Смерть, какую ты заслужил - Дэвид Боукер Страница 8

– Плевать. Ты только посмотри на него и посмотри на себя! – Приподнявшись на цыпочки, он схватил Дюймовочку за брыли и сильно их вывернул. Дюймовочка, которого никто не назвал бы слабаком, покраснел и съежился. Тогда Пономарь повернулся к Зверюге: – А ты, рыжая задница? Тебе же полагалось командовать?

С видом полнейшей беспомощности Зверюга развел руками.

Пономарь повернулся к парочке спиной.

– Валите! Убирайтесь с глаз моих, оба!

Рослые громилы деревянно зашагали вниз с холма, а Пономарь впервые поглядел на Билли.

– Ну пошли.

– Куда мы идем?

Пономарь поморщился.

– Значит, тебе не сказали?

– Я думал, у меня какие-то неприятности.

Пономарь опять гневно вспыхнул.

– На меня идиоты работают. Идиоты!

– Не хочу придираться к словам, но, по-моему, они скорее олигофрены. На идиотов они не тянут, ума не хватает.

Позвав внучку, Пономарь выдавил смешок.

– Это Джудит. Мы с ней большие друзья, правда, цветочек?

Девочка кивнула, сердито глянув на Билли, будто проверяла, хватит ли у него духу возразить.

«Роллс-ройс» «серебряный серафим» Пономаря с регистрационным номером «МАЛЬК1» ждал на парковке. Джудит села впереди с дедом. Заднее сиденье предоставили одному Билли. В спинку пассажирского сиденья впереди был встроен экран небольшого телевизора. Достав термос с дымящимся бульоном из бычьих хвостов, Пономарь налил немного в крышку-стакан и протянул девочке. Потом налил чашку Билли.

– Ну, – сказал он, тостом поднимая собственный бульон, – спасибо за потрясную статью.

– Э... чем меньше будет сказано, тем...

Пономарь вывернул шею посмотреть Билли в глаза, на лице у него отразилось недоумение.

– Она, по-твоему, нехороша?

– Почему же? А по-вашему?

– По-моему, прекрасно. Лучшее, что обо мне писали в прессе. Более того, все, кого я знаю, так говорят. Понимаю, тогда, в ресторане я немного переборщил, но, должен сказать, ты сам напросился. Но знаешь, честь по чести, ты свалял отличный текст, и я хочу, чтобы ты работал на меня.

На Билли накатило дежа-вю. Бульон, роскошная машина, улыбающийся до ушей Пономарь. Он все это уже видел.

– Что? Как гангстер?

– Нет. – В лице Пономаря мелькнула былая злобность. – Как писатель, хрен ты бестолковый. – Тут он вспомнил, что ему полагается обхаживать Билли, а не оскорблять, и поспешно добавил: – Да, мне бы хотелось предложить тебе работу. Я хочу, чтобы ты написал мою автобиографию.

– С радостью, – без раздумья согласился Билли.

Хотя ответ Пономарю понравился, взгляд у него остался холодным, мертвым и бездушным.

– В таком случае мне бы хотелось сделать тебе маленький подарок. К Рождеству.

Пономарь протянул ему чек на три тысячи фунтов.

– Это взятка? – задохнувшись от суммы, спросил Билли.

– Назовем это подарком, – ответил Пономарь с неприятной улыбкой. – К Рождеству.

Встав на коленки, Джудит посмотрела на Билли и захихикала при виде его изумления и радости. Ее лицо преобразилось. Она стала совсем другим ребенком. Обеими руками сжимая чек, Билли рисовал себе будущее.

Да, я считаю, в нем таится великий преступник... И мне жаль любого, кто перебежит ему дорогу.

М. Р. Джеймс. «Гадание на рунах»

Когда Билли Дай сообразил, что ему оставили жизнь, мир на мгновение показался прекрасным. Мерзлая грязная трава Лайм-парка, дербиширское небо, кожа под ногтями – все представилось новым и столь ярким, что резало глаз. Если не считать периодов под кайфом, мир никогда не выглядел столь чудесно с тех пор, как ему было тринадцать и Габриэлла Таун, самая красивая девчонка в Манчестере, позволила ему потрогать свои круглые груди на последнем ряду кинотеатра Эй-би-си в Динсгейте. Тогда еще целую неделю мир Билли мерцал неземным светом. Потом она с ним порвала, и возвратились тени неведения и сна.

Билли понимал, что в этих тенях виноват он сам, что, сделай он над собой усилие, мог бы жить в храбром счастье, а не гнуться под мертвым грузом беспокойства и горечи, иссушавших душу и отравлявших его каждый день. Но, как и по телику, обычное безобразие вернулось, как только смогло. За пятнадцать минут окно, которое было открылось, захлопнулось снова, и Билли очнулся, осознав, что ест ленч с убийцей в пабе на Хай-лейн.

Паб назывался «Красный лев». Из-за внучки Пономарь вел себя примерно. Никаких ругательств, совсем мало похвальбы и лишь одно угрожающее замечание (в адрес хозяина), эхом раскатившееся по всему зальчику, когда Пономарь заявил:

– Не обижайся, приятель, но если наш заказ не будет здесь через минуту, я всему пабу покажу, что на тебе парик.

После неспешной полуторачасовой трапезы Пономарь предложил подвезти Билли к дому сестры. Билли отказался под предлогом, что ему нужно прогуляться. Перед расставанием Пономарь открыл багажник, чтобы достать антифриз, показав при этом пачку журналов: штук двадцать экземпляров «Блэга».

– У меня тут солидный запас, – объяснил он. – Для друзей и деловых партнеров, сам понимаешь.

– Я номера еще не видел, – заметил Билли.

Пономарь намек понял и сунул в руки Билли толстый глянцевый журнал.

– Счастливого Рождества. Свяжусь с тобой в новом году.

Как только машина Пономаря отъехала, Билли вернулся в паб, заказал «реми мартэн» и, устроившись на табурете у стойки, прочел статью, произведшую столь большое впечатление на человека номер один в Манчестере. Сходство ее с отосланным Билли текстом было минимальным.

Боясь оскорбить известного психопата, редактор уполовинил разоблачительную статью в три тысячи слов, вычеркнув все угрозы и расистскую грязь Пономаря и оставив лишь разглагольствования о его неустанном труде на ниве благотворительности и о том, что бы он сделал для отца, будь старик еще жив. Это была апология монстра, а под ней стояло имя Билли.

Довершала елейные восхваления глянцевая фотография в разворот, о существовании которой Билли даже не подозревал. На ней Пономарь красовался в костюме от модного портного, а две привлекательные анорексички буквально висли на широких плечах гангстера и оставляли следы губной помады на толстой харе манчестерской сволочи. Билли это принесло облегчение и позабавило одновременно. Искромсав его творение, Пол Тинкер спас ему жизнь. В первый и в последний раз Билли Дай хотя бы за что-то поблагодарил редактора.

Чек Пономаря Билли обналичивать не стал. Во всяком случае, сразу. Для начала он решил проконсультироваться у своего агента, Рози Силкмен. Это была крупная грушеобразная женщина с маленькой яблоко-образной головкой. Ее офис располагался над массажным кабинетом в Сохо, и на лестнице Билли часто встречал пристыженных госслужащих. В тот дождливый январский день, когда Билли Дай и Рози Силкмен встретились в самый последний раз, Билли был уверен, что Рози начнет настаивать, чтобы он порвал чек Пономаря и вернулся к серьезному почетному занятию – написанию романов, которые никто не читает.