Белая дорога - Джон Коннолли Страница 81

Не прошли они и десяти метров, как сзади послышался шум мотора и их, оттеняя на дороге камни и хвою, выхватили из темени фары. Женщины оглянулись — фары вблизи полыхали буркалами монстра. Машина встала им наперерез, открылась задняя дверца. Оттуда высунулась рука, хищной клешней потянулась к Адди и порвала ей платье, оставив на предплечье параллельные борозды.

Сестры бросились бежать в подлесок, на запах воды и гниющей растительности. Машина замерла у обочины, фары погасли; раздались посвист и боевые клики погони.

— Мы, помнится, звали их давалками, — рассказывал Поведа, сверкая по-прежнему неестественно яркими глазами. — Да они, в сущности, такими и были, кем же еще. Лэндрон видел их насквозь. Потому мы и брали его в свою компанию: он знал всех шлюх, которые могли дать за шестибаночную упаковку пива, а потом помалкивать, если перед тем их малость припугнуть. Как раз Лэндрон и рассказал нам насчет сестренок Джонс. У одной из них был ребенок, которого она снесла от силы лет в шестнадцать. А вторая, Лэндрон говорил, аж стонет, чтоб ее отодрали — делай с ней что хочешь во все дырки. Черт, да они даже трусиков не носили. Лэндрон говорил, специально для того, чтоб мужикам было удобнее. Ну а кто они, по-вашему, если не вылезают из баров, а под юбчонками даже ничего нет? Для чего все напоказ выставляют, если не на продажу? Им, может, даже понравилось бы, послушай они нас. Да мы бы и заплатили, у нас были деньги. Не за бесплатно же.

Он был уже не нынешний Фил Поведа, программист под сорок, с животиком и ипотекой, а тогдашний юнец. Взахлеб дыша, несся с остальными загонщиками, а под ногами хрустела длинная трава, и мучительно сладко дыбилось в паху.

— Э, стойте! — кричал он. — Стойте, соски, у нас сосульки есть!

А вокруг него прыскали со смеху остальные, потому что это же Фил, он знает, как можно позабавиться. Где Фил, там всегда веселуха. Фил насквозь прикольный парень. Юморной.

Девок они загнали в Конгари и бежали за ними вдоль Сидар-Крика. Трюетт, помнится, оступился и влетел в воду; Джеймс Фостер его вытащил. Беглянок они настигли там, где вода набирает глубину, возле первого из больших, с разбухшими стволами кипарисов. Мелия запнулась о торчащий корень и упала, а пока сестра помогала ей встать, охотники уже тут как тут. Адди ударила ближнего, мелким кулачком угодив ему в бровь; на это Лэндрон Мобли саданул так, что сломал ей челюсть, и девка шмякнулась на спину, оглушенная.

— Ах ты гребаная сука, — процедил Лэндрон. — Кошелка грошовая!

Было в его голосе что-то угрожающе-звериное, отчего остальные невольно приостановились, даже Фил, пытавшийся в эту секунду сладить с Мелией. И тут они поняли, чем это все должно закончиться. Поняли, что обратного пути нет. Эрл Ларусс с Грейди Трюеттом держали для Лэндрона Адди, в то время как остальные раздевали ее сестру. Эллиот Нортон, Фил и Джеймс Фостер переглянулись, после чего Фил толкнул Мелию на землю и вскоре, войдя в нее, уже жадно сопел, ритмично двигаясь бок о бок с Лэндроном под жужжание ночных насекомых, слетевшихся на их запах и припадающих и к мужчинам, и к женщинам, смакуя кровь, уже сочащуюся на землю.

Все вышло из-за Фила. Он, тяжело переводя дыхание, вставал с девчонки и смотрел в сторону ее изувеченной сестры (теперь, сняв напряжение, начинал соображать, что они такое творят), и тут ему вдруг прилетело в пах, да так, что он, охнув, завалился набок. А Мелия была уже на ногах; более того, она уносилась с болота прочь, в сторону ларуссовской просеки, где дальше идет шоссе.

Первым за ней пустился Мобли, потом Фостер. Эллиот, разрываясь между своей очередью к девчонке и досадной необходимостью гнаться за ее сестрой, потоптался в нерешительности, после чего устремился за друзьями. Грейди с Трюеттом в это время шутливо перепихивались: кто скорее попадет к «спортивному снаряду».

Покупка карстового пласта оказалась для семейства Ларусс во всех смыслах дорогой ошибкой. Земля была изъедена подземными ручьями и пещерами (в карстовую воронку чуть не провалился грузовик). Вскоре после этого открылось, что залежи известняка здесь мизерные и даже не окупают вложений в разработку. Хотя тем временем вполне успешно функционировали месторождения в Кейси, что в двадцати милях вверх по реке, и в Уинсборо — по автостраде № 77 в сторону Шарлотта. Плюс к этому надавили экологи: мол, реликтовый заповедник в опасности. Поэтому Ларуссы переключились на другие направления, бросовую землю оставив себе как напоминание, чтобы больше в подобные дела не влезать.

Мелия проскочила упавшую ржавую секцию ограды с изрешеченной пулями табличкой «Проход запрещен». Истерзанные ноги кровоточили, но она не сбавляла хода. Там, за участком, находятся дома. Там помогут и ей, и ее сестре. За Адди придут, заберут туда, где безопасно…

Мелия слышала: преследователи настигают, причем быстро. Она мельком оглянулась на бегу, и тут ее ноги вдруг утратили соприкосновение с твердой землей и зависли над каким-то глубоким, темным местом. Она отчаянно замахала руками на самом краю карстовой воронки. Откуда-то снизу в ноздри ударил запах грязной воды; Мелия, не удержавшись, сорвалась вниз. Упав в воду с гулким, огласившим своды пещеры всплеском, через секунду-другую она вынырнула и закашлялась; вода жгла глаза, кожу, интимные места. Поглядев вверх, на фоне звезд она различила троих мужчин. Медленными взмахами Мелия поплыла к краю воронки. Там она попыталась зацепиться, но пальцы все время срывались со скользкого камня. Слышно было, как те трое наверху о чем-то переговариваются; один из них исчез из виду.

Мелия как могла держалась на поверхности затхлой, клейкой воды. Сверху вдруг полыхнуло; Мелия посмотрела как раз в тот момент, когда там вспыхнула тряпка, а вниз будто в замедленном темпе полетела канистра с бензином…

За годы карстовые воронки превратились в свалку ядов и химикалий; постепенно те отходы просачивались в водопровод, а со временем попадали и в Конгари, поскольку все эти сокрытые от глаз ручьи в конечном итоге сообщались с главной водной артерией — большой рекой. Многие вещества, которые сбрасывались в дыру, были откровенно опасны. При этом у большинства тех отходов было общее свойство — они легко воспламенялись.

Трое мужчин отшатнулись от ударившего из недр пламени, которое обдало светом деревья, каменистую землю, брошенную технику и лица парней, потрясенных и вместе с тем восхищенных таким эффектом.

Один из них вытер испачканные бензином руки об остатки старой простыни, изорванной на фитиль.

— Да и хрен с ней, — сказал Эллиот Нортон. Тряпку он обмотал вокруг камня и запустил его в рукотворную геенну. — Пойдем отсюда.

Какое-то время я молчал. Поведа указательным пальцем чертил на столе нераспознаваемые узоры. Эллиот Нортон — человек, которого я считал своим другом, — участвовал в изнасиловании и сожжении молодой женщины, совсем еще девчонки. Я пристально смотрел на Поведу, а того занимали исключительно узоры от пальца. В нем что-то мучительно прорвалось наружу — то, что мешало ему жить после содеянного, — и вот теперь Фил Поведа тонул в приливе воспоминаний.

Я видел, как человек сходит с ума.