Феникс в огне - М. Дж. Роуз Страница 69

— Камни… — Габриэлла грустно покачала головой. — Не думаю, что когда-нибудь снова их увижу.

— Как далеко вы продвинулись в установлении их происхождения и расшифровке надписей, выгравированных на них? — спросил Малахай, поднося бокал ко рту.

От Джоша не укрылось, что он не отрывал взгляда от лица Габриэллы и ожидал ее ответа даже тогда, когда оценивал вкус вина.

— Можно сказать, что мы почти не стронулись с места. У нас просто не было времени. Мы ведь только-только обнаружили гробницу. Эти вопросы вполне могли подождать до тех пор, пока мы не завершим раскопки.

— Вы сможете работать над расшифровкой надписей только по фотографиям, без самих камней?

«Зачем Малахай заводит ее?»

Джошу хотелось остановить своего коллегу, заставить его замолчать, чтобы дать Габриэлле хоть немного времени. Он мечтал заключить ее в свои объятия и предложить безопасную гавань, но при этом понимал, что его желания слишком велики. Райдер хотел того, что он не мог получить. Ему были нужны Габриэлла, камни, объяснение того, что с ним происходило.

— Наверное, смогу, но теперь, по-моему, это бессмысленно.

— Нет, не бессмысленно. Наш фонд полон решимости вернуть камни. Вероятно, они значат для нас еще больше, чем для вас. Если мы их получим, то захотим узнать, как их использовать.

Настал черед Габриэллы удивиться.

— Вы полагаете, что они действительно обладают какой-то силой?

— Вернемся к самому началу, к основанию клуба «Феникс». Мой двоюродный прапрадедушка был убежден в том, что это не просто легенда. Он считал, что камни обладают способностью вызывать воспоминания о прошлой жизни. Не могу сказать, верю ли я в это, но я могу прояснить одну загадку. Я практически уверен в том, что те бумаги, которые вам дал священник, имеют какое-то отношение к исследованиям моего двоюродного прапрадедушки.

— Это еще почему?

Малахай вылил в бокал остатки вина, отпил глоток, после чего рассказал про состоятельных промышленников, художников и писателей, которые в конце девятнадцатого столетия финансировали работы одного археолога. Тот считал, что ему удалось найти сведения о том, где именно в Риме были захоронены камни.

— Как звали этого археолога?

— Уоллес Нили.

Габриэлла кивнула и дополнила:

— Именно Нили принадлежал участок земли, на котором была обнаружена гробница. Рудольфо вел переговоры с его наследниками. Нили был талантливым археологом. Он сделал несколько многообещающих открытий, но трагически погиб в возрасте всего тридцати трех лет. Уоллес Нили был убит в Риме через несколько дней после того, как он объявил о своем поразительном открытии.

Габриэлла сперва произнесла эти слова и лишь потом осознала весь смысл, таящийся в них.

— Я даже не думала!.. История повторяется вновь, — прошептала она.

— Вы знали об этом? — спросил Джош Малахая.

— Кое-что слышал, однако сопоставил все только сейчас.

— Вам известно, какое открытие совершил Нили? — спросил Джош у Габриэллы.

— Этого не знает никто. Мы с Рудольфо были уверены в том, что Нили составил перечень своих находок, однако его архивы давным-давно бесследно исчезли.

— Может, он тоже был убит из-за своей находки? — предположил Джош. — Если это произошло тогда и то же самое происходит сейчас…

Малахай прервал его:

— На самом деле все далеко не всегда является тем, чем кажется. Не забывайте об этом.

Он протянул руку к уху Джоша и достал из-за него серебряный доллар.

Габриэлла была сбита с толку.

— У него такое хобби — творить волшебство, — объяснил Джош.

— Это не просто хобби, — поправил Малахай. — Это самый предпочтительный жизненный путь.

Он рассмеялся и дословно повторил выражение Джоша:

— Творить волшебство.

Когда они вышли из ресторана, Малахай сразу же откланялся, и Джош повез Габриэллу домой. Дождь кончился, но с деревьев все еще капала вода. Мокрый асфальт блестел в свете фонарей.

Райдер остановился перед красивым особняком в стиле Тюдоров, стоявшим на тихой улочке, обсаженной деревьями, и вышел из машины, чтобы проводить Габриэллу до крыльца.

— Право, в этом нет никакой необходимости…

Он не дал ей договорить:

— Нет, есть. Я хочу убедиться в том, что вы вошли в дом живая и здоровая.

— Я тронута тем, что вы так заботитесь обо мне.

Джош услышал ее слова так, словно он опять находился под водой. Звукам потребовалось дополнительное мгновение на то, чтобы дойти до него. Он смотрел ей в лицо, пытаясь прочитать его выражение. На самом деле прошло всего несколько секунд, но ему показалось, что прошла целая вечность, прежде чем он смог проникнуть сквозь тревогу и страдания, заполнившие взгляд Габриэллы, и добраться до страстного желания, скрытого за ними.

Джош был настолько поглощен ею, что аромат жасмина и сандалового дерева подкрался к нему незаметно. Он не успел воспротивиться провалу в прошлое, потому что не почувствовал заранее его приближения.

Юлий и Сабина. Рим. 391 год н. э.

Толпы людей, выстроившиеся вдоль улиц, наблюдали за процессией, медленно продвигавшейся к городским воротам. Для них это было трагическое представление, развлечение, зрелище. Впервые за последние сорок лет римляне хоронили живьем весталку, нарушившую свой обет.

Сабина сидела на погребальном ложе, покоящемся на носилках, которые несли шестеро жрецов, и смотрела на молодую женщину с младенцем на руках. Та следовала за ними и ни на мгновение не отрывала от нее взгляда на протяжении всего долгого, тягостного шествия.

Пыль, поднимающаяся над дорогой, лезла жрецам в ноздри, застилала взор, покрывала одежду. Было слишком жарко для того, чтобы люди могли пройти такое расстояние и пронести с собой женщину, так жарко, что над воспламенившейся толпой зевак поднимались к небу насмешки и ругательства.

Юлий опасался, что даже это священное шествие будет сопровождаться насилием. В прошлом месяце император обратился с воззванием к гражданам империи. Он велел им подталкивать оставшихся язычников обращаться в христианство.

Под словом «подталкивать» люди понимали разное. Разъяренные толпы грабили храмы, нападали на жрецов во время богослужений, устраивали поджоги, сжигая здания до каменных фундаментов. Римляне, которые еще несколько месяцев назад молились языческим богам, сейчас шли на жрецов с оружием в руках. Они или искренне обратились в новую веру, или делали это просто ради того, чтобы снискать расположение императора. В результате его власть росла и укреплялась. Теперь религия означала именно это — власть!

Юлий и Лука по-прежнему встречались каждую ночь и строили тайные замыслы. Теперь к ним часто присоединялся Драконт, брат Юлия, тоже жрец. Это шествие было частью их планов.