Песни сирен - Вэл Макдермид Страница 7

К концу недели, приезжая на ферму в свободное время, я завершаю работу. Ничего сложного: приладить замок и внутренний засов на дверцу люка, починить потолок и покрыть стены двумя слоями побелки. Мне хотелось, чтобы здесь было как можно светлее, это улучшит качество видеосъемки. Я даже протягиваю сюда провод от сети, чтобы иметь электричество.

Долго и упорно размышляю я перед тем, как принять решение о наказании Адама. Наконец останавливаюсь на том, что французы называют chevalet, испанцы escalero, немцы ladder, итальянцы veglia, а поэтичные англичане — «Дочерью герцога Эксетерского». Это дыба, она получила свое иносказательное название благодаря изобретательности Джона Холланда, герцога Эксетерского и графа Хантингтонского. Сделав успешную военную карьеру, герцог стал комендантом лондонского Тауэра и примерно в 1420 году представил на суд общественности сие превосходное средство убеждения.

Самая первая модель состояла из открытой прямоугольной рамы на ножках. Узника клали под нее, привязывая за запястья и лодыжки. В каждом углу веревки прикреплялись к лебедке, управляемой тюремщиком, который тянул рычаги. Это изящное устройство с годами усложнялось и в конце концов превратилось в нечто вроде стола или горизонтальной лестницы. Часто в центре был вставлен вращающийся валик с шипами, так что, когда узника поворачивали, они разрывали ему спину. Были созданы системы блоков, соединявших все четыре веревки, так что механизмом мог управлять один человек.

К счастью, те, кто применял это наказание из века в век, были точны в описаниях и чертежах. И еще у меня были фотографии в путеводителе по музею, к которым я мог обратиться, а программа CAD помогла мне сконструировать собственную дыбу. Для механизма пришлось раскурочить старинный пресс для выжимания белья, который нашелся в какой-то антикварной лавочке. И еще на аукционе был куплен старинный обеденный стол красного дерева, отвезен прямо на ферму и расчленен на кухне, причем мастерство, с которым были обработаны его крепкие брусья, восхитило меня. На строительство дыбы ушло два дня. Оставалось испробовать ее.

Пусть теперь читатель представит себе чистое неистовство ужаса, когда все стихло в предвкушении, надежде и ожидании, что неведомая рука снова нанесет удар, но при этом в неверии, что найдется дерзость, потребная для такой попытки, в то время как все глаза наблюдают… Второй случай, такой же таинственный по природе, убийство по тому же разрушительному плану было совершено в той же самой округе.

Как только Брендон завел двигатель, зазвонил мобильник, лежавший на приборной доске. Он схватил телефон и рявкнул:

— Брендон.

Тони услышал голос автоответчика:

— Вам поступило сообщение. Пожалуйста, наберите сто двадцать один. Вам поступило сообщение…

Брендон чуть отодвинул телефон от уха и нажал на нужную кнопку. Через мгновение он набрал другой номер.

— Мой секретарь, — коротко пояснил он. — Прошу прощения… Привет, Мартина. Это Джон. Вы меня искали?

Услышав ответ, Брендон на мгновение зажмурился, как от удара.

— Где? — хрипло спросил он. — Ладно, понял. Буду на месте через полчаса. Кто занимается?.. Хорошо, спасибо, Мартина. — Брендон открыл глаза и замер. Потом осторожно положил мобильник и повернулся лицом к Тони. — Вы хотели узнать, когда вам начинать? Как насчет сегодня?

— Новый труп? — спросил Тони.

— Еще один, — кивнул Брендон, отвернулся и повернул ключ. — Как насчет визита на место преступления?

Тони пожал плечами.

— Я, наверное, пропущу ланч, но если я увижу труп по горячим следам, это мне поможет.

— Ублюдок оставляет их в таком виде, что и смотреть не на что, — прорычал Брендон, вылетая прямиком на осевую и давя на педаль газа.

— Он вернулся на Темпл-Филдз? — спросил Тони.

Ошеломленный Брендон бросил на него быстрый взгляд. Тони смотрел прямо перед собой, упрямо сдвинув темные брови.

— Откуда вы знаете?

На этот вопрос Тони не был готов отвечать.

— Считайте, что это интуиция, — вывернулся он. — Мне кажется, в последний раз ему показалось, что в Темпл-Филдз становится жарковато. Он выбросил второй труп в Карлтон-парке, и это сдвинуло фокус, возможно, не дало полиции сосредоточиться на одном месте, может, слегка ослабило бдительность. Но ему нравится Темпл-Филдз. Либо потому, что он хорошо знает дорогу, либо из-за того, это место имеет символическое значение. Возможно, этим он хочет что-то сказать, — размышлял вслух Тони.

— Вы всегда выдаете с полдюжины гипотез, если кто-то швыряет в вас фактом? — спросил Брендон, посигналив фарами «БМВ», не уступавшей ему скоростную полосу. — Подвинься, мерзавец, не то я напущу на тебя автоинспекцию, — проревел он.

— Стараюсь, — ответил Тони. — Вот как я это делаю. Постепенно улики заставляют меня отбрасывать первоначальные соображения. В конце концов начинает формироваться нечто вроде схемы. — Он замолчал, уже представляя себе, что увидит на месте преступления. Желудок у него сжался, руки-ноги задрожали, как у музыканта перед выходом на сцену. Обычно ему показывали «причесанный» вариант места преступления. Не важно, насколько хороша была работа фотографа или других полицейских экспертов, ему всегда приходилось толковать чужое видение. На этот же раз он окажется как никогда близко к убийце. Для того, кто всю жизнь прячется под маской, проникнуть за личину убийцы — единственное развлечение в городе.

Кэрол в одиннадцатый раз повторила:

— Комментариев не будет.

Губы Пенни Берджесс упрямо сжались, она оглядела место действия, надеясь увидеть человека посговорчивее. Кросс Пучеглаз, может, и свинья, полная мужского шовинизма, но от него всегда можно услышать несколько фразочек с солью и перцем. Потерпев неудачу, она вернулась к Кэрол.

— А как насчет женской солидарности? — жалобно сказала она. — Ну дайте же нам шанс. Вы можете сказать мне хоть что-то кроме этой проклятой фразы?

— Прошу прощения, мисс Берджесс. Меньше всего вашим читателям нужны поверхностные суждения, основанные на непроверенной информации. Как только я смогу сказать что-то конкретное, обещаю, вы узнаете это первой. — И Кэрол улыбнулась, смягчая отказ.

Она повернулась, чтобы уйти, но Пенни схватила ее за рукав плаща.

— А неофициально? — умоляла она. — Чтобы я сориентировалась? Чтобы не выглядела полной идиоткой. Кэрол, мне незачем говорить вам, что это значит. Я работаю в конторе, где полно мужиков, которые заключают пари о том, когда и где я снова напортачу.

Кэрол вздохнула. Устоять было трудно. Только мысль о Томе Кроссе остановила ее.

— Я не могу, — сказала она. — Но, насколько мне известно, вы пока все делаете правильно. — Знакомый «лендровер» выехал из-за угла. — Ах ты, черт! — пробормотала она, вырывая руку. Не хватало только, чтобы Джон Брендон принял ее за информатора «Сентинел Таймс». Кэрол быстро пошла к машине Брендона. Констебли шустро поднимали ленты оцепления, давая машине проехать, и Кэрол заметила незнакомого пассажира. Когда мужчины вышли, она оглядела Тони, словно закладывала словесный портрет в банк памяти. Никогда не знаешь, когда понадобится фоторобот. Рост около пяти футов восьми дюймов, худощавый, широкие плечи, узкие бедра, хорошие пропорции, короткие темные волосы, пробор сбоку, темные глаза, вероятно синие, тени под глазами, кожа светлая, нос обычный, широкий рот, нижняя губа полнее верхней. Но вот одежда — просто срам. Костюм еще более немодный, чем у Брендона, но вид у парня не обтерханый. Вывод № 1: этот человек работает не в костюме. Стало быть, не любит швырять деньги и будет носить костюм до тех пор, пока тот не расползется по швам. Второй вывод: скорее всего, не женат и не состоит в постоянной связи. Любая женщина время от времени заставляла бы партнера покупать костюм в классическом вневременном стиле, чтобы не выглядел нелепо через пять лет.