«Ревность» и другие истории - Ю Несбе Страница 7

— Нет, у меня только ручная кладь, — сказал я.

— У нас в участке в Потии сидит брат пропавшего, — сказал Гиоргос, пока мы шли к маленькому пыльному «фиату» с заляпанным лобовым стеклом.

Гиоргос, похоже, припарковался под пиниями, чтобы солнце не слишком нагрело салон, но взамен птицы украсили машину вязкими плюхами, которые в конце концов придется отскребать ножом. Так оно всегда и бывает. Поднимаешь щит, чтобы прикрыть лицо, — и лишаешь защиты сердце. И наоборот.

— Да, я в самолете ознакомился с отчетом, — кивнул я, положив сумку на заднее сиденье. — Он еще что-то рассказал?

— Нет, повторяет то, что уже говорил. Его брат Джулиан вышел из их комнаты в шесть утра и больше не вернулся.

— Там написано, что Джулиан пошел поплавать.

— Так Франц утверждает.

— Но вы ему не верите?

— Нет.

— На Калимнос много туристов приезжает — наверное, тут и тонут нередко?

— Это верно. И я бы поверил Францу, если бы накануне вечером они с Джулианом не подрались в присутствии свидетелей.

— Да, об этом я тоже читал.

Машина петляла по узенькой ухабистой дороге, спускаясь в долину, где росли оливковые деревья, а вдоль шоссе тянулись маленькие белые домики.

— Аэропорт закрыли, — сказал я, — похоже, из-за ветра.

— Тут это обычное дело, — ответил Гиоргос. — Вот и стройте аэропорт на самой высокой точке острова!

Я понял, о чем он: едва мы съехали к подножию гор, как я заметил, что флаги тут вяло висят на флагштоках.

— К счастью, самолет у меня сегодня вечером с Коса, — сказал я.

Перед тем как начальство одобрило мою командировку, секретарь в отделе убийств проверила маршруты. Хотя преступления с участием иностранных туристов считаются у нас делами особой важности, на командировку мне выделили всего один рабочий день. Мне многое позволяется, но даже знаменитому следователю Балли не разрешается превышать бюджет. И как сказал начальник, в этом деле нет ни тела, ни публичности, ни достаточных оснований для того, чтобы считать его убийством.

В тот вечер с Калимноса рейсов не было, зато были из международного аэропорта, расположенного на острове Кос, куда с Калимноса всего сорок минут на пароме, поэтому начальник одобрительно буркнул. Он лишь напомнил, что командировочные я получу по минимальному тарифу и чтобы питался я не в раскрученных туристических ресторанах — иначе придется мне расплачиваться из собственного кармана.

— Боюсь, паромы до Коса в такую погоду не ходят, — сказал Гиоргос.

— В такую погоду? Так солнце же светит и ветра нет — ну, разве что в горах.

— С виду-то штиль, это понятно, вот только до Коса идти по открытому морю, и как раз на этом участке немало кораблекрушений было, причем вот в такую же солнечную погоду. Мы вас в отеле поселим. Возможно, до утра все уляжется.

«Возможно, до утра все уляжется» — не то же самое, что «уляжется наверняка», и я понял, что прогноз погоды не в мою пользу. И не в пользу моего начальства. Я удрученно подумал о скудном содержимом моей дорожной сумки и чуть менее удрученно — о начальнике. Возможно, здесь мне удастся урвать каплю такого необходимого отдыха. Я из тех, кого надо отправлять в отпуск насильно, даже если мне и впрямь пора отдохнуть. Может, это оттого, что ни жены, ни детей у меня нет, и поэтому отпуск не самая сильная моя сторона, а когда я отдыхаю, меня не покидает ощущение впустую потраченного времени, отчего чувство одиночества обостряется.

— Это что? — показал я на гору с противоположной стороны.

Там, в окружении крутых уступов, было нечто вроде деревеньки, вот только ни единого признака жизни я в ней не заметил. Она смахивала на модель, вырубленную в сером камне, горстку маленьких, словно сложенных из кубиков «Лего» домиков, обнесенных стеной того же серого цвета.

— Это Палеохора, — сказал Гиоргос, — двенадцатый век, византийцы. Когда жители Калимноса видели вражеские корабли, они прятались за этими укреплениями. Некоторые скрывались там и от итальянцев в тысяча девятьсот двенадцатом, и во время Второй мировой — тогда союзники бомбили остров, потому что здесь располагалась немецкая военная база.

— Похоже, нельзя отсюда уехать, не побывав там, — сказал я, умолчав, однако, о том, что ни дома, ни укрепления на византийские похожи не были.

— Ну-у… — протянул Гиоргос, — пожалуй, что нет. Издалека выглядит лучше. В последний раз это все приводили в порядок рыцари ордена госпитальеров в шестнадцатом веке. Там все заросло, замусорено и пасутся козы, а в туалеты превратились даже часовни. Подниматься туда надо по каменным ступенькам, но недавно сошел оползень, поэтому теперь идти еще тяжелее. Если вам очень хочется, я могу найти проводника — и в вашем распоряжении будет целый каменный городок.

Предложение заманчивое, но я покачал головой. Меня вечно привлекает нечто, мне чуждое, недоступное. Ложь. Женщины. Логические задачки. Человеческое поведение. Убийства. Все, чего я не понимаю. Умственные способности у меня весьма ограниченные, зато любопытство не знает пределов. Досадное сочетание.

Потия оказалась оживленным лабиринтом низеньких домов, узких улочек с односторонним движением и переулков. Хотя сейчас, когда близился ноябрь, туристический сезон давно уже закончился, народа на улицах было немало.

Мы припарковались возле двухэтажного дома в порту, где бок о бок стояли пришвартованные рыбацкие лодки и не слишком претенциозные яхты. У причала покачивались на воде небольшой автомобильный паромчик и скоростной пассажирский катер с сиденьями для пассажиров как на самой крыше, так и под ней. На причале несколько человек — похоже, иностранных туристов — оживленно обсуждали что-то с мужчиной в моряцкой форме. У некоторых туристов из рюкзаков торчали скрученные веревки. Такие же я видел в самолете у моих попутчиков. Альпинисты. Калимнос, прежде популярный среди любителей пляжного отдыха, превратился за последние пятнадцать лет в излюбленное местечко для скалолазов со всей Европы, вот только я к этому времени уже убрал свое альпинистское снаряжение подальше в шкаф. Мужчина в моряцкой форме развел руками, будто говоря, что здесь он не в силах ничего поделать, и показал на море. Кое-где на воде белели барашки, но волны, на мой взгляд, были невысокими и негрозными.

— Как я уже сказал, опасность отсюда не видать, — произнес Гиоргос, очевидно правильно истолковав мой взгляд.

— Так часто бывает, — вздохнул я, стараясь смириться с тем фактом, что на ближайшее время я буду пленником на этом крошечном островке, который сейчас по какой-то неведомой причине казался еще меньше, чем с воздуха.

Костопулос зашел в полицейский участок и, пройдя мимо стойки, зашагал первым, а я шел следом и здоровался направо и налево. В участке было тесно, и все вокруг казалось старомодным, не только мебель, но и похожие на ящики мониторы, кофейный автомат и копировальный аппарат-переросток.