Два шпиона в Каракасе - Мойзес Наим Страница 7

Президент Перес идет по дворцу во главе свиты, состоящей из министров и охраны.

– Я знаю этот дворец как свои пять пальцев, – говорит он и указывает путь остальным.

Группа следует по лабиринту коридоров, по лестницам, проходит через посты охраны и бронированные двери, иногда оказывается в плохо освещенных помещениях.

– Сюда! Быстро! – командует президент, и все покорно, не теряя времени даром, подчиняются ему.

Правда, никто не знает, куда он их ведет. Но наконец беглецы попадают в тайный переход, который упирается в дверь заброшенного гаража, где группу ожидают несколько машин с включенным двигателем. Начальник президентской охраны, начавший работать с Пересом еще будучи молодым полицейским, уже находится там и, по всей видимости, успел все как следует подготовить.

Недалеко от дворца, в музее, Уго по-прежнему пребывает в глубокой задумчивости и разговаривает сам с собой, вернее, разговаривает с Боливаром:

– Надо порвать цепи, избавиться от власти испанцев… нет, не от власти испанцев, а просто порвать цепи власти…

Уго погружен в транс. Но тут появляется группа вооруженных людей. Они спешат к нему. Это его подчиненные. На их лицах читается удивление.

– При всем нашем уважении, команданте Чавес… Сейчас не время для… – говорит один из офицеров.

– Наших товарищей окружили, им нужна помощь! – в тревоге добавляет другой.

– Окру… окружили? – Уго вроде бы начинает возвращаться к реальности.

– Мы должны немедленно начать атаку! – настаивает тот же офицер, при этом у него дрожит подбородок.

И в тот же миг от взрыва обрушивается одна из стен. Верные президенту войска теперь окружили и музей. Подполковнику Чавесу кажется, что сейчас он похож на Боливара во время битвы при Карабобо [3]. Но сам стрелять Уго не решается и отходит в безопасное место. Огонь снаружи не прекращается. Стоящие рядом с Уго офицеры пытаются отстреливаться.

– Занять позиции! Огонь! – кричит Уго словно в бреду, словно он так и не покинул далекие времена, куда мысленно успел улететь.

Не прекращая стрелять, офицеры с изумлением поглядывают на него, они не понимают, в чем дело: подполковник ведет себя более чем странно.

– Боливар смотрит на нас!.. Боливар вдохновляет нас и ведет вперед!.. – лихорадочно выкрикивает Уго. И пытается встать под пули. Один из солдат почти силой отводит его в безопасное место. – Вот она, песнь войны! – в экстазе продолжает вещать Уго.

Президент и его свита подходят к машинам. Мятежники потеряли много людей, но одной группе, вооруженной в том числе и несколькими реактивными гранатометами и минометами, удалось подойти совсем близко ко дворцу. Атакующие занимают позиции, чтобы начать обстрел. И тут за их спинами отодвигается плита, открывая ворота подземного гаража, о существовании которого они даже не подозревали. Оттуда на бешеной скорости вылетают автомобили. Мятежники не знают, чей это кортеж, и не успевают должным образом среагировать. Ошибку свою они понимают, только когда видят, что в самой первой машине рядом с водителем сидит президент республики. Кортеж покидает территорию дворца под взрывы, непрерывные выстрелы и крики раненых. Как ни странно, никто не собирается его преследовать. Таким образом восставшие упустили человека, за которым они в первую очередь и охотились.

Перес приказывает ехать на одну из телестудий и делает пару звонков, чтобы там подготовились к встрече и обеспечили защиту на случай атаки мятежных военных. Вереница машин заезжает в гараж телестудии, где их уже ожидают вооруженные люди.

Теперь Перес вне опасности. Чего никак нельзя сказать про Чавеса и его соратников-путчистов. Президент обращается к согражданам, сообщает им о попытке военного переворота и о том, что она провалилась. Затем призывает еще не сложивших оружие бунтовщиков сдаться, чтобы избежать новых жертв.

Незадолго до этого в Военном музее верные правительству силы уже были близки к победе. Они практически разбили путчистов. Тем не менее те продолжают сражаться и не прекращают стрельбы. И только один человек так и не воспользовался своим оружием – подполковник Уго Чавес, глава бунтовщиков. Он целиком захвачен особого рода переживаниями, словно вживую став участником давних сражений Боливара. Но одновременно Уго напуган и растерян. Он жестами велит прекратить огонь.

– Прекратить огонь!.. Прекратить огонь!.. – кричит один из офицеров.

Правительственные войска тоже прекращают стрелять.

Уго выходит из укрытия и, гордо выпрямившись, пересекает полосу, разделяющую его сторонников и противников. Судя по всему, главу мятежников одолевают самые мрачные мысли, он идет словно пьяный, с блуждающим взглядом. Идет навстречу врагу. Понятно, что он готов сдаться. Слышны долгие и пронзительные стоны раненых, сейчас эти стоны почему-то напоминают вопли голодных кошек. Операция “Самора” провалилась.

Но худшее еще только впереди.

Несколько лет спустя Уго заявит, что они проиграли из-за предательства одного из своих. Но “свои”-то знают – хотя открыто говорят об этом лишь в самом узком кругу, – что проиграли они из-за того, что главный зачинщик переворота от участия в перевороте устранился. Уго оставил их одних, так и не начав атаки.

Оранжевое небо в Каракасе – предвестие скорого рассвета. А этому утру суждено войти в историю – если и не мировую, то уж точно в историю Венесуэлы. Телекамеры запечатлевают более чем красноречивые картины: трупы не только военных, но и гражданских лиц, раненых, ожидающих эвакуации, разрушенные дома и перевернутые машины. Измученные солдаты лежат прямо на земле лицом вниз.

Уго Чавеса, Анхеля Монтеса и других руководителей мятежа под надежным конвоем доставляют в штаб. Чавес, еще совсем недавно стоявший во главе хорошо вооруженных людей, теперь выглядит совершенно раздавленным. Победители смотрят на него с презрением. Он сидит, низко опустив голову, зажав между коленями сцепленные кисти рук, и слушает генерала, начальника военной разведки. Генерал пересказывает ему то, о чем говорил президент в своем обращении к гражданам страны: правительство предотвратило подлую попытку военного переворота, направленного на свержение власти, законно избранной народом. Осталось еще несколько очагов сопротивления, но мятежникам уже не на что надеяться, хотя некоторые из них не желают сдаваться.

Потом генерал объявляет Чавесу, что теперь возможность выступить публично дадут и ему самому как главе путчистов. – Послушай меня, Чавес, ты, будучи офицером, возглавил совершенно бессмысленный, заранее обреченный на провал мятеж. И теперь ты просто обязан сделать все, чтобы остановить кровопролитие. Возьми и прочитай вот это! – Генерал передает ему бумагу, продолжая наставлять не терпящим возражений тоном: – Ты предстанешь перед телекамерами, транслировать в прямом эфире твое заявление будут все радиостанции и телеканалы страны. Ты прочтешь этот текст, признаешь, что вы потерпели поражение, а потом обратишься к тем, кто еще не сложил оружие, и призовешь их сдаться. Ты все хорошо понял? Это приказ.