Бангкок-8 - Джон Бердетт Страница 72

— Это необычно?

— Да, очень. Основной вопрос заключается в том, будет ли пациент способен испытывать оргазм. Удастся ли создать вагину, обладающую полноценной чувствительностью? Кстати, ответ в обоих случаях — да. Мы используем пещеристую ткань пениса, которая дает ощущения наслаждения и оргазма. И поэтому при условии использования смазки влагалище ведет себя как настоящее.

— Извините, забыл спросить: когда Фатима обратилась к вам, она уже принимала гормоны? Эстрогены, кажется, так вы сказали? Брэдли начал курс?

Врач снова нахмурился:

— Не знаю. Спросите у нее самой.

— А вы не спрашивали?

Суричай поджал губы.

— Не было необходимости. Она принимала эстрадиол — широко распространенный в США и Европе препарат на основе растительного эстрогена. Местные препараты подобного плана до сих пор производятся в основном из мочи стельных коров. Эффект один и тот же, однако имеются свидетельства, что синтетический эстрадиол безопаснее.

— Другими словами, если бы Фатима была предоставлена самой себе, то принимала бы местный препарат. Получается, что ею руководили с самого начала. Так, доктор?

Глухое ворчание.

— Это вас не насторожило?

Наконец мне удалось поколебать учтивость врача. Он перестал вставлять в свою речь английские слова и целиком перешел на тайский.

— С какой стати? Почему я должен волноваться из-за того, что она — творение своего любовника? Вы рассуждаете как фаранг — видимо, потому, что сами наполовину фаранг. Кто из нас не творение кого-нибудь другого? Брэдли подарил ей лучшую жизнь, такую, о которой она мечтала, и за это она была готова на все. А для меня важны лишь пожелания пациента, а все остальное — придуманная фарангами чушь. И сделано это только для того, чтобы оправдать армию консультантов, каждый из которых стоит целое состояние. Хорошо, что в Таиланде до этого еще не докатились. — Суричай вздохнул и заговорил спокойнее. — Стоит ли напоминать, какую жизнь мы, проявляя сострадание, предлагаем бедным незаконнорожденным полуизгоям?

— Спасибо, доктор. Один последний вопрос, в самом деле последний. Как вы считаете, откуда у Брэдли столько денег, что он посмел обратиться к вам?

Я внимательно следил, не промелькнет ли на лице Суричая тень беспокойства, но ничего не заметил. Он только пожал плечами.

— Брэдли был американцем. Американцы умеют доставать деньги, даже если сами бедны. Может быть, у него были богатые родственники или что-то в этом роде. Не мое дело. Счета он оплачивал регулярно и точно в срок.

— Большие? Хотя бы примерно. Мне не нужны точные цифры.

Врач потер подбородок.

— Мне приходилось учитывать дополнительно потраченное время, все эти полуночные разговоры, новые идеи и не дающие ему покоя эстетические соображения, с которыми он поднимал меня с постели. В итоге получилось около ста тысяч американских долларов.

— А если сравнить с обычным пациентом, у которого нет любовника, осложняющего вам работу?

— Примерно пять процентов от этой суммы.

— Пять процентов? Да, вы с Брэдли отменно потрудились над Фатимой.

— Я же говорил, он был от нее без ума и мог себе позволить наши услуги.

* * *

Я закончил, но Джонс еще долго молчала. Она заговорила, когда мы почти уже выехали из города.

— Это-то вы и поняли в тот день в галерее Уоррена? Посмотрели на нее и определили, что она транссексуал? Я женщина — и то не догадалась. Даже теперь, если бы вы не рассказали, могла бы провести с ней день и ничего не заподозрить. А вам стоило на нее взглянуть, и вы распутали дело.

Я протестующе поднял руки:

— Не до конца. Может быть, в общих чертах.

— Будете утверждать, что вы такой проницательный благодаря медитации?

— Медитация ни при чем. Я, как и она, вырос на улице.

— Вот, оказывается, что вас трогает в женщинах. Вам по вкусу особы с помойки. Не отвечайте. Таким образом, жертва — дизайнер?

— Да, — ответил я.

— А деловое сотрудничество ставило целью создавать образцы один за другим, словно нефритовые статуэтки?

— В нашем королевстве человеческая жизнь ценится недорого, а жизнь юноши-проститутки и того меньше.

— Подобрать бросовое тело, превратить его в воплощение своих фантазий, а когда босс, большой человек, решит, что пора, — отдать, чтобы он делал с ним все, что захочет. Затем отправить на свалку и приняться за очередной образец. Одновременно играть и Бога, и дьявола.

— Именно так, — кивнул я. — Что могло сильнее пьянить мужчину, у которого было все самое лучшее? Только не сработало.

— Человек распрощался с полом, со своими гениталиями, превратился в евнуха ради обожаемого мужчины и вдруг обнаруживает, какие у любимого на него виды.

— А к тому времени он уже знает, что этот мужчина трус и боится змей.

— Да. Я бы отправилась за кобрами.

— Я тоже.

— Но почему и каким образом оказался там питон? Вскрытие показало, что он не причинил Брэдли никакого вреда. Только собирался заглотить его голову, когда появились вы.

— Питон и кхмеры?

— Питон, кхмеры и видео?

Джонс не в первый раз удивила меня своей проницательностью. Я ждал, что она продолжит, поскольку сам не хотел развивать мысль. Но в итоге она, чуть не вынудив меня сболтнуть о моем плане, сказанула такое, что поколебала мою уверенность в своей сообразительности:

— Вы, наверное, недоумеваете, почему Уоррен сейчас в Таиланде? Почему хотя бы не подождал, пока вы закончите расследование?

Повинуясь импульсу, с которым мне следовало бы совладать, я взял ее руку и, желая спокойной ночи, поцеловал. Ее рука, как стальной капкан, сомкнулась на моей кисти — она не хотела меня отпускать. Пришлось приложить усилия, чтобы освободить руку. Когда мне это удалось, она неприязненно посмотрела на меня:

— Не обольщайтесь, Сончай, я просто знакомлюсь с местными обычаями. Но скажите, когда вы присматривали себе профессию, неужели вам не из чего было выбирать?

— Либо в шлюхи, либо в копы, — огрызнулся я, уходя.

Небольшая взятка в регистратуре госпиталя «Шармабутра» позволила избежать проволочек — неизбежных, если делать запрос по официальным каналам. Я получил ксерокопию регистрационной карточки Фатимы: Уссири Танья, пол мужской, родился в отдаленной деревне на границе с Бирмой в 1969 году. Год, когда американцы высадились на Луне, а Киссинджер в отчаянных поисках путей выхода из войны тайно встретился в Париже с представителями Северного Вьетнама. В карточке значился официальный адрес Фатимы — пригород Бангкока, на выезде на восток: комната 967, двенадцатый этаж, блок Е, здание короля Рамы I. Даже на бумаге было видно, что это трущоба. Такого рода путешествие лучше совершать в воскресенье, когда на улицах мало машин.