Остров - Питер Бенчли Страница 8

– Наркотики меня утомляют, – сказал Хиллер.

– Здесь дело не только в наркотиках, – настаивал Мейнард. – Это касается примерно дюжины судов. Ну, пусть будет сотня! Прибавьте их к тем пятидесяти, которые, по их мнению, тонут сами по себе, и все равно остается более 450 кораблей, которые просто исчезли. Пропали!

– Бермудский треугольник, – ответил Хиллер. – Их забрал снежный человек.

– Леонард, – Мейнард поборол желание выругаться. – Что бы это ни было, это нарушает морскую этику. Никто уже больше не помогает попавшему в беду судну, потому что боятся, что их захватят, или там Бог знает что. Яхта с двумя детьми на борту утонула на виду у трех рыболовных судов в прошлом июле, потому что никто не хотел им помочь.

– Ив чем же тут дело?

– Я не знаю. Единственное, что я прошу, это дай мне возможность поинтересоваться.

– Я же тебе говорил: пошли запрос.

– Что с этого толку?

Хиллер ничего не ответил. Он уставился на Мейнарда, откинулся на спинку стула и, сделав из пальцев пирамиду, втянул воздух между зубов.

“Он старается быть похожим на Кларенса Дэрроу”, – подумал Мейнард.

Все еще не говоря ни слова, Хиллер встал, прошел через комнату и закрыл дверь. Вернувшись обратно к столу, он угрюмо бросил:

– Думаю, сейчас случай не более скверный, чем любой другой, – он снова сел.

– И что же?

– Ты не думаешь, что тебе пора успокоиться?

– Что ты имеешь в виду?

– Обрести внутренний покой.

– В каком отношении?

– В отношении того, что ты здесь делаешь.

– Я зарабатываю себе на жизнь.

– А в обмен на это?

– Делаю свою работу.

– Я согласен, – сказал Хиллер, – но не больше того.

– Что же ты хочешь?

– Я хочу, чтобы ты выказал что-нибудь особое – энтузиазм, устремленность.

– Ты хочешь, чтобы я с энтузиазмом отнесся к осенним модам? Ты хочешь, чтобы я посвятил себя теннису по телевизору, игровым автоматам?

– Блэр, послушай... – Хиллер помолчал. – Господи, это, может быть, звучит как назидание, но все же послушай. Каждый со временем должен прийти к соглашению с самим собой, когда он себе скажет: “Вот это я умею делать хорошо, так что я стану Президентом Соединенных Штатов или получу Пулицеровскую премию. Или – буду самым лучшим журналистом журнала новостей”. Или что угодно другое.

– М-да. Я все еще ищу это “другое”.

– Ты нашел это, и ты это знаешь, но не хочешь себе в этом признаться. Ты знал это и раньше, – когда отказывался от этого места. – Хиллер хлопнул ладонью по столу. – Ты журналист журнала новостей. Это ты умеешь делать хорошо, и это все, что ты вообще умеешь делать хорошо. Может быть, через десять лет ты победишь на конкурсе и станешь кинозвездой, но...

– Мейнард перебил его:

– Ты имеешь в виду, что я посредственность, и должен с этим смириться.

– Нет! Я имею в виду, что ты нашел дело, которое можешь делать хорошо, и ты должен быть доволен, что бы это ни было. Не пытайся прыгнуть выше головы. Ты все перевернешь с ног на голову.

– Да. Я даже могу растерять зубы. – Мейнард встал. – Я еду в Вашингтон.

– А что там, в Вашингтоне?

– Парень из Береговой Охраны, который интересовался этим делом о пропаже судов. Его сняли с работы и поставили заведовать кучкой маяков. Его прозвали “Торговец страхом”. Я хочу с ним потолковать.

Хиллер сказал:

– Именно ты мне говорил, что эти типы из бюро считают себя Вудвордом и Бернстайном. А ты на кого стремишься быть похожим?

– Сейчас конец недели. Я могу делать, что хочу.

– Хорошо. Но подумай о том, что я тебе говорил, ладно?

– Ты имеешь в виду, смириться с тем фактом, что я неудачник?

– Блэр, Бога ради... Мейнард двинулся к двери.

– Я, может быть, и неудачник, Леонард, – сказал он, – но если я и сяду задницей в лужу, я хоть смогу устроить большой всплеск.

Они плыли вместе, как ради безопасности, так и за компанию. Они были компаньонами в учетной фирме в Монтклэре, штат Нью-Джерси, один – специалист по налогам, другой – по ревизиям отчетности. В Уортоне они жили в одной комнате, бухгалтерскому делу учились в одной и той же фирме, и работали вместе в течение 25 лет. Их яхты были построены одним и тем же человеком по одному и тому же проекту: одна мачта, которая могла нести грот и стаксель; две комфортабельных койки посредине и две поменьше – ближе к носу; сухой кокпит; простой, но надежный вспомогательный двигатель; великолепные средства связи. Единственное различие между яхтами “Пенцанс” Барта Ласло и “Пайнафор” Уолтера Бургиса состояло в высоте потолков. Жена Барта, Белла, была шести футов ростом, в то время как и Эллен, и Уолтер Бургис были не выше пяти футов и десяти дюймов.

И Бургисы и Ласло плавали вместе каждый отпуск, начиная с 1965 года. Они неделями обсуждали маршрут, изучали портовое обслуживание – где можно найти лед, воду и топливо, где есть открытые для публики души, где расположены приличные рестораны, – планировали отклонения от маршрута ради посещения исторических мест. Они по возможности старались предусмотреть все.

В этом году они решили воплотить в жизнь свою давнюю мечту – проплыть от Майами до Гаити, через Багамские острова. В качестве особого средства предосторожности на каждом судне было ружье 12-го калибра с пятьюдесятью патронами, начиненными крупной дробью; ружья были разобраны и спрятаны в запирающихся шкафчиках с едой, когда они проходили таможню на Багамах.

Дважды – один раз на Эльютере, другой раз на Крукед-Айленд – к ним обращались бродяги с пристани, молодые, чрезмерно очаровательные американцы, которые умоляли, чтобы они отвезли их на юг (куда угодно, только южнее), а за это они были готовы выполнять любую работу. Но и Ласло, и Бургисы читали предупреждения. Береговой Охраны, и отказали.

Весь день ветер дул с востока, с постоянной скоростью в десять узлов, и не было никаких оснований полагать – судя по радиопрогнозу, по небу и по самому ветру, – что он в ближайшее время изменится. Поэтому “Пенцанс” и “Пайнафор” медленно плыли на юго-восток вдоль западного побережья низкого острова в поисках удобного места для стоянки.

Этого острова не было на картах Гидрографического центра Министерства Обороны, но подобные упущения их давно уже не удивляли. В этих местах карта – весьма ненадежный спутник: мели появлялись там, где их не должно было быть; глубоководные каналы разделяли острова, которые, судя по карте, были одним островом; маяки, указанные на картах, представляли собой кучки развалин; “подводные рифы” оказывались целыми островами, а острова, имевшие названия, оказывались линией бурунов. Работа штурмана велась по принципу “Имеешь то, что видишь”. Вследствие этого Ласло и Бургис никогда не плавали в ночное время.