Поцелуй ангела - Алафер Берк Страница 70

Когда она закончила, Джейк помог ей подняться и чмокнул в губы. Он любил, чтобы девушки глотали, но после этого предпочитал обходиться без глубокого поцелуя. Она засмеялась, когда он отряхивал пыль с ее брюк.

— Где моя сотня баксов? — спросила она.

— Не говори глупостей. Мы возьмем машину Ника.

— Это ты не говори глупостей. Давай деньги, а то натравлю на тебя сутенера.

Он опустил сотенную в ее сумочку.

— Пойдем найдем тебе такси, пока твой сутенер не сказал, что я тебя присвоил.

— Если я могу проделывать такие штуки под дверью, я прекрасно сумею поймать машину. А теперь у меня и деньги есть, чтобы расплатиться. А ты лучше иди в клуб.

— Точно?

— Точно. Давай.

Он еще раз поцеловал ее, прежде чем уйти. Уже в двух шагах от «Пульса» он сунул руки в карман куртки, чтобы согреть их. И нащупал крохотные бисеринки ее сережки. Он подумывал было вернуться, чтобы отдать сережку, однако решил не портить такой замечательный финал.

У Рогана был такой вид, словно он только что видел Уильяма Шетнера, [43]разгуливавшего по Зданию уголовного суда на Центральной улице, 100, в юбке из травы.

— Ты решил: поскольку ты невиновен, у тебя есть святое право предложить другому невиновному занять твое место в тюрьме? — Роган все никак не мог смириться с пониманием порядочности, которое продемонстрировал Майерс.

Тот упорно разглядывал свои руки. Он сидел за тем же столом в прокурорском зале совещаний, где лишь вчера Хайме Родригес рассказывал детективам об уборщике, который может представлять для них интерес.

Сьюзан Паркер была адвокатом с сомнительной репутацией, но по крайней мере она попыталась защитить своего нового клиента от гнева Рогана.

— Дайте человеку передышку. Вы схватили его за убийство, которого он не совершал. И он потерял самообладание.

Донован поднялся из-за стола и прошелся взад-вперед по комнате.

— Вы могли бы посоветовать ему, Сьюзан, рассказать все начистоту. Вместо этого вы разыграли спектакль.

Джейк поднял глаза.

— Вы собирались упрятать меня за решетку до конца жизни. Что мне еще было делать?

— Можно было рассказать нам правду в тот же вечер в «Пульсе», — подсказала Элли.

— Отлично. Что ж, убейте меня. Я облажался. Целая орава копов врывается в клуб, начинает расспрашивать о девушке, которая мне слегка вскружила голову. Ну, я тогда немного выпил и еще кое-что, как вы уже знаете, ну и слетел с катушек. А потом я только и слышал, что у вас на меня полно улик. Таксист. Моя ДНК. Время смерти. Ау меня не было ничего. В кои-то веки сразу пошел домой, как порядочный, чтобы Ник не терзал меня расспросами. За меня некому было поручиться.

— А тут подвернулся Симански, — продолжала Элли, — который готов был продать оставшиеся месяцы жизни, чтобы оградить дочь и ее будущего ребенка.

Джейк прикусил нижнюю губу. Теперь, когда на его волосах не было геля, а на теле — нелепой одежды, Элли понимала, почему Челси сочла его привлекательным.

— Когда Сьюзан позвонила мне в первый раз, это показалось мне безумием. Но мужик все равно умирал, и он пришел ко мне. Это была не моя идея. Ему нужны были деньги. А когда Сьюзан сказала, что у него уже была судимость за изнасилование, я решил: лучше он, чем я. Я вспомнил про сережку и понял, что ее можно использовать, чтобы вы поверили.

— А вам не приходило в голову, что больше всего при этом вы помогли настоящему убийце Челси Харт? — поинтересовалась Элли.

Джейк снова уставился на свои руки.

— Я об этом не думал.

— Вы думали только о себе.

— Возможно, — тихо ответил он, прежде чем поднять на нее глаза. — Но ведь и вы больше никого, кроме меня, не искали, верно?

Роган подался вперед и наставил на Майерса палец:

— Не перекладывай это на нас.

Майерс вжался в стул. Все остатки бравады исчезли, когда он полными отчаяния глазами посмотрел на Макса Донована.

— Но вы-то мне верите?

Оглядев всех присутствующих, Элли могла сказать наверняка: в этот момент ему действительно верили.

— Черт возьми! — Саймон Найт грохнул кулаком по столу. — Значит, теперь мне придется объяснять мэрии, почему Джейк Майерс выйдет на свободу?

Донован принялся рассказывать, что они вернули возмущенного Майерса в камеру и предъявили обвинение в создании помех правосудию, но Найт лишь отмахнулся от него.

— Мы точно это знаем? Почему же Симански сбежал, если он должен был взять на себя вину? Да вдобавок пырнул ножом копа.

«Поранил», — мысленно поправила Элли, глядя на белую марлю.

— По словам его дочери, Симански запаниковал. В теории план выглядел отлично, но стоило нам появиться в его доме, он понял, что последние месяцы ему суждено провести в тюрьме. Он подумал: как только мы найдем сережку, Джейк сможет выпутаться, даже если он смоется. А когда я загнала его в угол в переулке, он решил, что лучше умереть здесь и сейчас. Самоубийство с помощью копа.

— И что мы сейчас имеем? — спросил Найт. — Опять начнем с нуля?

— Мы знаем больше, чем вы думаете. Нам известно, что есть некто, начавший убивать в конце девяностых, почти десять лет назад.

Найт сморщил лоб.

— Почему вы так уверены, что Люси Фини была его первой жертвой?

— Мы не можем знать наверняка, пока не найдем мерзавца, но этот случай соответствует почерку. Общая черта всех этих дел — коллекционирование волос. Все нападения совершены, когда девушки выходили из клубов, но, я полагаю, что не в этом суть. Просто в такой ситуации жертва уязвима. И это позволяло ему скрываться, поскольку в четыре утра с беззащитными девушками в городе слишком часто случаются неприятности. Так что все дело в процессе убийства и в волосах. Люси Фини была задушена, и на ней обнаружили колотые раны. А ее волосы были грубо обрезаны, как у Челси Харт.

— Полный набор, — сказал Найт.

— Именно. Без ограничений. И пока без опасений, что его почерк будет отслежен. Робби Харрингтон. Ее он душит, но не дополняет это ножевыми ударами. Он более сдержан с волосами, ограничиваясь только челкой. Он не хочет, чтобы полиция увидела связь. В случае с Элис Батлер он вновь меняет тактику. Он наносит ей восемнадцать ножевых ран. Небольшие синяки на шее у нее есть, но ее он не душил. Возможно, его разочаровало, что она подстриглась, но, я полагаю, он все-таки взял немного волос на память: либо исхитрившись достать несколько прядок в парикмахерской, либо отрезав совсем немного после убийства — так мало, что никто не заметил.