает новую атаку:

– Впоследствии миссис Карлайл получила второй сверток. Что в нем находилось?

– Детский купальный костюм.

– Вы можете рассказать нам об этом костюме?

– Это оранжево-розовое бикини, похожее на то, которое было на Микаэле Карлайл в день ее исчезновения.

– Похожее или то же самое?

– Экспертиза не смогла дать определенного ответа.

Грач ходит кругами. У него внешность птицы, но душа крокодила.

– Сколько убийств вы расследовали, инспектор?

Я пожимаю плечами:

– Более двадцати.

– А сколько случаев пропажи детей?

– Слишком много.

– Слишком много, чтобы запомнить?

– Нет, сэр. – Мои глаза встречаются с его. – Я помню их все до единого.

Резкость моего заявление немного осаждает его. Он возвращается к столу и снова сверяется с блокнотом.

– На старшем следователе в деле такого уровня лежит большое бремя. Пропала маленькая девочка. Родители напуганы. Люди хотят получить ответ.