Ларец Зла - Мартин Лэнгфилд Страница 9

И тут он наконец услышал голос. Говоривший хрипел, у него явно заплетался язык.

— Вы… глупцы! Вам… не поздоровится! Пуля… прямо в голову… Ты и все вы… канете в землю!

Роберт повесил трубку и тут же пожалел о том, что не дал за это хамство сдачи. Сердцебиение резко участилось, на лбу выступила испарина. Он стал лихорадочно озираться, словно опасаясь, что обидчик находится в комнате. Роберт шумно дышал, пытаясь успокоиться, но у него это получилось не сразу. Он испытывал смешанные чувства — нечто среднее между шоком человека, который еле отбился от обезумевшей бродячей собаки, и возмущением взрослого мужчины, в которого плюнул малолетний хулиган из проезжавшего мимо автобуса. Роберт опустил глаза на руку, все еще лежавшую на телефонном аппарате. Она подрагивала.

Чуть придя в себя, он вновь сорвал трубку и попытался соединиться с номером, с которого прозвучал последний звонок, но у него ничего не вышло. Швырнув трубку обратно, он вышел из спальни, заглянул к Кэтрин — та мирно спала — и проверил в доме все замки. Затем вернулся к себе, сел на постель и попытался вспомнить голос человека, который ему звонил.

Может быть, этот тип просто ошибся номером? Такое бывает. Когда ты пьян или в расстроенных чувствах, легко ошибиться. А может, это просто какой-то недоносок, который таким образом вымещает на всех людях свою вселенскую злобу? Набирает подряд разные номера и выплескивает на собеседников свой смрадный словесный яд.

Завороженно глядя на зажженный ночник, он незаметно для себя перестал воспринимать свет и задремал.

Его вновь разбудил телефонный звонок, и он опять не смог сообразить, сколько прошло времени.

— Эй, Роберт Реклис, вставай, сволочь! Ты готов увидеться со своим создателем?

Роберт похолодел и на краткое мгновение перенесся мыслями в тот давний-давний вечер на Тринити-стрит, когда они все едва не погибли.

— Кто? Кто говорит? Я сплю, черт возьми! — не своим голосом крикнул он.

— Больше тебе не придется спать! Ты слышишь этот гром? Знай же, что у тебя свидание со смертью!

— Пошел к дьяволу! — запоздало рявкнул ослепленный яростью Роберт, уже слыша на том конце провода гудки.

На пороге комнаты возникла заспанная Кэтрин.

— Что тут происходит? — сонно проговорила она. — С кем это ты ругаешься посреди ночи, можно у тебя узнать?

— Да какой-то алкаш названивает…

Он наконец-то глянул на будильник. Спать действительно больше не придется — почти пять часов утра.

Наступил четверг, 26 августа — первый день приближавшегося Апокалипсиса.

Нью-Джерси — Нью-Йорк,

26 августа 2004 года

На улице лил проливной дождь. Капли гулко барабанили по крыше машины, и в этих звуках угадывался некий пугающий гипнотический ритм.

Кэтрин и Роберт жили в Литл-Фолсе, Нью-Джерси, и от Нью-Йорка их отделял лишь туннель Линкольна. Впрочем, пробки здесь были самые что ни на есть нью-йоркские, не рассчитанные на слабонервных автолюбителей, особенно в дождливое утро. Перед тем как выйти из дому, Роберт опрокинул в себя целых три чашки крепкого кофе, но это ему мало чем помогло. Его неудержимо клонило в сон, и через каждую милю приходилось опускать стекло, чтобы вдохнуть немного воздуха и поймать несколько бодрящих косых капель дождя.

Всякий раз, когда он проезжал под мостом или эстакадой, стук капель о крышу машины прекращался, и это его временно отрезвляло. Так бывает на шумных вечеринках, когда на краткий миг вдруг всех накрывает внезапная тишина. В таких случаях говорят: «Ангел пролетел…» Но мост или эстакада скоро заканчивались и стук дождя по машине, казавшийся уже боем барабанов, возвращался…

Роберт с ненавистью провожал глазами мотоциклистов и велосипедистов, ловко лавировавших между застрявшими в пробке машинами и быстро исчезавших далеко впереди, в пелене дождя, заливавшего шоссе номер 3. Время от времени ветер относил дождь в сторону, и на горизонте возникал мираж высоток Манхэттена — серый, угловатый, мрачный.

Каждый стремился вперед, не считаясь с другими, то и дело раздавались раздраженные гудки и ругань. Роберт изо всех сил старался не обращать на эту какофонию звуков внимания. Такой подход был очень удобен, если, конечно, срабатывал. К каждому неудобству, к каждой проблеме Роберт старался подходить с ясной головой и спокойным сердцем. Это было похоже на игру в пятнашки: у тебя есть пятнадцать фишек и одна пустая клетка, терпение и рассудок всегда помогут выстроить нужный рисунок. Если не получается подойти к решению проблемы с одной стороны, то есть возможность зайти с другой или с третьей. Главное — соблюдать спокойствие и гнуть, гнуть, гнуть свою линию: где-то дать взятку, где-то пригрозить, где-то кому-то вовремя польстить…

Он почти уже два десятка лет проработал в журналистике, но всегда сторонился романтической составляющей этой профессии: не мыкался, как Адам, по «горячим точкам», не искал на свою голову бессмысленных приключений. Он был человеком иного склада — скорее менеджером, а не журналистом. Каждой компании, которая мечтает о стабильности, нужны такие люди, которые не побоятся ежедневно иметь дело с рутиной, такой скучной, но чрезвычайно необходимой. Роберт был не поэтом, а строителем, не пылким любовником, а надежным семьянином. Он знал, что такое ответственность, с детских лет. Ему ничто не давалось в жизни просто так, за красивые глаза, и он никогда не позволял своей фантазии и грезам взять верх над собой.

Такие, как он, особенно ценятся в дни кризисов. Когда эмоции перехлестывают через край, когда все носятся вокруг и никто ничего не понимает — именно в такие мгновения компании нужны люди, которые будут как ни в чем не бывало делать свою работу. Роберт хладнокровно и по-деловому рулил репортерскими бригадами, работавшими у обрушившихся башен Всемирного торгового центра в печальной памяти день 11 сентября 2001 года. Он спокойно и компетентно исполнял свои обязанности в дни обвалов на рынках ценных бумаг, в дни катастроф, вызванных ураганами и тайфунами, в дни громких политических убийств…

В отличие от Адама, который в это время крутился в эпицентрах бедствий, Роберт всегда оставался в стороне и делал свою работу…

Выскочившая справа спортивная машина едва не подрезала его автомобиль, прошмыгнув прямо перед ним, отыскала свободную лазейку слева и тут же скрылась из глаз. Он даже не успел как следует выругаться.

До съезда Республиканской партии оставались считанные дни. На работе в связи с этим начиналась самая страда. Роберт любил такие денечки и буквально купался в атмосфере напряженности и стрессов, без которых они никогда не обходились. Ему нравилось погружаться в обстановку горячки и хаоса, организовывая процесс таким образом, чтобы все начинало работать, как швейцарские часы, как хорошо смазанные узлы движка гоночного болида.

Джи-би-эн занимала семь этажей в небоскребе на углу Пятьдесят первой улицы и Лексингтон-авеню. Величественный вестибюль выглядел как дворец из научно-фантастических фильмов пятидесятых годов. При входе в него хотелось снять шляпу: повсюду неон в виде угловатых молний, стилизованных радиоволн и прочих электрических всплесков на стенах, полу и потолках, которые упорно продолжали лезть в мозг даже после того, как ты закрывал глаза.