Ледяная кровь. Полное затмение - Андреа Жапп Страница 7

— Тем не менее, по вашим словам, в основе подлых интриг, приведших к аресту мадам Аньес, лежали низменные инстинкты Эда де Ларне, ее сводного брата?

— Да, это так. Тем не менее я убеждена — и мой племянник Франческо придерживается такого же мнения, — что в его тени действовал кто-то более коварный и опасный, да так ловко, что этот подлый фат де Ларне ничего не заметил. Ординарный барончик — не орел. Впрочем, я не удивлюсь, если Никола Флорен тоже стал жертвой более изворотливого человека, чем он сам. За это он поплатился жизнью. Прекрасная развязка!

— Вы полагаете, что мадам де Суарси все еще находится в смертельной опасности?

— Если мои предположения верны, это не вызывает сомнений. Если честно, я чуть ли не сожалею о смерти сеньора инквизитора...

Аннелета закончила ее мысль:

— .. .потому что мы хотя бы знали, с кем быть бдительными.

— Совершенно верно. Теперь же мы блуждаем в густом тумане, не зная, кто и когда попытается напасть на мадам Аньес.

— Вы догадываетесь, кто отдал приказ?

— У меня есть одно предположение, — ответила Элевсия после недолгого молчания. — Тот, кто дергает за веревочки, прячась за занавесом, есть не кто иной, как отравитель Бенедикта. Так считает Франческо.

— Проклятый! — выдохнула Аннелета.

— Сомневаюсь, что это слово подходит к нему. Он хитрый, очень умный, и, что самое худшее, дочь моя, он не ищет для себя славы. Чтобы знать о приезде эмиссаров Папы в Клэре, произвести такое сильное впечатление на Флорена, позволить своему подручному столь близко подойти к нашему покойному Папе, он должен обладать колоссальной властью в Ватикане.

Аннелета, приоткрыв рот, пристально смотрела на аббатису. Постепенно в ее мозгу складывалась мозаика. Вдруг она прошептала:

— Он? Камерленго Гонорий Бенедетти?

— А кто же еще?

— Тогда мы погибли.

— Почему?

Теперь заколебалась Аннелета. Она входила в окружение Бенедикта XI, когда тот был еще Никола Бокказини, епископом Остии, и поэтому понимала, как действовал механизм епископской, вернее, архиепископской политики. Если аббатиса, ослепленная своей безоговорочной верой, видела в назначениях и выборах лишь проявление верховной небесной власти, она глубоко ошибалась. В принципе, сестра-больнич-ная даже завидовала этому ангельскому простодушию, которое не сумели поколебать недавние чудовищные события. Аннелета решилась:

— После смерти Бонифация VIII пошли слухи, что архиепископ Бенедетти стремится занять Святой престол. Признаюсь вам, все были крайне удивлены, что выбор пал на Бенедикта. Все относились к камерленго как к новому Папе.

— Но тогда как получилось, что его отстранили?

— Мне хотелось бы вам ответить, что нам помогло чудо, но на самом деле причина носит сугубо политический характер. Я вот спрашиваю себя: что, если большинство кардиналов, собравшихся на конклав... — Аннелета в замешательстве закрыла глаза и покачала головой. — Гонорий Бенедетти внушает страх. Он такой напористый, его невозможно провести, он такой непреклонный! Полагаю, что его ложная преданность Бонифацию VIII тоже внушала страх. И напрасно, поскольку Бенедетти никогда не был служителем. Он стратег, мыслитель. Речь шла скорее о замечательном сотрудничестве двух людей, поскольку я сомневаюсь, что Бенедетти питал дружбу к властному Бонифацию. Понимаете, я считаю, что камерленго не жаждет власти для себя. Временные преимущества его не интересуют. К тому же сомнительная репутация Бонифация [6], его властный характер, подавляющий всех, утомили некоторых кардиналов. Они проголосовали за Никола Бокказини, введенные в заблуждение его доброжелательностью и мягкостью. Возможно, они надеялись, что его будет легко контролировать. Но они ошиблись. Бесконечная доброта, внешняя мягкость Бенедикта сделали его безупречным, несгибаемым человеком.

— Боже мой... Вы намекаете, что архиепископ Бенедетти может стать нашим будущим Папой?

— Я этого опасаюсь. И, каким бы странным вам ни показалось мое признание, я все же надеюсь на вмешательство короля Франции в ход будущих выборов, на испытываемую им необходимость иметь Папу, который был бы к нему благосклонен, поскольку тогда Бенедетти будет отстранен. Филипп Французский* — вовсе не безумец, не говоря уже о его советнике Гийоме де Ногаре*. Гонорий Бенедетти принадлежит к той человеческой породе, которую невозможно прельстить привилегиями, лаской или угрозой. Никто не пытается его одурачить или соблазнить, поскольку он сам непревзойденный магистр обмана. Если вы все правильно рассчитали, а я придерживаюсь именно этого мнения, он во что бы то ни стало пойдет до конца, постаравшись исполнить возложенную на него миссию. Да... Я надеюсь на избрание Папы короля.

Лицо Элевсии исказилось от ужаса. Она пробормотала:

— Да вы... вы оскорбляете Церковь, дочь моя!

— Нет. Я всего лишь надеюсь на такой ход событий, который спасет христианство и, главное, его послание, а они для меня бесценны, если не сказать — жизненно необходимы.

Воцарилось гнетущее молчание. Что-то смущало Аннеле-ту. Собрать воедино. Да, надо собрать воедино все детали, доверенные ей аббатисой, чтобы как можно лучше все понять. Наконец ее тревога оформилась.

— Значит, трактат Валломброзо, написанный монахом, которого, судя по всему, убили, при Бонифации VIII хранился в папской библиотеке. Что касается астральных тем, они были обнаружены тамплиером из Акры. Можно предположить, что ученые, к которым обратился за помощью Гонорий Бене-детти, так и не сумели прояснить их, иначе мадам де Суарси уже давно была бы мертва, если, конечно, она и есть главная ставка, указанная в одной из этих тем.

Элевсия посмотрела на Аннелету, пытаясь понять, куда та клонит. В знак согласия она кивнула головой. Аннелета продолжала:

— Но как объяснить, что подручные камерленго так быстро подобрались к ней, затеяли махинацию, которая должна была стремительно погубить ее, ведь у них не было астрологических знаков, позволявших ее идентифицировать?

Сформулированное таким образом противоречие было столь очевидным, что Элевсия остолбенела. Ей в голову тотчас пришла мысль, что надо немедленно найти способ поставить Франческо в известность о выводах Аннелеты, на которые и возразить-то было нечего. Она прошептала:

— Боже мой, Аннелета, вы правы! Неужели нами с самого начала манипулировали? Неужели среди нас есть шпион камерленго? Какая ужасающая перспектива...

В голове аббатисы замелькали лица, голоса, обрывки воспоминаний. Кто? Неужели в их маленькое войско посвященных затесался злоумышленник? Если это так, Бенедетти знает их имена, по крайней мере некоторые из них, в том числе Аньес. Когда он нанесет удар, их поиски окажутся под угрозой, если только она не найдет злоумышленника. Кто? В целях безопасности участники поисков не знакомились друг с другом.