Посетитель - Алекс Баркли Страница 8

— Какие красивые!

— Очень. Стен тоже предпочитает такие цвета, правда. — Дэвид повернулся к пустой клумбе и засмеялся: — Смотри-ка, он уже наметил, где нам сажать. В самом тенистом, самом тихом уголке…

Мэри улыбнулась:

— Решил, что мы сами не сообразим?

— Наверное.

— Но я ведь ему уже помогала, он знает, что я в этом неплохо разбираюсь.

— Он также знает, что на сей раз тебе помогаю я.

— Ладно. Нам нужно извлечь цветы из горшков и высадить их здесь вот в таком порядке. — Она протянула ему листок бумаги с чертежом.

— Ну, это нетрудно.

Мэри опустилась на коврик и начала копать ямку. Дэвид занялся горшками, воткнул совок в первый из них, осторожно обкопал корни, извлек цветок и стряхнул с него лишнюю почву.

— Все мои знакомые сейчас сидят по офисам. Можешь себе представить, как отлично при этом себя чувствую я?

Мэри улыбнулась:

— Спасибо, что вызвался мне помочь.

— Помочь тебе? Это я себе помогаю! Смотри сюда! Это лечение! Терапия! Вот как надо жить! Свобода, свежий воздух, никаких офисов! — Тут он заметил сорняк, выросший в траве на краю клумбы. Выдернул его и поднял повыше. — Ну не странно ли это? Как легко и просто такая вот уродливая и приставучая пакость примазывается к истинной красоте!

— Прямо как в саду в Мэндерли. [3]

— Да! Точно!

Они работали около часа, переговариваясь и пересмеиваясь. Потом Дэвид остановился и какое-то время наблюдал за младшей сестрой, которая продолжала сосредоточенно трудиться, ни на что не отвлекаясь, склонившись над яркими цветами, нежно касаясь лепестков своей маленькой ручкой, вкладывая в работу всю душу.

— Ну как, все нормально? — спросил он ласково.

Она подняла на него взгляд.

— Кажется, все о'кей.

Он улыбнулся:

— Хорошо, Мэри. Очень хорошо!

Дальше они работали в молчании, пока Дэвид снова не остановился. Посмотрел на нее и вдруг начал цитировать из «Ребекки»:

— «Все мы и каждый из нас обуяны каким-то дьяволом, который погоняет нас и мучает нас».

Мэри продолжила цитату:

— «Но в конце концов мы должны дать бой. Мы уже победили некоторых»…

— «Или так нам представляется», — закончил Дэвид.

Тело Итана Лоури лежало на перфорированной поверхности стола из нержавейки в подвале главного судебно-медицинского управления. Под спину ему был подложен брус, отчего туловище, уже освобожденное от всех внутренних органов, выгнулось вперед. Поблизости лежал запачканный кровью лист, на котором от руки был записан вес всех этих органов.

Джо и Дэнни, в грубых штанах, халатах и перчатках, с болтающимися на груди марлевыми повязками, стояли рядом. Цифровая камера и блокнот Джо лежали невдалеке на полке стеллажа. Он уже сделал все снимки, записал все данные и задал все вопросы, которые возникали на каждом этапе трехчасового вскрытия трупа.

Доктор Малколм Хайленд выглядел довольно молодо для судмедэксперта. Детективы хорошо к нему относились, потому что он не ждал от них особых познаний в медицине, но и не считал тупицами. Говорил судмедэксперт тихо и мягко, пока не брал в руки микрофон — тут он начинал диктовать четко и громко. Дэнни называл его Робот-доктор, или просто Рободок.

— Итак, док… — Джо взял с полки свой блокнот и снова его раскрыл.

— Время смерти, — начал Хайленд, — между одиннадцатью вечера и тремя утра. Причина смерти — рана от выстрела в голову в упор: вы видели маленькое входное отверстие возле глазной впадины и смятую пулю двадцать второго калибра, извлеченную из черепа. Ее траектория идет слева направо, она застряла в височной доле головного мозга. Края раны рваные от удара вращающейся пули. Поскольку она вошла прямо в кость, можно видеть радиальные разрывы на коже, так называемый эффект звезды. Смерть наступила в результате внутричерепного кровотечения. Но прежде чем мы займемся этим выстрелом, следует обратить внимание на признаки компрессионной асфиксии — я уже говорил вам о диафрагме, которая лишилась возможности расширяться. Я бы предположил, что убийца сел этому парню на грудь или нажал на нее коленом, так что на жертву навалился весь вес его тела. Обездвижив таким образом жертву, убийца получил возможность бить ее, вероятно, молотком средних размеров. Вы видели лицевые травмы: сплошные синяки и вздутия, несколько рваных разрывов. Верхняя и нижняя губы имеют следы внешних и внутренних повреждений. Это довольно обычная вещь при убийствах на гомосексуальной почве.

— Но до выстрела он был жив, несмотря на все травмы лица? — уточнил Дэнни.

Хайленд кивнул:

— В легких обнаружены кровь и кусочки зубов — он успел их вдохнуть.

— И вы, значит, считаете, что этот малый уже умирал, когда в него выстрелили, он тогда уже был не в состоянии нормально дышать?

— Да. Как мне представляется, это вполне понятно, потому что убийца почти размозжил ему голову и придушил его. Очень все это жестоко. Сами представьте: человек борется за каждый глоток воздуха, все силы прилагает, а его колотят по лицу молотком, он весь поглощен этой страшной болью, потом снова изо всех сил бьется, чтобы вздохнуть, потом опять боль, и все это наваливается одно на другое, и так до самого конца.

— У этих спятивших кретинов всегда имеются какие-то особые гребаные причины, чтоб делать такое. Кое-что тут кажется мне очень знакомым. Ты помнишь Уильяма Ането?

Джо покачал головой.

— Ах да! Тебя тогда не было. Мы вдвоем с Мартинесом этим занимались. Голубой из верхней части Уэст-Сайда. Есть тут что-то… что-то это мне напоминает…

— Если у вас больше нет вопросов… — Хайленд кивнул на блокнот Джо. — По-моему, вы уже все записали.

— Вопросов действительно нет. Но это до той поры, пока я не вернусь в офис и не обнаружу в блокноте какое-нибудь слово, которое не могу понять, а без него все остальное теряет всякий смысл.

— Ну, если вам что-то понадобится, позвоните.

— Спасибо.

— Желаю удачи! — Хайленд пошел на выход, но вдруг задержался у порога. — Когда я иссекал мозг, мне страшно хотелось обнаружить там пленку, знаете, вроде как фильм, записанный глазами жертвы, чтоб мы могли просто сесть и просмотреть его — и увидеть все, что там произошло. Для вас, ребята, это было бы достаточно веской уликой в суде, не так ли? Мяч прямо в девятку! Здорово было бы, верно? Или если бы я, скажем, нашел там этакий «черный ящик», в котором имелась бы поминутная запись всего того, что испытывала жертва. Хотя, надо сказать, этот парень испытал такое, что в том ящике наверняка полетели бы все предохранители.