Идеальное преступление - Иван Сербин Страница 7

— Через две недели меня может не быть в живых! — воскликнул Скобцов. — Когда вы вернетесь, вам сообщат, что я умер от сердечного приступа. Или покончил жизнь самоубийством в камере предварительного заключения. Или еще что-нибудь. Расследование необходимо начать прямо сейчас, сегодня, немедленно. Поймите, ваше участие в деле — это не просто мой шанс на беспристрастное расследование, но еще и гарантия, что со мной ничего не случится.

— Какой талант у парня. Да, Аркадий Николаевич? — с бритвенно-острой насмешкой сказал «кожаный» Паша. — Ну прямо этот… Ален Делон и Сара Бернар в одном лице. Впору «браво» кричать и цветами забрасывать. — Он хмыкнул и повернулся к Волину. — Поезжайте в отпуск и ни о чем не беспокойтесь. Жив будет наш «духарик». Ничего с ним не сделается.

— Пожалуйста, — прошептал Скобцов. — Помогите мне.

— Черт. — Волин мрачно подпер подбородок ладонью, уставился куда-то в сторону.

— Пожалуйста, — произнес еще раз задержанный. — Мне не на кого рассчитывать, кроме как на вас.

Волин не ответил. Он лихорадочно пытался оценить последствия согласия, поскольку уже знал, что согласится.

— Аркадий Николаевич, — прервал его размышления «кожаный» Паша, — так мы поехали? Извините, что побеспокоили.

— Подождите, он же еще не ответил! — вдруг крикнул Скобцов.

В голосе его прозвучал такой ужас, что у Волина мурашки побежали по спине.

— Поехали, поехали, — плотоядно ухмыльнулся рыжий Стас. — Прокатился, и будя.

— Всего доброго, — поднялся со своего стула чернявый Амир.

— Он не ответил еще! — вновь крикнул Скобцов, словно его собирались прямо сейчас отправить на эшафот. — Скажите им! — это уже Волину. — Скажите!

— Пошли. — Стас сильно и ловко подхватил Скобцова под руку, попытался поднять со стула, но тот вцепился в сиденье — не оторвать.

— Скажите им!!! — кричал он.

— Оставьте его, — громко сказал Волин.

— Аркадий Николаевич, — с удивлением уставился на следователя «кожаный» Паша, — вы что, в самом деле решили?..

— Оставьте его в покое, — уже тише повторил Волин. — Кто у вас в группе за главного? Борисов?

Обычно для проведения оперативно-следственных мероприятий по серийным или просто схожим делам собиралась сводная группа, состоящая из следователя городской прокуратуры и оперативников МУРа. Данный случай не являлся исключением.

— Сан Саныч, — подтвердил Паша.

— Отправьте кого-нибудь в горпрокуратуру за делом. Пусть оформят передачу. Если возникнут возражения — могут обратиться за разъяснениями к Вихреву.

Волин посмотрел на задержанного. Тот плакал, размазывая слезы по щекам скованными руками.

— Спасибо, — бормотал он. — Спасибо. Спасибо вам.

— Во дела, — изумленно пробормотал рыжий Стас, однако Скобцова отпустил.

— Напрасно вы это, Аркадий Николаевич, — озадаченно пробормотал Паша. — Ей-богу, напрасно. Зачем вам лишняя головная боль? Сплавили бы этого «духарика» к нам. Так и так ведь под «вышак» пойдет. Он этих девчонок завалил, тут даже базара нет. Доказательства налицо. Неопровержимые, кстати, доказательства.

— А без фени никак? — спросил словно бы между делом Волин.

— Что? — не понял Паша.

Он даже не понял, о чем речь. Просто в напряженный момент перешел на более простой и понятный любому оперативнику язык.

— Я сказал, потрудитесь обходиться без жаргона, — повторил Волин. — Вы все-таки в прокуратуре, а не на воровском сходняке.

Паша понял его правильно.

— Извините, — вздохнул он. — Само собой вырвалось.

— Кстати, в каком вы звании?

— Капитан.

— Хорошо, капитан. Пошлите кого-нибудь за делом.

«Кожаный» Паша повернулся к Амиру:

— Амирчик, съездишь?

— Легко. — Тот шагнул было к двери, но рыжий Стас опередил коллегу:

— Я съезжу. Все одно теперь тут до вечера сидеть, этого умника караулить. Хоть разомнусь.

Амир равнодушно пожал плечами. Паша кивнул утвердительно.

— Только пулей, — скомандовал он. — Одна нога здесь, другая там.

— Понял. — Стас скрылся за дверью.

Амир же спокойно опустился на свое место у двери. Скобцов все еще плакал. Волин не стал предлагать ему воды, прозвучало бы фальшиво. Да и не испытывал он к Скобцову симпатии. Давая задержанному время успокоиться, Волин снял телефонную трубку, набрал номер местного отделения милиции:

— Дежурный? Волин из райпрокуратуры беспокоит. Соедини-ка меня с майором Зброевым. — Пауза. — Федор Палыч? Приветствую тебя. Как дела? И у меня слава богу. Нет, накрылся мой отпуск медным тазом. Да вот так, понимаешь. Обстоятельства придавили. Федор Палыч, у меня к тебе огромная просьба. Ты мне пришли какого-нибудь толкового парня, опера. Кого?.. Русницкого? — С лейтенантом Русницким Волин был знаком. Доводилось работать вместе. Толковый, шустрый парень, пропитанный «правильными» принципами, как блин маслом. Работать с ним было не то чтобы легко, но надежно. — Давай. Премного благодарен, Федор Палыч. Ты меня здорово выручил. О чем речь! Как водится, магарыч с меня. Жду. — Он повесил трубку, посмотрел на Скобцова. — Ну что, успокоились?

— Да, спасибо, — хлюпая носом, ответил тот. — Все в порядке.

— Вот и хорошо. — Волин открыл несгораемый шкаф, достал чистые бланки, принялся аккуратно заполнять их. — Вас уже допрашивали? — словно бы между делом поинтересовался он.

— Нет еще, я… — Скобцов неловко достал платок, вытер нос. — Я отказался давать показания. Без вас.

— Угу, — хмыкнул Волин, не переставая писать. — Ну, в таком случае сейчас самое время. Хотите, чтобы я вызвал адвоката? Если у вас нет средств на то, чтобы нанять платного, мы можем пригласить…

— У меня есть средства, — сообщил Скобцов, понемногу приходя в себя. — Но мне не нужен адвокат. Я вам доверяю.

— К сожалению, пока не могу сказать подобного в ваш адрес, — пробормотал Волин, вытаскивая из нижнего ящика стола небольшой магнитофон и размещая в центре стола микрофон на тонкой пластиковой ножке. Воткнул вилку в сеть и нажал клавишу записи. — Ладно, давайте займемся показаниями. А там, глядишь, и дело подвезут. Рассказывайте.

— Что рассказывать?

— Все рассказывайте. Вы говорили, что возникла ситуация, в которой могла помочь только Светлана Вихрева? — И, на утвердительный кивок задержанного, добавил: — Вот о ней и расскажите.

— Хорошо… Только…

— Что «только»?

— Понимаете, это очень запутанная история. Боюсь, в двух словах ее не перескажешь.

— Перескажите как можете.

— Хорошо. Я постараюсь покороче. — Скобцов подумал несколько секунд, затем пробормотал: — Даже не знаю, с чего начать…