Убийство со взломом - Колин Харрисон Страница 67

Он вновь позвонил жене.

– Алло, это женский приют. Меня зовут Дженис. Чем я могу вам помочь?

– Дженис, удели мне всего минутку…

В ответ раздался звук аккуратно положенной на рычаг трубки. Он позвонил еще, в третий раз. Ответил чужой женский голос, ответил бодро.

– Можно попросить Дженис Скаттергуд?

– Она на совещании, – ответила деловитая сотрудница. – Ей что-нибудь передать?

– Спасибо, не надо, – упавшим голосом произнес он.

Обдумать этот разговор ему не дали времени. Почти моментально раздался телефонный звонок.

– Это лейтенант Снайдер с вахты, сэр. Тут с вами хотят поговорить.

– Поговорить с кем-нибудь или именно со мной?

– С вами, мистер Скаттергуд.

– Скажите им, пусть поднимутся на седьмой этаж.

– Ей. Но она не хочет подниматься, сэр.

– Как ее фамилия? – Может быть, это мисс Доннел.

– Миссис Бэнкс.

Он вспомнил, что какая-то Бэнкс уже звонила ему недавно. Мир наводнен сумасшедшими, многие из которых не прочь позвонить в прокуратуру или наведаться туда лично с заявлением, что располагают важной информацией. В таких случаях визитеров наверх сопровождают полицейские, но тут ему предоставлялась возможность самому на минуту-другую отлучиться из кабинета. Он спустился на лифте вниз и прошел оттуда к вахте у выхода. Вестибюль был небольшим, немногим больше тамбура, но посетителям полагалось пройти мимо дежурного.

– Вот, советник… – Дежурный сделал приглашающий жест.

Снаружи перед входной дверью, обернувшись лицом к улице, стояла пожилая негритянка в лисьей шапке. Она опиралась на палку.

– Вот, хочет поговорить.

– Сказала, о чем именно?

– Нет. Хотите, я ее спроважу?

– Хочу. Но лучше будет узнать, в чем дело.

Он толкнул дверь, впуская в помещение уличный шум и холодную сырость.

– Чем могу быть полезен, мэм? – прокричал он. Она повернула к нему морщинистое лицо. – Моя фамилия… – начал он.

– Я знаю, кто вы, мистер Скаттергуд, и очень благодарна, что вы захотели со мной встретиться.

– Так чем я могу вам помочь?

– Каждый думает: вот старуха, из ума выжила. Ничего не слышит, ничего не соображает. А я ведь и слышу, и соображаю.

Он понял, что если она собирается ему что-то сказать, лучше сделать это не непосредственно перед дверями, где снуют туда-сюда следователи, копы и прокуроры. И он предложил ей сделать два шага до ближайшего ресторанчика. Она поплелась, пробуя палкой каждую выбоину на тротуаре.

– Доползу как-нибудь. Сюда же доползла, – жалобно приговаривала она, помогая языком своим телодвижениям.

В ресторанчике она медленно прошла к столику у окна и с трудом уселась.

– Я вас видела в новостях по телевизору, – начала она. – Видно было, как вы ежитесь, боитесь, что они вам в печенке застрянут, – придирчиво заметила она.

– Возможно, вы правы.

– Случалось мне с полицией иметь дело и скажу вам, я им не доверяю. Так что, когда я увидела, как вы там крутитесь, корежитесь и потом обливаетесь, я подумала: вот этот молодой человек очень старается, чтобы все было честь по чести.

– Что ж, вы правильно угадали. – Он вытащил блокнот и карандаш. Причин, по которым ей вздумалось переговорить с ним, могло быть сколько угодно. – Так почему вы решили со мной побеседовать?

– Нет, вот этого не надо! – Она махнула в сторону блокнота костлявой, изуродованной артритом рукой с распухшими суставами пальцев. – Вы просто послушайте, что я скажу.

Он убрал блокнот.

– Девочка эта на моих глазах выросла, – возгласила негритянка, – а живу я тут вот уж сорок два года.

– Кто, мэм? Какая девочка? О ком вы говорите?

– О Джонетте.

Питер безотчетно придвинулся поближе и заговорил тише. Он пожалел, что выбрал людное место.

– Продолжайте, миссис… э…

– Миссис Бэнкс.

– Вы звонили мне раньше.

– Да, и ваша секретарша меня расспрашивала, и чего только не выпытывала, – может быть, только куда я драгоценности свои кладу не спросила. – Женщина коротко хохотнула. – Мы с мужем в двадцать втором году поженились, венчались в церкви в Тапело, на Юге. Моя сестра до сих пор там живет, и вся родня тоже, целая куча… А вы небось не знаете, где этот Тапело и есть.

– А вдруг знаю?

Она улыбнулась. Встретились они по делу, но оба чувствовали симпатию друг к другу.

– Тогда скажите, где это, мистер Скаттергуд.

– Это маленький городок в Миссисипи, миссис Бэнкс.

И, довольная, она проворчала что-то. Но при этом уловила его нетерпение.

– Я сейчас перейду к делу.

Появилась официантка, и он заказал два кофе. Женщина рассеянно потерла ладони.

– Итак, миссис Бэнкс, вы имеете что-то, что хотели бы мне сообщить?

Она с серьезным видом кивнула и опустила глаза:

– Я знаю, кто убил Джонетту.

– Тот же, кто убил Даррила Уитлока, племянника мэра?

– Вот уж нет! – сквозь зубы прошипела она.

– Почему вы так считаете?

– Потому что те, кто пожелал ее смерти, его смерти не хотели.

– Как можете вы мне так доверять? Обычно те, кто приходит говорить на подобные темы, требуют гарантий.

– Не нужны мне никакие ваши гарантии. Что можно сделать такой старой развалине, как я, из того, что с нею еще не случалось?

– Ладно. А Даррила Уитлока кто убил?

– Не знаю, – сказала она, пренебрежительно сжав губы, словно вопрос его был несущественным.

– Так что насчет Джонетты Генри?

– Сказать точно я, понятно, не могу. – Она сыпанула в кофе сухие сливки.

– Ну а что вам известно?

– Похоже, кое-кто невзлюбил девочку, понимаете, о чем я? Такой способный, выдающийся молодой человек, такое будущее ему прочили. В Гарвард его приняли, на доктора учиться. А про нее, похоже, говорили всякое, дурное говорили, такое, что сам Господь содрогнулся бы. – Она покачала головой, видимо перебирая в памяти это «дурное». – Иной раз люди несут такое, мистер Скаттергуд, слушать тошно, не по-божески это. Может, она, девочка, и с чудинкой была, не ела вот, худющая такая, я всегда ей говорила, что это плохо – мало есть. Но вот в церковь она ходила. А ее малыш, Тайлер, он же поет, поет, как ангел небесный! Тайлер, мальчик мой милый, мне правнуком приходится, и ращу я его вот уже два года, с тех пор, как операцию на сердце ему сделали. Говорили, что он будет слабенький, но он мальчик крепкий. Это потому, что прихожане в церкви кровь ему дали. Джонетта, мистер Скаттергуд, это моя внучка, и мне ли ее не знать. Я растила ее после того, как мать ее умерла, а отец угодил за решетку. Может, она и погуливала, но с этим парнем у нее все было прочно.