Без пощады - Саймон Керник Страница 67

— Спасибо, — сказала Тина Бойд и откинулась на сиденье. — Да вы и сами не сказать что плохо выглядите.

— Итак, где же вы пропадали?

— Отдыхала. Две недели провела в Мексике. Подумала, что надо развеяться.

— И совершенно правильно подумали. Отдых хорошо на вас сказался.

— Я слышала, что случилось с вами. Мне очень жаль.

— Отстранение — чистая формальность. Меня уже допросили в комиссии по жалобам и, кажется, ничего предосудительного в моих действиях не нашли, так что со следующей недели я снова выхожу на службу.

— В том же звании?

— Точно в том же.

Она улыбнулась:

— Вот и славно. Уж слишком начальство усердствует, отстраняя от работы хороших офицеров. Удивительно, что вообще кто-то работает.

— А вы сами не подумываете вернуться?

— Подумываю… Хотя все еще сомневаюсь. — Пауза. — Ладно, расскажите мне, — сказала она, меняя тему, — что там с Парнэм-Джонсом. Что все-таки это было — убийство или суицид? Я немного отстала от новостей.

— Точно никто не знает, — правдиво ответил Болт.

Принесли кофе.

Потом он рассказал ей все, что было ему известно, не упомянув только имени Пола Уайза. Она внимательно слушала, качая головой, когда он рассказывал самые мрачные подробности.

— Так, значит, Джон не ошибался… Существовала группа педофилов, в которую входили Парнэм-Джонс и прочие…

— Похоже на то.

— И один из них до сих пор на свободе. Вы знаете кто?

Болт кивнул.

— У нас есть на примете подозреваемый, который мог стоять за убийством Джона, — осторожно сказал он, — но доказательств пока никаких.

— И вы уверены, что Парнэм-Джонса тоже устранили по его указке. Я права?

Болт снова кивнул.

— Видимо, лорд главный судья оказался слабым звеном, и его нужно было убрать. Давайте на время допустим, что когда-то он действительно участвовал в убийстве девочки. Он уже не сомневался в своей безнаказанности, однако несколько месяцев назад становится известно, что произошла утечка информации и какой-то коп начал задавать слишком много вопросов. Тогда Парнэм-Джонс звонит одному из сообщников — назовем его «мистером У» — и просит его уладить проблему. Через несколько недель детектив умирает, и судья может вздохнуть с облегчением… Увы, ненадолго. Пошел слух, что существует пленка, на которой он признал свою вину — по крайней мере сознался в развращении несовершеннолетних. В довершение ко всему он получает анонимное письмо, автор которого заявляет, что знает все подробности преступления. Мы нашли это письмо на его домашнем компьютере. И снова начинаются бессонные ночки. Думаю, когда темное прошлое настигло его, он начал впадать в панику, и в конце концов «мистер У» решил, что оставлять его в живых слишком опасно. Он поручает устранение тем же людям, что убили Джона. Вместо того чтобы сделать все по-новому, они прибегают к проверенной схеме и убивают Парнэм-Джонса точно тем же способом, пытаясь обставить это как самоубийство.

— И кое-кому это сошло с рук, — сказала Тина, доставая из кармана пачку легких сигарет. — Этому «мистеру У».

— Непосредственные исполнители убийства Джона уже мертвы, сомнений почти никаких. Что же до самого «мистера У», то его карта мечена и когда-нибудь он обязательно поплатится.

— Что ж, — сказала она, прикурив, — лорд главный судья получил по заслугам. Подонок разрушил немало жизней, но по крайней мере теперь Джон может спать спокойно.

Болт кивнул. Он был того же мнения.

— В деле остается только одна загадка.

— И какая же? — спросила Тина.

— Кто за неделю до смерти Парнэм-Джонса отправил ему анонимное письмо? Кто пытался его шантажировать?

Они пристально посмотрели в глаза друг другу. Тина выдержала взгляд; ее лицо осталось непроницаемым. Потом по ее губам скользнула легкая улыбка, в которой странным образом сочетались уверенность и уязвимость.

— Так вы догадались, что это я его отправила?

— Я много думал, — сказал Болт и сам легонько ей улыбнулся: он понимает, через что она прошла и почему сделала это, — и, кроме вас, мне никто не приходил на ум.

Она вздохнула и затянулась сигаретой.

— Понимаете, я опасалась, что все сойдет ему с рук. И ведь сошло бы… Я просто хотела, чтобы он страдал, как страдала я. Я отправила ему только то единственное письмо, а потом сразу поняла, как это было глупо и как сильно я рисковала. Письмо может вывести на меня?

— Откуда вы его отправляли?

— Из интернет-кафе. Открыла аккаунт на бесплатном сервере.

— Пару дней назад я разговаривал с человеком, который занимается этим вопросом, — сказал Болт, припомнив слова Мэтта Тернера. — Ему ничего не удалось обнаружить. Так что думаю, что это очень маловероятно.

— Хорошо. Я не стыжусь своего поступка — мерзавец заслужил, — просто мне жаль, что я не придумала чего-то более действенного.

— Так ведь в итоге все разрешилось и без вас, верно?

— Верно, — кивнула она, затушив сигарету в пепельнице. — Но пусть это будет наш секрет, хорошо?

— Честное скаутское, — сказал Болт и отдал честь на скаутский манер. — Однако я пришел сюда не только поэтому.

Тина насторожилась:

— Что, есть еще поводы для тревог?

— Не исключено, — ответил он и снова улыбнулся. — Я хочу предложить вам работу.

— Вы, должно быть, шутите. Я же совсем уволилась.

— Нет, не шучу. В моей группе не хватает людей, а в полиции вашему возвращению всегда будут рады. У вас безупречный послужной список, но главное, вы боец.

— Неужели вы серьезно?

— Совершенно серьезно.

Она расправила пальцами волосы.

— Интересное предложение. Насколько мне известно, в следующем году Национальное управление расформируют?

— Так ведь только в следующем году… Тина, вы знаете, что ваше место среди нас.

— Я подумаю, хорошо? Не хочу принимать поспешных решений.

— Разумеется, — ответил Болт, чувствуя легкое разочарование.

Он хотел видеть Тину в своей группе не только потому, что она была хорошим копом. Три недели назад она предстала перед ним такой хрупкой, нуждавшейся в утешении… И Болт сердцем откликнулся на ее боль — возможно, разглядев родственную душу. Но позже поймал себя на том, что его влечет к ней. И сейчас, когда она сидела перед ним — хорошенькая, загорелая, — чувство разгорелось с новой силой.

Он встал, пытаясь не поддаваться разочарованию.

— Мой номер у вас есть. Дайте знать, как примете решение.

Она кивнула: