Дорога смертной тени - Альбина Нури Страница 8

Постепенно приходя в себя, Митя осознал две вещи. По отдельности каждая из них была обыденна и нормальна, но вот в сочетании… Он почувствовал, как по телу побежали мурашки. Паника кислотой плеснулась в мозг, и, как он ни уговаривал себя успокоиться, ничего не выходило.

Итак, первое. Лина спала рядом с ним. Он слышал глубокое ровное дыхание, ощущал тепло ее тела. Митя протянул руку и тихонько коснулся плеча жены. Ангелина что-то пробормотала, не просыпаясь.

Второе. В ванной кто-то был. Там горел свет, лилась вода.

Митя лежал, глядя в потолок, и не знал, что ему предпринять. Мысли кружились в голове, как стая перепуганных ворон над деревьями. Быть может, он оставил незапертой входную дверь? Учитывая состояние, в котором вернулся с вечеринки, это вполне могло быть.

Но зачем человеку, который тайно, ночью пробрался в чужой номер, отправляться в ванную и мыться?! Ответа не было.

Он понимал, что нужно встать и посмотреть, что происходит, но не мог заставить себя подняться с кровати. Ведь очевидно, что творится нечто необычное. Там, в ванной комнате, явно не воришка. А если припомнить все остальное, что приключалось с ним в последнее время…

Но если проснется Лина?

Нет, нет, он должен срочно разобраться со всем этим. Уговаривая себя встать и начать действовать, Митя не сразу обратил внимание, что звуки, доносившиеся из ванной, изменились. К мягкому журчанию льющейся воды добавился женский голос. Таинственная ночная гостья пела – точнее, мурлыкала какую-то песенку, принимая душ в его номере.

Происходящее все больше выходило за рамки обычного. Этот призрачный голос словно открывал в голове у Мити какую-то тайную дверь, за которой жили ужасные монстры и злобные демоны – его личные страхи. Вот-вот они готовы были вырваться наружу, и это всерьез угрожало Митиному рассудку.

Почти против воли он встал с кровати. Ни одна пружина не скрипнула, в глухой предрассветной тишине по-прежнему слышны были лишь звуки, доносящиеся из ванной. Митя, неслышно ступая босыми ногами, пересек комнату и подошел к приоткрытой двери. Взялся за круглую ручку, осторожно потянул дверь на себя, почти уверенный, что сейчас навстречу выпрыгнет нечто жуткое.

Но ничего такого не случилось, и он ступил в ванную, залитую ярким светом.

В воздухе витал приторный, почти осязаемый аромат цветущих лилий. Розовая полупрозрачная занавеска, на которой были изображены морские рыбы и раковины, оказалась плотно задвинута. За занавеской что-то двигалось: судя по всему, ночная посетительница лежала в ванне, продолжая негромко напевать чуть хрипловатым голосом. Вот она вытянула руку, намыливая ее, вот привстала, выключила воду и с тихим плеском улеглась обратно.

Митя стоял, не смея вздохнуть. Он не знал, что ему делать. Может, окликнуть ее? задать какой-то вопрос? заглянуть за занавеску?..

Между тем пение прекратилось. Женщина в ванне громко, судорожно вздохнула, и Митя услышал тихий, жалобный плач. В нем звучало такое страдание, такая беспросветная, невыносимая скорбь, что у Мити невольно зашлось сердце. Женщина плакала, да так горестно и безнадежно, что он больше не мог стоять и слушать, ничего не предпринимая. Почти не задумываясь о том, что делает, Митя сделал шаг вперед и отодвинул занавеску.

Как ни странно, утром похмелье его не мучило, хотя, по идее, он должен был умирать от головной боли и страдать от приступов тошноты.

Однако голова была на удивление ясной. Более того, Митя понял, что голоден, просто зверски хочет есть.

Почти не разговаривая друг с другом, супруги оделись и спустились вниз. За столом Лина искоса поглядывала на мужа – наверное, размышляла о том, что с ним происходит, беспокоились. А как не волноваться: то он в ресторане истерику устраивает, то по ночам вопит.

Успокоить жену Мите было нечем, объяснить свое странное поведение он не мог при всем желании. Все, что мог сейчас – это предложить Лине выбросить случившееся из головы, забыть. Списать на переутомление, излишек алкоголя, длительный стресс, смену обстановки – чем там еще принято объяснять то, что не имеет объяснения?..

Заглянув ночью за занавеску, Митя увидел в наполненной до краев ванне молоденькую девушку. Тело ее скрывала густая пена для душа – сладкий аромат лилий был почти нестерпимым. Темные короткие волосы девушки завивались трогательными колечками на лбу и висках. Глаза она прикрыла, по щекам катились слезы.

Девушка была красива – не так, как Стелла, конечно, но все равно очень привлекательна. Митя даже подумал, что Лине однозначно не понравится, что он наедине с этой девушкой. Жена может обидеться, начать ревновать.

– Послушайте… – шепотом сказал он.

Ночная гостья не повернула головы на звук его голоса и даже не открыла глаз.

– Что вы здесь делаете? – немного громче спросил Митя. – Как сюда попали?

Нет ответа. По всей видимости, девушка не слышала его! А потом…

Потом она прикусила губу, стараясь сдержать слезы, решительным жестом выпростала руку из воды и схватила лежащую на бортике ванны бритву, которой Митя поначалу не заметил. Он ошарашено наблюдал, как девушка, помедлив лишь мгновение, резко полоснула себя по запястью, сделав глубокий ровный надрез; видел, как по ослепительно белой коже течет кровь.

Самоубийца переложила бритву из одной руки в другую и…

– Нет! – заорал Митя, бросаясь к девушке, пытаясь перехватить ее руку. – Нет! Перестаньте!

Ноги его заскользили, он потерял равновесие и неуклюже, боком повалился на пол возле ванны, попутно срывая с колец розовую шторку. Оказавшись на полу, Митя тут же попытался встать, держась за бортик и силясь отбросить от себя занавеску.

«Почему она сухая?» – удивился он, почти не отдавая себе в этом отчета.

– Вы не должны этого делать! – продолжал кричать Митя.

Приподнявшись, он сел, вцепившись в края ванны, приготовился поудобнее перехватить девушку, вытащить ее из воды…

Вот только никакой воды не было. Ванна была совершенно суха.

И пуста. Загадочная девушка-самоубийца исчезла без следа.

На пороге ванной стояла заспанная, ничего не понимающая Лина. Она испуганно смотрела на мужа, который барахтался на полу, запутавшись в занавеске.

– Митя? Почему ты кричал? Что случилось?

Он не мог ей ответить, решил, что сходит с ума, что его мучают галлюцинации, но тут Лина задала еще один вопрос. Вопрос, который сделал произошедшее еще более непонятным, если такое вообще возможно.

– Почему здесь так пахнет лилиями? – спросила жена.

Она терпеть не могла аромат этих цветов: он казался Лине мертвенным, напоминал запах тлена и разложения.

Митя не знал, что ответить.

После завтрака, по времени совпавшего с обедом, Митя с Линой отправились на мыс. День выдался ветреный, пасмурный. Одетые в джинсы и свитера, они мерзли и ежились.