Происхождение - Дэн Браун Страница 8

У атеистов появились «корпоративные» бейсболки?

Лэнгдон осмотрелся. Вокруг него компьютерные таланты, люди, отлично знакомые с новейшими технологиями. Все с аналитическим складом ума, и, скорее всего, они так же агрессивно антирелигиозны, как и Эдмонд. Ничего не скажешь, подходящая компания для специалиста по религиозной символике.

ConspiracyNet.com

ЭКСТРЕННОЕ СООБЩЕНИЕ

Обновлено: Полностью раздел «Топ-10 новостей дня» сети ConspiracyNet можно посмотреть здесь. События в режиме реального времени в нашей ленте новостей!

ЧТО ЗАДУМАЛ ЭДМОНД КИРШ?

Весь цвет компьютерной индустрии собрался сегодня в Бильбао, Испания, на закрытом мероприятии, которое устраивает в музее Гуггенхайма знаменитый футуролог Эдмонд Кирш. Предприняты беспрецедентные меры безопасности, соблюдается строжайший режим секретности – ни один из гостей не знает истинной цели мероприятия. Однако из инсайдерских источников ConspiracyNet стало известно, что Эдмонд Кирш намерен объявить сегодня о научном открытии мирового значения.

ConspiracyNet следит за развитием событий. Читайте нашу ленту новостей.

Самая большая синагога Европы находится в Будапеште на улице Дохань. Выстроенная в неомавританском стиле, с двумя высокими башнями, она вмещает более трех тысяч верующих. Нижний молельный зал – для мужчин, верхняя галерея – для женщин.

Рядом с синагогой – мемориальное захоронение сотен венгерских евреев, не переживших ужасов нацистской оккупации. Тут же – примечательная скульптура «Дерево жизни»: выкованная из металла плакучая ива, на каждом листочке которой написано имя невинной жертвы. Достаточно легкого ветерка, и металлические листочки начинают шелестеть, словно эхо страшных событий звенит над этим скорбным местом.

Вот уже больше тридцати лет бессменным главой Большой синагоги был выдающийся талмудист и каббалист рабби Иегуда Кёвеш. Несмотря на преклонный возраст и слабое здоровье, он принимал активное участие в деятельности еврейской общины в Венгрии и во всем мире.

Рабби Кёвеш вышел из синагоги на закате, когда солнце уже скрылось за Дунаем. Мимо бутиков и экзотических руин-баров он шагал по улице Дохань к своему дому на Площади 15 Марта, в двух шагах от Моста Елизаветы, который соединял два старых города – Буду и Пешт, формально объединившихся в 1873 году.

Приближалась еврейская Пасха – самое счастливое время для рабби Кёвеша. Но в этом году все иначе – он не знал покоя с того момента, когда вернулся на прошлой неделе с заседания Парламента религий мира.

Лучше бы я туда не ездил.

Последние три дня он неотступно думал о той ни на что не похожей встрече с футурологом Эдмондом Киршем.

Кёвеш торопливо прошел по уютному садику и отпер дверь своего házikó – небольшого домика, в котором и молился, и работал.

В домике была всего одна комната, заставленная полками, прогнувшимися под тяжестью религиозных книг. Кёвеш подошел к столу, сел и хмуро уставился на царивший перед ним хаос.

Если кто-нибудь это увидит, решит, что я сошел с ума.

На столе в беспорядке валялись с полдюжины раскрытых религиозных трактатов, из которых торчало множество закладок. Рядом на деревянных подставках громоздились три тяжелых тома – Тора на иврите, Тора на арамейском, Тора на английском. Каждая открыта на одном и том же месте.

Бытие.

В начале сотворил…

Кёвеш, конечно, мог цитировать Бытие наизусть на всех трех языках. И ему куда больше пристало читать академический комментарий к Зогару или новые исследования по космологии каббалы. Ученому его уровня перечитывать Бытие – все равно что Эйнштейну штудировать учебник арифметики. Тем не менее рабби Кёвеш занимался этим последние три дня, и блокнот на столе был сплошь испещрен заметками, в которых и сам Кёвеш уже не мог разобраться.

Я схожу с ума.

Рабби Кёвеш начал с Торы – книга Бытие одинаково признается и евреями, и христианами. В начале сотворил Бог небо и землю. Потом он обратился к толкованию этих слов в Талмуде, перечтя пояснение раввинов к Акту Творения в первой книге Моисеевой Брейшит. Потом углубился в мидраш, читая и перечитывая комментарии выдающихся экзегетов, объяснявших кажущиеся противоречия в библейской истории сотворения мира. Наконец погрузился в мистические дебри каббалистической книги Зогар, согласно которой непознаваемый Бог проявил себя в виде десяти различных сефирот, или эманаций, образующих Древо Жизни, которое, в свою очередь, произвело четыре разных мира.

Темнота и сложность иудаизма всегда радовали Кёвеша – он воспринимал это как постоянное напоминание Бога о том, что в мире далеко не все доступно пониманию человека. Но после презентации Эдмонда Кирша, в свете неотразимой простоты и ясности его открытия, все, чем занимался Кёвеш последние три дня, казалось набором безжизненных и пустых противоречий. Оставалось одно – отложить древние фолианты и пойти погулять по набережной Дуная, собраться с мыслями.

Рабби Кёвеш постепенно смирился с невыносимой истиной: открытие Кирша в самом деле разрушительно для верующего человека. «Откровение ученого» прямо противоречит почти всем существующим религиозным доктринам и обладает при этом сокрушительной убедительностью и простотой.

До сих пор не могу забыть эту последнюю картинку, думал Кёвеш, вспоминая заключительный кадр презентации на огромном смартфоне. Это поразит каждого человека – и верующего, и неверующего.

После трех дней размышлений рабби Кёвеш ни на шаг не приблизился к ответу на вопрос: как же быть с тем, что они узнали от Кирша?

И у Вальдеспино, и у аль-Фадла тоже не было ясного плана. Два дня назад все трое говорили друг с другом по телефону. Но так ничего и не решили.

– Друзья мои, – начал Вальдеспино. – Очевидно, презентация мистера Кирша не может не тревожить нас… во многих отношениях. Я попросил его позвонить мне, чтобы обсудить ситуацию, но он молчит. Думаю, пора принимать меры.

– Я знаю, что делать, – сказал аль-Фадл. – Мы не можем сидеть сложа руки. Необходимо взять ситуацию под контроль. У Кирша настоящая информационная бомба, и он воспользуется ею, чтобы нанести религиям максимальный урон. Мы должны обезвредить бомбу. Мы сами объявим о его открытии. Немедленно. Подадим это под нужным углом зрения, максимально смягчим удар и насколько возможно уменьшим разрушительное воздействие на души верующих во всем мире.

– Вы предлагаете выйти на публику, – сказал Вальдеспино. – Но, к несчастью, я не представляю, как можно уменьшить разрушительное воздействие этого открытия. – Он тяжело вздохнул. – И к тому же мы торжественно обещали мистеру Киршу, что сохраним все в тайне.

– Помню, – сказал аль-Фадл. – Но из двух зол лучше выбрать меньшее, а именно: нарушить клятву ради всеобщего блага. Мы все в опасности: мусульмане, евреи, христиане, индусы, – все. И учитывая, что мистер Кирш посягает на общие для всех фундаментальные положения, мы должны подать его открытие так, чтобы не потрясти основ.