Охота на дьявола - Керри Манискалко Страница 8

– А, понимаю. – Томас сел на пятки и похлопал карандашом по блокноту. – Если бы это был научный эксперимент, то у нас были бы постоянные и переменные величины.

– Установление различий поможет нам исключить Джека-потрошителя, – сказала я, вникая в дядину методику.

– Молодцы. Оба. А теперь. – Дядя опять показал на шею. – Что сделал бы Потрошитель? Что он делал с каждой жертвой?

На мгновение мое сердце ухнуло в черную пустоту, с которой я так усиленно боролась. Мне было невыносимо думать о деле Потрошителя, но я больше не могла прятать свое горе или игнорировать зло, которое творилось прошлой осенью. С первого убийства прошло пять месяцев, пора раз и навсегда посмотреть в лицо правде и двигаться дальше.

Томас вполоборота повернулся ко мне, окинув меня быстрым аналитическим взглядом. Я знала, что он не станет перебивать и высказывать свое мнение, если только я не дам знак сделать это. Хотя у меня и возникло искушение позволить ему вместо меня столкнуться с этим монстром, но это моя обязанность. Он, конечно, наследник династии, погрязшей в крови, но и я тоже.

Крепко сжав трость одной рукой, второй я вцепилась в бок.

– Джек-потрошитель душил жертвы, прежде чем перерезать им горло. Всех. Даже мисс Элизабет Страйд.

– Вот именно. Во время того убийства ему помешали, но он все равно перерезал ей горло, прежде чем тем же вечером напасть на мисс Кэтрин Эддоуз. Этот же убийца… – дядя показал на лежащее перед нами тело, – …имел предостаточно времени для того, чтобы воплотить свои мрачные фантазии. По-видимому, он был с ней несколько часов, более чем достаточно, чтобы вскрыть ее. В трупе мисс Мэри Джейн Келли почти не осталось ничего человеческого. Обстоятельства того преступления были схожи с этим. Оно было совершено внутри помещения. Мисс Келли была проституткой. Она пила. Тем не менее этот убийца не следовал знакомой методике: перерезать горло и зверски выпотрошить. Да, у этой жертвы, возможно, пропали органы, но это не та же аккуратная манера, что в наших прежних делах в Лондоне. А теперь скажите, что еще не совпадает с почерком Джека-потрошителя?

Я поразмыслила над подробностями дела Потрошителя. Каждое место преступления врезалось мне в память – мне не приходилось долго думать, чтобы припомнить факты. Сомневаюсь, что когда-нибудь забуду эти преступления. Я уставилась на жертву. Синяки на шее были другими. Вместо длинных следов от пальцев Потрошителя – что-то вроде бороздок. На полу валялась пара разорванных чулок.

– Судя по отметинам на шее, жертву, вероятнее всего, задушили ее же чулками. Потрошитель совершал такие преступления руками.

Дядино лицо озарилось гордостью. Я была рада его одобрению, хотя оно и казалось немного странным в подобных обстоятельствах. Не уверена, что хочу, чтобы моим главным талантом стало расследование преступлений, но были варианты и гораздо хуже.

– Нож… – Я кивнула на него. – Это тоже различие. Джек-потрошитель никогда не оставлял оружие.

– Превосходно. – Дядя сделал глубокий вдох. – А более очевидное различие?

Томас резко встал и засунул блокнот во внутренний карман.

– Эта женщина старше всех жертв Потрошителя по крайней мере на десять лет.

Я перестала слушать дядю с Томасом, которые начали обмениваться версиями, словно обсуждали погоду. Из глубин памяти всплывало какое-то воспоминание. Неясное, оно тем не менее словно бы проступало сквозь густой туман. Я с трудом различала очертания…

– Нераскрытое убийство на «Этрурии», – сказала я, когда воспоминание наконец прояснилось. – То преступление схоже по почерку с этим.

На самом деле, если я не ошибаюсь, мы с Томасом тогда беспокоились, что привезли в Америку убийцу, вдохновленного Потрошителем. Беседа дяди с Томасом сразу оборвалась. Оба потихоньку уясняли связь. Несколько ужасных мгновений единственными звуками было наше дыхание на фоне беззвучия распростертой на кровати жертвы.

– Нам нужно посмотреть список пассажиров «Этрурии», – продолжила я, когда стало ясно, что дядя с Томасом пришли в замешательство от моего вывода. – Возможно, это лучший способ выследить убийцу.

– Это если убийца назвался настоящим именем, – скептически заметил Томас. – Когда продают билеты за океан, документов не требуют.

– Ты прав. Сомневаюсь, что он назвался настоящим именем, – ответила я, опираясь на трость. – Но в самом крайнем случае мы узнаем псевдоним, который может его выдать.

Дядя смотрел на комнату, и мне стало интересно, что именно он разглядывает. Через минуту он показал на труп.

– Давайте закончим осмотр. Я попрошу инспектора Бирнса послать кого-нибудь за информацией о пассажирах «Этрурии».

Когда мы договорили, я повернулась к телу, стараясь успокоить свой участившийся пульс. Я облизнула губы, надеясь, что чувство вожделения не отражается на моем лице. Сейчас неподходящий момент для румянца и горящих глаз. А поскольку чуть раньше Томас едва ли не танцевал, словно нас пригласили на грандиозный бал, то меня можно простить за нарушение благопристойности.

Я почувствовала на себе взгляд Томаса, словно он прикоснулся ко мне. Дядя может быть поглощен своими мыслями, но Томас никогда не пропускает изменений в моем настроении.

Я взглянула на него, нисколько не стыдясь. Его глаза потемнели от тревоги. У него была причина бояться – я едва себя узнавала. Нельзя наслаждаться таким насилием, но я не могла отрицать, какой в высшей степени живой ощущаю себя, когда изучаю смерть.

Возможно, дьявол внутри меня умолял об освобождении. Без лишней суеты я занялась делом.

Комнаты Одри Роуз

Пятая авеню, Нью-Йорк

21 января 1889 года

Перед тем как мы покинули отель, инспектор Бирнс пообещал зайти к нам, чтобы сообщить подробности о личности жертвы. Так и не получив разрешения провести вскрытие или присутствовать на нем, мы с Томасом и дядей отправились домой ждать новостей. После ужина я ушла переодеваться и заметила на туалетном столике конверт с лондонским штемпелем.

С любопытством я быстро вскрыла его и увидела незнакомый аккуратный почерк.

«До меня дошли слухи о вашей предстоящей свадьбе. Я на пути в Нью-Йорк и приеду через две недели. Скажи Томасу, что я хочу поговорить с ним до церемонии венчания. Это крайне важно. У меня есть кое-что нужное ему».

Странно. Ни я, ни Томас не сообщали о наших планах пожениться никому, кроме Лизы и моего отца. И отец наверняка не стал бы никому рассказывать о нашем желании обручиться, сначала не поговорив с Томасом. Существуют определенные обычаи, которые должны идти в нужной последовательности. Когда мой отец даст согласие, Томас сообщит своей семье. Пока стороны не подпишут все необходимые документы, никто, кроме близких родственников, не будет знать о помолвке. И тем не менее… кто-то еще знал, что она возможна. На самом деле этот человек, похоже, убежден, что свадьба состоится в ближайшем будущем.