Последняя теория Эйнштейна - Марк Альперт Страница 84

Профессор стоял в центре зала и руководил аспирантами, как дирижер — оркестром. Глаза его окидывали путаницу переключателей, кабелей и экранов, видели все показания всех приборов. Когда что-нибудь привлекало его внимание, он бросался к аспиранту, сидевшему за соответствующей консолью, и требовал доклада о состоянии. От погруженности в работу у него даже кожа разгладилась на лбу и вокруг глаз, исчезли все признаки старости и утомления. Саймон не мог не признать, что это впечатляющее зрелище. Пока что все развивалось по плану.

Через некоторое время один из аспирантов доложил:

— Инициация инжекции протонов.

— Отлично! — ответил профессор, и его видимым образом отпустило напряжение. Обернувшись через плечо, он улыбнулся идиоту-внуку, который сидел в углу, играя в свой геймбой. Потом Гупта, продолжая улыбаться, поднял голову, глядя в потолок.

Саймон подошел ближе:

— Уже скоро?

— Да, очень скоро, — кивнул Гупта. — Мы удачно подгадали момент — операторы как раз подготовили новый запас частиц, когда мы приехали. — Он снова стал смотреть на экраны. — Мы сейчас ввели необходимые поправки и начинаем перемещать частицы из главного инжектора в кольцо Теватрона. Должны переместить тридцать шесть сгустков по двести миллиардов протонов в каждом.

— И сколько времени это займет?

— Около десяти минут. Обычно операторы распределяют сгустки по контуру равномерно, но нам нужно изменить их расположение, чтобы создать сферическую схему соударений. Мы также модифицировали параметры некоторых магнитов контура для создания необходимой геометрии протонного пучка. Для этого и была предназначена аппаратура, которую мы привезли с собой.

— Значит, соударения начнутся через десять минут?

— Нет, после перемещения протонов нужна будет инжекция антипротонов. И это самая сложная часть процесса, так что она может занять несколько больше времени, минут двадцать, быть может. Здесь нужно действовать очень осторожно, чтобы не случилось перехода.

— Перехода? А что это такое?

— То, чего нужно избежать любой ценой. Магниты, направляющие частицы, — сверхпроводящие. Это значит, что работают они лишь при температуре четыреста пятьдесят градусов ниже нуля. [9]Системы охлаждения Теватрона поддерживают эту температуру закачкой жидкого гелия в кожухи обмоток.

Саймон ощутил некоторое беспокойство — вспомнил баллоны со сжатым гелием, выстроившиеся вдоль туннеля.

— И что с ними может случиться?

— Каждый пучок частиц несет десять миллионов джоулей энергии. Если пучок неправильно нацелить, он вырвется из трубы. Даже при минимальной ошибке частицы могут попасть в какой-нибудь магнит и нагреть в нем жидкий гелий. Он тогда превращается в газ и вырывается наружу, магнит переходит из сверхпроводящего состояния в обычное и обмотки плавятся от сопротивления.

— Это можно будет исправить? — спросил Саймон.

— Вероятно, но это займет несколько часов. И потом еще часы на повторную калибровку пучка.

«Блин, твою мать, — подумал Саймон. — Надо было понимать, что операция может пойти совсем не так гладко, как описывал профессор».

— Вы должны были мне раньше об этом сказать! Если власти узнают, что мы здесь, они пошлют людей на штурм. Какое-то время я продержусь, но не часы!

Кто-то из аспирантов обернулся на него, занервничав, но Гупта уверенно положил руку ему на плечо.

— Я же вам говорил, мы будем очень осторожны. У всех моих аспирантов есть опыт работы с ускорителями, и мы десятки раз проигрывали все ситуации на компьютере.

— А когда будете вводить координаты вспышки? Для нацеливания нейтрино?

— После инжекции сгустков антипротонов. Траектория нейтрино будет зависеть от точного момента, когда… — Он вдруг замолк и тупо уставился в пространство, челюсть у него отвисла. Саймон испугался было, что старика хватил удар, но вскоре он снова заулыбался. — Слышите? — спросил он шепотом. — Слышите?

Саймон прислушался — низкие быстрые гудки.

— Это значит, что протоны уже циркулируют в кольцевом туннеле! — крикнул Гупта. — Появляется низкий сигнал и становится все выше и выше, когда пучок разгоняется! — В глазах профессора блеснули слезы. — Это звук победы! Разве он не чудесен?

Саймон кивнул. Звук был похож на необычайно быстрое сердцебиение. Кусок мышцы, лихорадочно колотящийся перед самым концом.

Провод скользил, врезаясь Дэвиду в запястья. Когда Брок сделал шаг к Карен и Джонасу, он совершил последнюю отчаянную попытку освободить руки, дернув ими за спиной. Всю ночь он напрягал руки, растягивал путы и ослабил провод на несколько миллиметров, но этого не хватило. Дэвид взвыл от бессилия, видя, как агент приближается к Карен, а она свернулась в тугой шар, закрывая телом Джонаса. Брок нагнулся, схватил ее за шиворот и готов был отшвырнуть в сторону, когда Дэвид встал и метнулся к нему.

Единственной его надеждой было налететь с размаху. Он опустил плечо и бросился на агента тараном, вытянув тело параллельно полу. Но Брок заметил его приближение и в последний момент шагнул в сторону, выставив ногу на пути Дэвида. Тот на секунду завис в воздухе, потом, не имея возможности смягчить падение руками, упал лицом на пол. Лоб со стуком ударил по бетону, кровь из ноздрей потекла в рот.

— Ну ты даешь, мудила! — заржал Брок.

Стены закружились, в глазах потемнело. На несколько секунд Дэвид потерял сознание, а когда открыл глаза — увидел, что к агенту бежит Моника. Но ее попытка оказалась столь же бесполезной. Подождав, пока она приблизится, Брок ударил ее кулаком в грудь. Она опрокинулась, агент снова захохотал. Лицо его раскраснелось, глаза блестели. Встав над Моникой, он переложил «узи» в левую руку и сунул правую в карман штанов. Было похоже, будто он хочет достать еще какое-то оружие — нож, гарроту или кастет, но он не вынул руку из кармана, медленно водил ею вверх и вниз. Этот гад себя гладил.

Внезапно Брок развернулся и снова направился к баку с вазелиновым маслом. На сей раз он повесил «узи» на плечо за ремень, а обе руки окунул в масло.

— Ну, Свифт, давай! — крикнул он. — Или ты совсем не мужик, а тряпка? Так и будешь сидеть и смотреть?

Дэвид стиснул зубы. «Вставай, — сказал он себе. — Вставай!»

Он неуклюже поднялся на ноги и бросился вперед, но ему самому казалось, что он движется как в замедленной съемке. Брок снова шагнул в сторону, схватился за провод, связывавший руки Дэвиду, развернул спиной к себе и потянул вниз, заставляя встать на колени. Руки у агента были скользкие и холодные.

— С черножопой будет весело, — прошептал он. — Но с твоей бабой — повеселее. Я у нее кляп вытащу, чтобы ты слышал, как она орет.

Брок швырнул Дэвида на пол. Тот еще раз ударился о бетон, и голову пронзила боль. Но Дэвид не потерял сознание — он впился ногтями в ладони, прикусил до крови губу, всю силу воли бросив на то, чтобы не отключиться.