Девушка, которая застряла в паутине - Давид Лагеркранц Страница 9

– Господи, – произнес Франс. – Неужели это сделал ты?

Август не кивнул, не помотал головой, а просто смотрел мимо него, в сторону окна, и у Бальдера возникло странное ощущение, что с этой секунды его жизнь изменится.

Микаэль даже толком не знал, чего ожидал: вероятно, представителя золотой молодежи, какого-нибудь юного щеголя… Но перед ним возник неотесанный невысокий парень в рваных джинсах, с длинными немытыми волосами и чуть сонным, насупленным взглядом. На вид ему было лет двадцать пять или меньше, кожа плохая, челка нависала на глаза, а губу рассекал довольно некрасивый шрам. Линус Брандель не выглядел парнем, обладавшим интересным материалом.

– Линус Брандель, полагаю?

– Точно. Извини, что опоздал. Наткнулся на знакомую девушку. Мы вместе учились в девятом классе, и она…

– Будем считать, что с этим уже разобрались, – прервал его Микаэль и повел к столику подальше от входа.

Когда к ним, тихонько улыбаясь, подошел Амир, они заказали два бокала пива «Гиннесс» и несколько секунд просидели молча. Микаэль не мог понять, почему он так злится. На него это не похоже – вероятно, дело все-таки в драме с «Сернер». Он улыбнулся Арне с компанией, внимательно их изучавшей.

– Я перейду прямо к делу, – сказал Линус.

– Отлично.

– Ты знаешь Super Craft?

Блумквист мало знал о компьютерных играх. Но о Super Craft слышал даже он.

– Только название.

– И всё?

– Да.

– Тогда тебе неизвестно, что эту игру отличает или делает такой специфической наличие особой AI-функции [12], благодаря которой ты можешь общаться с комбатантом на тему военной стратегии, не зная наверняка – по крайней мере, поначалу, – разговариваешь ты с реальным человеком или дигитальным созданием.

– Надо же, – произнес Микаэль. Ничто не интересовало его меньше, чем тонкости какой-то проклятой игры.

– Это маленькая революция в отрасли, и я, между прочим, участвовал в ее создании, – продолжал Линус Брандель.

– Поздравляю. Значит, ты, наверное, основательно подзаработал.

– Вот к этому я и подвожу.

– Что ты хочешь сказать?

– У нас сперли технологию, и теперь TrueGames зарабатывает миллиарды, а мы не получаем ни эре.

Эту песню Микаэлю слышать уже доводилось. Он даже разговаривал с пожилой дамой, утверждавшей, будто на самом деле книги о Гарри Поттере написала она, а Роулинг все украла путем телепатии.

– Как же это произошло? – спросил он.

– Нас хакнули.

– Откуда вы это знаете?

– Это установили эксперты Радиотехнического центра Министерства обороны; если хочешь, я могу дать тебе там одно имя, и вот, в…

Линус осекся.

– Да?

– Ничего. Замешано было даже СЭПО [13], можешь поговорить там с Габриэллой Гране, их аналитиком; думаю, она все подтвердит. Она даже упоминает это в официальном отчете за прошлый год. У меня здесь есть номер дела…

– Значит, это старая новость.

– В общем-то, да.

– Зачем же мне тогда слушать тебя, Линус?

– Потому что Франс вернулся домой из Сан-Франциско и, похоже, понял, что произошло. Думаю, он просто сидит на пороховой бочке. Он стал маньяком безопасности. Пользуется только жутко зашифрованными телефоном и мейлом и на днях установил новую сигнализацию с камерами, сенсорами и прочим дерьмом. Я считаю, тебе следует поговорить с ним, поэтому и позвонил. Парень вроде тебя может заставить его открыться. Меня он не слушает.

– Значит, ты вызвал меня сюда, потому что некто по имени Франс, возможно, сидит на пороховой бочке?

– Не некто по имени Франс, Блумквист, а сам Франс Бальдер, разве я не сказал? Я был одним из его ассистентов.

Микаэль покопался в памяти; фамилия Бальдер связывалась у него в голове только с Ханной, актрисой, – что-то с ней теперь стало?

– Кто это? – спросил он.

Его одарили взглядом, полным такого презрения, что он был поражен.

– Ты, что, живешь на Марсе? Франс Бальдер – это легенда. Понятие.

– Правда?

– Господи, да! – продолжал Линус. – «Погугли» его, и сам увидишь. Он стал профессором компьютерных наук всего в двадцать семь лет и уже два десятилетия является ведущим мировым авторитетом в области исследования искусственного интеллекта. Едва ли кто-нибудь, кроме него, так далеко продвинулся в развитии квантовых компьютеров и нейронных сетей. Он непрерывно находит безумные, неортодоксальные решения. Обладает великолепным, повернутым задом наперед мозгом. Мыслит совершенно иначе, новаторски, и, как можешь легко догадаться, компьютерная индустрия годами его доила. Но Бальдер отказался продолжать работать на кого-то, захотел действовать в одиночку. Правда, что считать «одиночкой» – ведь у него всегда были ассистенты, из которых он выжимал все соки. Франс требует результатов, остальное его не волнует, и он идет напролом: «Ничего невозможного нет, наша работа – раздвигать границы», и так далее и тому подобное. Но народ его слушается. Для него все готовы на что угодно. Ради него можно почти что умереть. Для нас, фанатов, он просто бог.

– Это чувствуется.

– Только не подумай, что я какой-нибудь слепой поклонник. Отнюдь. Все имеет свою цену, уж мне ли не знать этого. Вместе с ним ты делаешь грандиозные вещи. Но можно и сломаться. Самому Франсу даже не доверяют сына. Он каким-то непростительным образом оскандалился, да есть и еще подобные истории… Ассистенты, которые дорабатывались до ручки и ломали себе жизни и бог знает, что еще. Но, хоть Бальдер всегда был одержимым и безнадежным, так он себя не вел еще никогда. Не был так безумно зациклен на безопасности, поэтому-то я, в частности, здесь и сижу. Мне хочется, чтобы ты с ним поговорил. Я просто уверен, что он нащупал нечто великое.

– Ты просто уверен?

– Пойми же, обычно он паранойей вовсе не страдал. Напротив, страдал ею даже слишком мало, принимая во внимание уровень того, чем занимался. А сейчас он заперся у себя в доме и почти не выходит оттуда. Похоже, боится, хотя вообще-то он далеко не из пугливых. Он, скорее, всегда был упертым типом, вечно шедшим напролом.

– И он занимался компьютерными играми? – уточнил Микаэль, не скрывая скепсиса.

– Значит, так… Франс знал, что мы все фанаты игр, и посчитал, что нам лучше работать с чем-то, что нам нравится. А его AI-программы подходили и для этой отрасли тоже. Получилась идеальная экспериментальная мастерская, и мы добились потрясающих результатов. Мы вспахали целину. Вот только…