Хищник - Майкл Ридпат Страница 8

Трудность заключалась в том, что вопросы к этому заданию давали за день до разбора «дела», а только для того, чтобы понять его суть, требовалось поднять и просмотреть целые горы литературы. После того, как обсуждение заканчивалось, преподаватель сразу же, не давая слушателям передышки, переходил к новому «делу» — и так без конца. Считалось, что стажёры должны каждый день усваивать какую-нибудь одну важную истину или концепцию.

Профессор Валдерн вёл сразу два курса: математический учёт и рынок капиталов. Как выяснилось, это были два важнейших предмета. Понимание того, что такое математический учёт или «математика долгов», как называл свой предмет профессор Валдерн, считалось обязательным для человека, который занимается перепродажей акций и кредитных обязательств предприятий. Валдерн был хорошим преподавателем и умел пробудить интерес даже к самым сухим и скучным сторонам финансового дела.

Но это не мешало ему быть порядочной скотиной. Дункан с самого начала предсказывал, что они с ним ещё нахлебаются, и не ошибся. Его предсказание сбылось уже на третий день занятий. За вечер до этого Дункан просидел несколько часов, изучая материалы очередного «дела». В задании спрашивалось, что выгоднее для авиакомпании, решившей сделать заём: выпускать кредитные обязательства со стабильным курсом или с плавающим? Дункан с этими кредитными обязательствами так и не разобрался, поэтому, когда профессор Валдерн его вызвал, он начал пространно излагать суть задания в наивной попытке затянуть время. Профессор Валдерн почуял запах крови и насел на шотландца. Он потратил двадцать минут, чтобы доказать Дункану, а потом и всей аудитории, что шотландец ни черта не смыслит в ценных бумагах с фиксированным курсом. Нечего и говорить, что Дункан был раздавлен. К тому же некоторые стажёры, в частности Мосс, принялись над ним подсмеиваться. Крис был в ярости. Он попытался переключить внимание Валдерна на себя, но тот не захотел так просто отпустить свою «жертву», и все попытки Криса выручить приятеля провалились.

Кстати, профессор Валдерн был не единственным строгим преподавателем на курсе. Маленькую Эбби Холлис, к примеру, называли «карманным Гитлером». Её любимым занятием было до и после занятий шнырять среди стажёров, отпуская направо и налево исполненные желчью и сарказмом уничижительные замечания.

Неприязнь Ленки к Эбби Холлис переросла в презрение после одного случая.

Надо сказать, Ленка всегда отлично одевалась. Она презирала мешковатые платья, которые так любят американки, и предпочитала стильные платья, короткие юбки, облегающие блузки, кашемировые свитера и шёлковые шарфики. Своей манерой одеваться она больше напоминала парижанку, нежели жительницу Нью-Йорка. Всем мужчинам на курсах её манера одеваться нравилась, но многие женщины ей завидовали и выражали недоумение по поводу того, что ей удалось обзавестись таким роскошным гардеробом на зарплату стажёра.

Как-то раз Ленка болтала с Крисом и Дунканом в холле у дверей аудитории. Из лифта вышла Эбби и направилась в их сторону. В тот день Ленка пришла на курсы в стильном брючном костюме неброского светло-серого цвета. Пожалуй, это был самый консервативный наряд в её гардеробе.

— Ленка, на минутку, — сказала Эбби, подхватывая девушку под руку.

Потом, отведя Ленку в сторону, Эбби что-то негромко произнесла. Что именно, ни Крис, ни Дункан не слышали, зато они отлично расслышали ответ Ленки:

— Я ношу неподобающую одежду? Что вы хотите этим сказать?

Эбби покосилась на Криса и Дункана.

— Я считаю своим долгом напомнить в вашем присутствии стажёру Немечковой, что носить брюки в «Блумфилд Вайсе» не принято, — сказала она.

Ленка фыркнула:

— Но это же абсурд! Посмотрите на Криса и Дункана. Они носят брюки — как, кстати, и большинство стажёров, посещающих ваши курсы. К примеру, Сидни Сталь, наш председатель правления, тоже их носит. Почему же мне нельзя?

— Вы отлично понимаете, что я имею в виду, — заявила Эбби. Лицо у неё покраснело. — Я хотела сказать, что носить брюки не подобает женщине.

— Стало быть, мужчинам это позволено, а женщинам — нет? И чья же, позвольте узнать, эта идея? Готова поспорить, она принадлежит женщине.

— Я не знаю, кто автор этой идеи, — сказала Эбби. — Просто женщины в «Блумфилд Вайсе» брюк не носят — вот и все.

— Теперь будут носить! — отчеканила Ленка и, отвернувшись от Эбби, гордо ступая, вошла в аудиторию.

Во время перерыва Ленка присоединилась к Крису и другим стажёрам, столпившимся у кофейного автомата.

— Не доверяю я ей, — сказала она Крису. — Кстати, вы заметили её костюмчик? И эту жуткую блузочку с рюшами? Вот что нужно запрещать!

— А знаешь ли ты, что в прошлом году она была на нашем месте? — спросил Алекс.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Была таким же стажёром, как и мы, вот что. И по-видимому, не слишком хорошим. После завершения программы она так и не получила назначения в банк и заделалась координатором курсов. Ходит слушок, что таким образом она пытается добиться расположения Калхауна и с его помощью получить-таки заветное местечко.

— Господи!.. — простонал Дункан. — А если и со мной случится что-нибудь в этом роде? Я этого не перенесу.

Все разом замолчали, подумав о том, что безжалостная судьба, возможно, в эту самую минуту выносит свой окончательный приговор, решая, кто из них окончит курсы, а кто станет аутсайдером.

— Вообще-то, — произнёс Алекс, — большинство стажёров курсы, конечно, окончат. У них есть необходимое образование и опыт работы. Хотя, должен признать, программа здесь действительно трудная.

— Это ты мне говоришь? — удивился Дункан.

— Нет, правда, с программой у них перебор, — сказал Крис, радуясь, что его затаённые мысли высказал другой человек. — Не успеваешь въехать в одну теорию, как на тебя сразу обрушивают две новые.

— Слушайте, парни! Может, нам собраться вместе и попытаться общими усилиями решить сегодняшнее задание? — сказал Алекс, мельком глянув на Эрика, который утвердительно кивнул.

— По мне, мысль неплохая, — быстро сказал Крис.

— Голосую «за» обеими руками, — сказал Дункан.

— Я тоже готов к вам присоединиться, — произнёс Йен.

— А женщин, которые носят брюки, к вам пускают? — спросила Ленка.

— Далеко не всегда, — ухмыльнулся Алекс. — Но для тебя мы сделаем исключение.

Эрик и Алекс снимали квартиру в дальнем конце Вест-Сайда. Она была просторная, но находилась в крайне запущенном состоянии. Владелец оказался скрягой и не собирался тратиться на ремонт. Более всего, однако, гостей поразили стены апартаментов.

По стенам здесь были развешаны огромные полотна с изображением нефтеперегонных заводов в разрезе и процессов рафинирования нефти на разных стадиях. Яркий свет висевших под потолком галогеновых ламп, высвечивавший хитросплетения трубопроводов на полотнах, придавал жилищу американских стажёров вид небольшой художественной галереи с уклоном в сторону конструктивизма. Как ни странно, полотна комнату не портили, а придавали ей своеобразную привлекательность.