Луна над Каролиной - Нора Робертс Страница 69

— Но я не входила, — упрямо повторила Тори.

— Но вы все видели.

— Нет! Я не видела. Я это почувствовала. И ничего не могла поделать. Ничем помочь. Как не могла помочь Хоуп. Или другим. Я не хочу снова это пережить. Я рассказала вам обо всем, что мне известно. Неужели этого недостаточно?

— Хорошо, хорошо, мисс Тори, успокойтесь, посидите здесь. А я спущусь вниз и поговорю с Фэйф.

— Я бы предпочла уехать домой.

— Да нет, посидите здесь, переведите дух. Мы скоро сами вас отвезем.

Спускаясь вниз, он размышлял о ней и ее реакции на его вопросы. «Да, — решил он, — девушке этой живется трудно». И он ей сочувствует. Но он ее все равно использует в своих целях, если понадобится.

У него тоже есть свои предчувствия. Они ему подсказывают, что у Тори Боден в руках ключ к разгадке.

Он увидел Кейда, расхаживающего внизу около лестницы.

— Вы можете к ней подняться. Думаю, ее нужно ободрить. А где ваша сестра?

— Она в послеоперационной. С Уэйдом. Он осматривает собаку.

— Какая жалость, что собаки не умеют говорить. Это Пайни его сбил, да?

— Так говорят.

— Да, очень жаль, что собаки не разговаривают.

И он пошел в послеоперационную.

Кейд застал Тори неподвижно сидящей на диване.

— Надо мне было не мешать Фэйф войти. Она бы ее нашла, мы бы позвонили в полицию, и не было бы всех этих допросов.

Кейд сел рядом.

— А почему ты помешала?

— Я не хотела, чтобы она увидела… И сама тоже не хотела. А теперь шеф Расс хочет, чтобы я вошла в транс и сообщила ему имя убийцы. Но, черт возьми, это же не театр.

— Не сердись на него. Такая у него профессия. Но почему ты сердита на самое себя?

— Я не сердита. С чего бы мне сердиться?

Она взглянула вниз на их соединенные руки:

— У тебя ободраны костяшки.

— Рука чертовски болит.

— Но никто бы не догадался, когда ты разделывался с Билли. Ты был так спокоен.

Он поднес ее руку к губам.

— Как представитель семейства Лэвелл я обязан сохранять чувство собственного достоинства.

— Этот Билли отвратительный тип, и он постарается тебе отомстить, но ударит в спину, потому что боится тебя. Нет, это не очередное видение, а просто я знаю и понимаю психику таких людей.

— Он меня не беспокоит. И ты тоже не беспокойся.

Она встала:

— Но я хочу беспокоиться. Это отвлекло бы меня от моих мыслей. Почему я чувствую себя виноватой?

— Не знаю, Тори. И не понимаю, откуда это чувство вины.

— Я едва была знакома с Шерри Беллоуз. Мне жаль, что такое с ней случилось, но я не хочу во все это вмешиваться.

— Понимаю.

— Ведь это ничего не изменит. Так в чем же дело? Зачем мне выставлять себя на посмешище? Что ты молчишь?

— Я жду, когда ты передумаешь.

— Ты считаешь, что очень умный, да? Ты думаешь, что так хорошо меня знаешь! Ты совершенно не знаешь меня. Я приехала сюда не для того, чтобы отомстить за погибшую подругу. Я приехала потому, что захотела вернуться домой и заняться своим бизнесом.

— Правильно.

— Не смей мне говорить «правильно» таким покладистым тоном, когда глаза твои говорят, что я вру.

Он встал и подошел к Тори.

— Я буду рядом с тобой.

Она поглядела на него и обмякла в его объятиях.

— Мы сойдем вниз, и ты скажешь шефу, что согласна. А я все время буду рядом.

Она кивнула, хотя понимала, что после того, как он побывает в квартире Шерри, он может и не захотеть обнять ее снова.

— Вам что-нибудь требуется?

Тори еще боролась с волнением, но встретила взгляд Карла прямо.

— Что вы имеете в виду: магический кристалл или карты Таро?

Он прошел вперед, как она просила, и открыл дверь внутреннего дворика изнутри. С этой стороны можно было войти почти незаметно, и убийца, видимо, об этом знал.

— Вы вроде на меня обижаетесь. — Карл поскреб широкий лоб.

— Вы меня насильно сюда привели. Это мне очень неприятно и, возможно, будет бесполезно для вас.

— Мисс Тори, на столе в морге лежит тело молодой женщины. И завтра утром приезжают ее родственники. Это никому не может быть приятно.

Он ведь хочет только, чтобы она мысленно представила себе картину убийства.

— Вы, оказывается, более жестокий человек, чем я вас представляла раньше.

— А вы — более жестокая женщина. И у нас обоих есть для этого основания.

Тори открыла дверь и вошла. Она заговорила после долгого молчания. Надо было проникнуться атмосферой комнаты.

— Она любила музыку, любила поговорить. Не любила одиночество. Она любила знакомиться с людьми. Она была очень счастлива в этой квартире.

Тори помолчала, провела пальцами по рамкам фотографий, ручке кресла.

— Большинство людей не любят слушать других, а она любила. И еще любила читать, — сказала Тори, подойдя к полке, забитой книгами.

Она видела молодую хорошенькую женщину. Вот она переставляет книги на полке, выбирает одну, идет во внутренний дворик, садится в шезлонг, а у ее ног сопит во сне большая лохматая собака.

Тори почувствовала вкус картофельных чипсов во рту и ощутила полное удовлетворение.

…Собака бродит повсюду, забирается на диван, на кровать, и все в шерсти, поэтому приходится пылесосить каждый день. И чтобы заглушить шум, всегда можно включить музыку.

Мистер Райс, сосед, жаловался, что музыка ему мешает. Но она испекла печенье, принесла ему и извинилась. В городе все такие приветливые. Хорошо здесь жить…

Тори отвернулась от полки. Взгляд у нее был туманный, пустой, но она улыбалась.

Сердце Кейда забилось, когда ее дымчатый взгляд скользнул по нему, не узнавая.

Тори подошла к двери во внутренний дворик. Начинает смеркаться. Монго растянулся на цементном полу и слегка похрапывает.

У нее большие планы. Столько всего надо успеть. Надо устроить вечеринку, пофлиртовать с этим замечательным ветеринаром и таким любезным Кейдом Лэвеллом. Господи, Прогресс, наверное, рассадник красивых мужчин. Надо бы, однако, что-нибудь приготовить поесть. И собаку надо покормить. И, может быть, выпить еще бокал вина…

Она вошла в кухню, мурлыча под нос песенку Шерил Кроу. Салат. Большую миску. Потому что Монго тоже любит морковку. Где его миска? Она взялась за ручку ящика и отшатнулась, коротко вскрикнув.