Заговор Моцарта - Скотт Мариани Страница 72

Из скрытых динамиков доносилась негромкая музыка — кажется, Моцарт. Бен не знал, что именно, да и знать не хотел. Черт бы побрал этого Моцарта! Музыка напомнила про Оливера и Ли. Бен вдруг остро пожалел, что в кармане нет привычной фляжки.

— Привет, Ив! — поздоровался он.

Она остановилась на пороге, неуверенно улыбаясь, потом подошла к нему. Девушка была одета в темно-синий спортивный костюм с отрезанным рукавом: рука висела на перевязи, закованная в гипс от локтя до кончиков пальцев, — никто не написал на нем пожеланий скорейшего выздоровления.

— Как рука? — спросил Бен.

— Вряд ли я теперь смогу играть на гитаре, — ответила Ив, садясь в соседнее кресло. — Сделали операцию, посмотрим, как будет дальше. Хорошо хоть не сильно болит — если глотать обезболивающее горстями.

Она улыбнулась, хотя лицо выглядело бледным и осунувшимся.

Бен повернулся в кресле, поморщившись от острой боли в ребрах.

— Я смотрю, мы тут оба покалеченные, — сказала Ив. — Что с тобой?

— Так, ничего, жить буду, — ответил Бен. — Просто мышцы свело.

— Я удивилась, когда ты позвонил. Не думала, что мы снова увидимся. Спасибо, что зашел меня проведать.

— Я рад, что Арагон о тебе позаботился.

— Да уж, лечат здесь по первому разряду. — Ив замолчала. — Я многим обязана Филиппу. Он сделал для меня больше, чем я того заслуживаю.

— Филипп — славный парень, — согласился Бен. — По сравнению с другими политиками.

— Он мне очень помог. Возможно, я получу всего лишь условный приговор. Для меня жизнь началась заново.

Бен кивнул. Они оба понимали, что Ив легко отделалась. Бен лучше ее знал, как сильно пришлось постараться Арагону и какие связи использовать, чтобы добиться поблажек. По сравнению с сочувствием, которое проявлял по отношению к людям Арагон, Бен казался самому себе очень черствым человеком.

— Мне ужасно стыдно за все, что я натворила, — призналась Ив, опуская глаза.

— А что тебе еще оставалось? И ведь в конце концов ты все исправила.

— Не я, а мы все исправили, — возразила она. — Что собираешься делать дальше? Поживешь еще немного в Австрии?

— Нет, я улетаю сегодня в Дублин.

— Жаль. Я бы с удовольствием с тобой пообщалась.

Бен грустно улыбнулся.

— Как-нибудь заглянешь в наши края? — спросила Ив.

— Может, и загляну.

— Разве ты не придешь на суд?

— Я ко всему этому не имею никакого отношения, — покачал головой Бен.

— А я — главный свидетель.

— Знаю. Все будет в порядке, — заверил ее Бен.

Он повернулся, чтобы уйти. Ив вышла с ним в коридор и вдруг остановилась.

— Погоди! Чуть не забыла!

Она поднялась на второй этаж и через мгновение вернулась, держа в руке хорошо знакомый Бену предмет — его старую кожаную куртку.

— После твоего звонка я попросила принести ее из моей квартиры.

— Я думал, что больше никогда ее не увижу!

— В тот день она осталась у меня.

Ив покраснела.

Бен взял куртку и перекинул ее через плечо — хорошо, что нашлась!

— Спасибо, — пробормотал он и повернулся к двери.

— Может, все-таки задержишься в Вене ненадолго?

— Да нет, поеду.

— Ничего, если я тебе как-нибудь позвоню?

Венский аэропорт Швехат лежал в двадцати километрах к юго-востоку. В такси Бен с облегчением снял недавно купленную куртку и надел вместо нее старую. В одном кармане он нашел свою фляжку, в другом — мобильник. Бен включил телефон, чтобы проверить, остался ли еще заряд в батарее, — остался.

Тогда он позвонил Кристе Флейг. Она молча выслушала его сообщение о том, что виновные в смерти Фреда получили по заслугам. В подробности Бен не вдавался.

— Следите за новостями. Кстати, вам, наверное, позвонит полицейский по фамилии Кински. Ему можно доверять.

После регистрации до вылета оставался еще час, и Бен точно знал, на что убьет время. Он уселся за стойку бара в зале ожидания и взял тройное виски. Виски хватило ненадолго, и Бен повторил. По-настоящему напивался он нечасто, но сегодня денек вроде подходящий, так почему бы не начать прямо сейчас? Из кармана куртки он достал пачку сигарет «Житан» и щелкнул зажигалкой. Втянув крепкий табачный дым глубоко в легкие, Бен медленно выдохнул струйку через нос и закрыл глаза. Перед мысленным взором мгновенно возникло лицо Ли.

— Rauchen verboten, — неодобрительно произнес бармен, указав на знак «Не курить».

Бен глянул на бармена так, что тот счел за лучшее ретироваться. Сидевшая за стойкой дамочка в брючном костюме недовольно хмыкнула, но промолчала. Бен допил виски и покрутил пустой стакан на полированной поверхности стойки, размышляя, не заказать ли еще один.

Зазвонил мобильник. Бен не стал отвечать на звонок.

Телефон замолчал.

Бен заказал еще виски, и бармен хмуро обслужил его.

Телефон опять зазвонил. Дамочка раздраженно уставилась на Бена: или ответь на звонок, или выключи дурацкий мобильник!

Он со вздохом поднес телефон к уху. Звонила женщина, но связь была плохая, толком ничего не понять.

— Ив, ты что-то хотела? — спросил Бен.

Рановато Ив надумала ему звонить…

— Какая еще Ив? — спросили в трубке.

— Что? — растерялся Бен и заткнул другое ухо чтобы не слышать шума в баре, музыки и объявлений о посадке.

— Это я, Ли! — закричал голос в трубке. — Ли!

Несколько часов спустя

Горы в Словении

Из аэропорта в Люблянах до Бледа на северо-западе Словении путь неблизкий. Бен гнал взятую в прокат «ауди» на максимальной скорости — поскорее бы снова увидеть Ли! Из головы не выходил ужасный снимок, показанный Кроллом: на нем Ли выглядела мертвой.

Городок со всех сторон окружали сосновые леса. Мокрая после дождя дорога шла по берегу озера Блед. На заросшем островке посреди озера поднимался в пасмурное небо над деревьями шпиль церкви. На заднем плане высились заснеженные горы.

Следуя полученным по телефону указаниям, Бен добрался до элегантной виллы в конце тихой улочки. На полированной медной табличке жирными черными буквами было выведено имя: Аня Ковак — и под ним что-то еще, чего Бен не понял. Табличка походила на те, которые вешают на своих домах врачи и адвокаты. Бен еще раз сверился с указаниями: все верно, Ли дала именно этот адрес, вот только что она здесь делает?

Он немного посидел в машине, чтобы собраться с мыслями. По ветровому стеклу стучал дождь, и Бен смотрел на стекающие капли. С тех пор как Ли ему позвонила, он много всякого передумал. Наконец он открыл дверцу и собрался выйти из машины.