Лучшая половина мафии - Линда Ла Плант Страница 81

— А ты думаешь, мне нравится с ними якшаться? — рявкнул Каролла. — Хороший наркоман — это мертвый наркоман, и именно таким я хочу видеть Каватайо. И пусть в этом деле никто больше не будет замешан: чем меньше народу о нем знает, тем лучше. Просто избавься от этого дерьма — и дело с концом.

Чтобы не расхохотаться, Луке даже пришлось прикусить губу. Этот диалог позабавил его почти так же, как старые фильмы с Джеймсом Кэгни.

Они не выходили из отеля, однако Ленни позвонил в следующий раз только на другой день утром. Напряженное ожидание так нервировало Кароллу, что под конец он стал похож на бешеного быка. Однако, когда Ленни позвонил, он постарался держать себя в руках. Каролла сказал, что деньги подготовлены, и спросил, куда их привезти.

Пока Каролла отдавал распоряжения Морено, Лука завтракал. Он видел, как Морено разорвал туалетную бумагу на кусочки, сложил их стопочками и, положив сверху по банкноте, каждую перевязал резинкой. Потом уложил пачки в «дипломат», чтобы все это выглядело как солидная сумма наличности. В пятнадцать минут девятого Морено ушел, и Каролла с таким видом, как будто покончил с неприятным делом, присоединился к Луке за столом и навалился на яичницу с беконом.

— Кто такой Ленни Каватайо? — спросил Лука.

Каролла вытер с губ яйцо, отбросил смятую салфетку и взялся за кофейник.

— Никто. Доедай свой завтрак и не путайся у меня под ногами. Лучше… пойди купи себе пару рубашек.

Он вынул из бумажника две стодолларовые бумажки и швырнул на стол перед Лукой. Лука некоторое время молча смотрел на него, затем так же молча взял деньги и вышел.

Джонни Морено они больше не видели, его труп был обнаружен во взятой напрокат машине. По найденному при нем ключу полиция вышла на отель, и портье рассказал, что Морено приехал вместе с Полом Кароллой. Когда Лука вернулся в отель, Кароллу допрашивала полиция.

То, как его отец вел себя с полицией, произвело на Луку большое впечатление. Каролла был любезен, всячески демонстрировал готовность помочь следствию, но не мог предложить ни единого объяснения, зачем кому-то могло понадобиться убить его водителя.

Буквально через несколько минут после ухода полицейских снова позвонил Каватайо. Он кричал на Кароллу, не желая слушать его объяснений, и требовал за молчание теперь уже пятьдесят тысяч долларов.

Каролла оказался в трудном положении. По-видимому, американская полиция знала, что он в Канаде, и знала о его местных связях, потому что в отеле было полно переодетых агентов из управления по борьбе с наркотиками. Вполне возможно, что его телефон прослушивается. Не имея никакой поддержки, он чувствовал себя связанным по рукам и ногам, и в этих условиях любая встреча была бы безумием. Проблему с Ленни Каватайо он хотел уладить самостоятельно, потому что чем больше людей будет знать об инциденте с Майклом Лучано, тем для него опаснее. Лука имел неосторожность спросить, почему он просто не откупится от этого бездельника. Реакция Кароллы его поразила: он взорвался и стал орать, ругая Луку за глупость, выплескивая таким образом на него весь накопившийся гнев. Вот только Каролла оказался не подготовленным к ответной реакции приемного сына.

Лука был разъярен не меньше, но он настолько хорошо владел собой, что его голос даже подействовал на Кароллу успокаивающе.

— Может, я и глуп, да только труп Джонни Морено нашли в машине с двумя ярдами туалетной бумаги, забитой в глотку. Тебе стоило бы повнимательнее выбирать людей, которых берешь себе в телохранители.

Каролла потрепал Луку по щеке и рассмеялся:

— Хорошо говоришь, парень, но, если мне понадобится твой совет, я сам тебя спрошу, ладно?

Каролла колебался: с одной стороны, ему нужно было с кем-то поговорить, а с другой — он не знал, как много можно рассказать Луке. Истинные причины, позволившие Каватайо его шантажировать, были глубже. Каролла впервые заговорил о том, что он почувствовал, когда родной отец предпочел ему Роберто Лучано.

— Представь себе, Лука, он выбрал его в присутствии глав всех семей. Как он мог, ведь я же его сын!

Лука обхватил лицо Кароллы ладонями и поцеловал его в губы.

— Папа, позволь мне сделать это для тебя. Когда ты увидишь, на что я способен, может, тогда ты позволишь мне быть твоим телохранителем, заботиться о тебе. Я твой сын, и, если с тобой что-то случится, я потеряю гораздо больше, чем любой из тех матерых мужиков, которыми ты себя окружил. Никто ничего не узнает, только ты и я.

Когда Ленни Каватайо позвонил в третий раз, Кароллы уже не было в Канаде. Лука объяснил, кто он такой, и сказал, что деньги у него. Ленни сообщил ему название маленького ночного клуба и велел приехать туда, сесть на пятый справа табурет возле бара, поставить портфель с деньгами на пол справа от себя и выйти из клуба.

Лука сделал все, как ему было сказано. Поставил портфель на пол, выпил стакан апельсинового сока и вышел из заштатного клуба. Оставшись снаружи, он прождал около часа, прежде чем увидел, как портфель вынесли из клуба. Его нес какой-то мужчина в джинсах, кроссовках, джинсовой куртке и кепке. Пройдя ярдов двадцать, он повернул обратно, осмотрелся вокруг, той же дорогой возвратился к клубу и пошел в другую сторону. Прошагав с четверть мили, мужчина зашел в обшарпанное здание, в окне которого красовалась большая табличка: «Меблированные комнаты. Есть свободные места». Выждав некоторое время, Лука вошел вслед за намеченной жертвой внутрь.

В полутемном крошечном вестибюле за застекленной регистрационной стойкой портье сидела дородная женщина, то и дело прикладывавшаяся к бутылке с пивом. В тот момент, когда Лука входил в дверь, она отвернулась и, близоруко сощурившись, стала высматривать что-то около лифта. Лука бесшумно подошел к стойке. Когда он заговорил, женщина чуть не подпрыгнула от неожиданности.

— У меня дело к Ленни, он сию секунду вошел.

— Ну и что? Он знает порядок, я его сто раз предупреждала. Напомни ему, что он платит за одноместный номер, так что у тебя есть пять минут. Третий этаж, девятая комната. Не забудь, парень, пять минут.

Лука пробыл несколько дольше пяти минут и, выходя, извинился перед женщиной. В ответ она что-то пробурчала и уткнулась носом в газету.

Каватайо появился пятнадцать минут спустя. Он пытался проскользнуть мимо портье незамеченным, но она его увидела и заорала:

— Я же говорила, никаких посетителей! Ты платишь за одного человека! Кстати, ты заплатил за номер только по сегодняшний вечер, так что приготовься выметаться.

Не ответив и не дождавшись лифта, Ленни поднялся по лестнице и открыл дверь в свою комнатушку. Было слышно, что за фанерной перегородкой, где находились душ и ванна, шумит вода. Ленни прошел за перегородку и отдернул занавеску. Вода перелилась через бортик ванны и хлынула на пол, замочив его ботинки, она была красного цвета. Голый Тони скорчился в ванне, его глаза были широко раскрыты, разинутый рот зиял пустотой на месте вырезанного языка. То обстоятельство, что Тони сжимал в мертвой руке собственный отрезанный язык, делало зрелище еще более жутким.