Писатель - Александр Молчанов Страница 9

Павел вдруг почувствовал, что его спина под рубашкой вмиг стала мокрой от пота. Он все еще не мог уловить мысль, которая была где-то рядом… он был как во сне. Тот момент, когда понимаешь, что это сон, и испытываешь облегчение, а потом вдруг видишь, что сон продолжается и ты никак не можешь проснуться.

– Нет, – сказал вдруг Павел.

Ничего не кончено.

Нападавший не один.

Жители вызовут милицию. У них будут проблемы из-за того, что они сейчас скроются с места преступления.

Плевать.

Павел убрал пистолет обратно в кобуру, подошел к машине, сел рядом с Железняком и закрыл дверь.

– Поехали отсюда, быстро! – сказал он водителю.

– Мы не можем, – сказал Железняк.

– Что? – не понял Павел. – Почему не можем?

Он поднял глаза на Железняка и увидел, что его лицо и костюм забрызганы кровью.

– Что с вами? Вы ранены? – спросил Павел, и тут он увидел, что водитель лежит головой на руле, а его правая рука неестественно загнута назад. Окровавленные пальцы на руке были чуть согнуты, и один из них – то ли безымянный, то ли средний, Павел их с детства путал, – чуть заметно дергался, как будто водитель пытался нажать на какую-то невидимую кнопку.

– Черт! – сказал Павел. Он вышел из машины, открыл переднюю дверь, встал коленом на пассажирское сиденье, схватил водителя под мышки и потянул на себя.

– Что ты делаешь? – заорал Железняк неожиданно высоким голосом. – Куда ты его тащишь?

– Заткнитесь! – рявкнул Павел. Водитель оказался тяжелым, его руки и ноги болтались, а куртка была скользкая от крови. Однако Павлу все-таки удалось перетащить его на соседнее сиденье. Он захлопнул дверь и пошел вокруг машины, собираясь сесть на водительское место.

В этот момент Железняк услышал негромкий скрип. Скрип-скрип. Он повернул голову влево и увидел ствол ружья. Ствол был прижат к стеклу и двигался слева направо. Он остановился прямо напротив головы Железняка. Банкир непроизвольно поднял руку, закрывая лицо, но, конечно, это было бесполезно. Грохнул выстрел, от которого вся машина вдруг вздрогнула. Как будто какое-то сильное и массивное животное с разбегу ударило ее в бок. Заряд дроби, выпущенный в упор, рассыпался по стеклу ровным кругом диаметром с тарелку. Пуленепробиваемое стекло вогнулось внутрь на два пальца, но выдержало.

Зато отдача от выстрела оказалась такой сильной, что стрелявшего отбросило назад на пару метров.

Павел вышел из-за машины и увидел мужчину в черной кожаной куртке. Он стоял на одном колене, мотал головой и пытался подняться, опираясь на ружье. Увидев Павла, он вскочил на ноги, швырнул в него ружье и кинулся наутек.

Павел открыл дверь машины. И увидел перекошенное от злобы лицо Железняка.

– Догони этого гаденыша! – сказал Железняк. – И убей.

– Хорошо, – сказал Павел.

– Убей его, ты меня понял? – крикнул Железняк. – Не вздумай оставить его в живых.

– Не выходите из машины, – сказал Павел, развернулся и побежал.

Черная куртка мелькнула на другой стороне двора и скрылась за гаражами. Павел в несколько прыжков преодолел расстояние до гаражей и остановился. Он был уверен, что киллер ждет его за углом. Он достал пистолет и, держа его перед собой, сделал шаг в сторону.

Никого.

– Черт!

Мужик в черной куртке удирал в сторону парка. Павел кинулся за ним.

Он пробежал через детскую площадку и выбежал на улицу. Черная куртка маячила впереди. У Павла сердце выскакивало из груди, он тяжело дышал. Расстояние между ним и нападавшим неуклонно увеличивалось.

– Беги, беги, – бормотал Павел. То ли себя подбадривал, то ли мужику в черной куртке подсказывал – не останавливайся, беги от меня, мне не хочется тебя убивать.

Нападавший был уже метрах в ста пятидесяти от Павла. Он оглянулся и посмотрел на Павла. Слишком далеко, чтобы разглядеть лицо.

Павел остановился и махнул рукой.

– Иди ты к черту, – сказал он. То ли мужику в черной куртке, то ли Железняку с его приказами.

Мужик в черной куртке перебежал дорогу и скрылся за кустами на обочине. Павел несколько секунд стоял и смотрел ему вслед.

Потом развернулся и пошел обратно в сторону новостроек.

На него оглядывались. Его лицо и руки были все в крови.

Андрей прошел мимо дома художников с тремя застекленными мансардами – по слухам, в одной из этих мансард днем и ночью бывший классик соцреализма Кузовков рисовал обнаженных красавиц. Напротив дома художников стояла обойная фабрика – Андрей когда-то писал про нее серию статей, когда в 90-е из-за фабрики началась настоящая война между двумя группировками рейдеров и она несколько раз переходила из рук в руки, пока рабочие продолжали рулон за рулоном выпускать страшные обои с зелеными узорами. Этими обоями были оклеены все съемные квартиры, в которых приходилось жить Андрею.

Андрей вышел к реке. Слева осталось кафе «Чайка», в котором его приятель диджей Чикатило, он же бывший рокер по кличке Рыба, проводил в середине девяностых убойные рейв-вечеринки. Сейчас Чикатило перестал отзываться на прежние клички, надел костюм, ездил на «Хонде Цивик» и издавал рекламную газету.

За «Чайкой» стоял остов заброшенного двенадцатиэтажного здания. Когда-то здесь хотели построить пятизвездочный отель для интуристов. Но когда построили здание, то ли оказалось, что земля заболочена и здание может в любую минуту рухнуть, то ли у организации, которая занималась строительством, кончились деньги – тут версии расходились. Так или иначе, стройка была заморожена, и двенадцатиэтажная махина так и осталась стоять над рекой.

Вход в здание был заварен железными листами, а окна на первом этаже забраны решетками, но если подойти поближе, было видно, что в одном месте прутья решетки перепилены и отогнуты в сторону – как раз чтобы можно было пролезть человеку. Под окном стоял деревянный ящик. Тут явно бывали люди.

Андрей встал на ящик, схватился за решетку, потянулся и заглянул внутрь. Темно. Пахнет сыростью. Андрей осторожно, чтобы не разорвать одежду, протиснулся между прутьями и встал на бетонный пол. Тут же поскользнулся и схватился за решетку, чтобы удержаться на ногах.

– Черт, – сказал он, и звук его голоса гулко отозвался в пустых стенах.

Весь пол комнаты, в которой он стоял, был покрыт кучками испражнений, пустыми бутылками, окурками и разорванными пачками из-под сигарет. Осторожно, чтобы не вляпаться, Андрей прошел между кучками и вышел в коридор. В коридоре лежал наполовину выпотрошенный бумажный мешок с цементом и стояло ведро, из которого торчали обгоревшие щепки – видимо, здесь кто-то разводил костер.

Андрей прошел по коридору к лестнице. Посмотрел наверх. Лестница была без перил, но все пролеты были на месте. Андрей пошел наверх. Повсюду он видел следы пребывания человека разумного – пустые бутылки, окурки, консервные банки, целлофановые пакеты, газеты.