Паутина - Сара Даймонд Страница 92

— Вчера вечером я говорила с Колином Уиллером, — сказала Джералдина. — Он рассказал мне о вас.

— Очень рада, что вы позвонили. А можно поинтересоваться — что именно он вам рассказал?

— Что вам угрожают, в доме выбили стекла, а вас ограбили, что убили вашего кота, что вам звонили по телефону и молчали в трубку. Почти все то же самое происходило и со мной. Я в ужасе, что это продолжается. — Короткий, нервный, невеселый смешок напомнил мне мисс Хьюз, которую я запомнила по нашей единственной встрече. — Похоже, этот дом проклят. Другого объяснения я просто не вижу.

— Не знаю. Может, и так.

Я вспомнила беседу с Дональдом Харгривзом, как много я узнала от него такого, что в телефонном разговоре осталось бы невысказанным. А ведь с точки зрения моей безопасности Джералдина Хьюз была бесспорно более важным свидетелем.

— Вы не будете против встречи с глазу на глаз? — спросила я нерешительно. — Я могу к вам приехать — никаких проблем.

— Замечательно. Буду только рада с кем-нибудь поделиться. — Она замялась. — Колин очень милый, но даже он наверняка устал от моих жалоб. Прямо он, конечно, не скажет, хотя я только и делаю, что извожу его воспоминаниями. Вряд ли кто-нибудь вообще способен понять — если не видел все собственными глазами или сам через такой ужас не прошел. Все это так странно. Я часто думаю об этом. Даже слишком часто. А о том, что так часто приходит тебе на ум, трудно не говорить.

— Я понимаю. Я вас очень хорошо понимаю.

— Детям я ничего не рассказала. Не хотела их расстраивать. — Она вздохнула. — Не стану уверять, что мне плохо здесь, где сейчас живу, — я счастлива, — но от воспоминаний никуда не деться. Я ведь не просто переехала, меня вынудили. И иногда мне кажется, что я не довела дело до конца… Итак, когда и где встретимся?

— Для меня — чем скорей, тем лучше. Как насчет завтрашнего дня, получится?

— Почему бы и нет? В Борнмуте, в центре? Я бы пригласила вас к себе, но после того, что случилось… вы же понимаете… я превращаюсь в параноика, когда дело касается моего дома.

— Ничего-ничего, на вашем месте и я чувствовала бы то же самое. Учитывая, что вы не имеете к Ребекке Фишер никакого отношения…

— Не совсем так. Строго говоря, кое-какое отношение я к ней имею.

— Как это?! — ахнула я.

— Вот завтра и расскажу.

— Нет, серьезно, — не отступала я. — Что вы о ней знаете?

— Да ничего особенно интригующего. Обещаю — завтра вы все услышите. — Похоже, моя горячность ее позабавила. — Вы ориентируетесь в Борнмуте?

Продолжая сейчас расспросы о Ребекке, я выглядела бы капризным малышом, который клянчит конфетку, дергая мать за рукав. И хотя любопытство прямо-таки жгло меня, я со вздохом условилась встретиться с Джералдиной в центре города в кафе. В два часа пополудни.

Вернувшись в кухню, я поняла, что аппетит пропал и я не хочу даже салата, от приготовления которого меня оторвал телефонный звонок.

Слова Джералдины многократным эхом отдавались в моей голове, с каждым разом все громче. Строго говоря, кое-какое отношение я к ней имею. Чем больше я размышляла, тем меньше понимала, что за ними стоит. В голове крутилось множество вопросов. Чтобы хоть как-то отвлечься, я вышла в сад. Лиз на своей половине возилась у изгороди.

— Здравствуйте, Анна, моя милая, — крикнула она. — Как поживаете?

— Неплохо. Решила подышать свежим воздухом — погода чудесная.

— Вы правы. Как хорошо вокруг, верно?

Последовавшее недолгое молчание почему-то показалось мне гнетущим. Когда Лиз снова заговорила, я уловила в ее голосе показное безразличие, за которым она скрывала тревогу обо мне.

— Насколько я понимаю, у вас больше не было…

Она не смогла заставить себя закончить фразу — я легко продолжила ее сама: происшествий, неприятных событий, угроз.

— Нет, — ответила я с чересчур лучезарной улыбкой. — Ничего не было.

— Рада слышать, моя милая. А то я испереживалась, после того, как вы рассказали… — И снова конец предложения повис в воздухе. — А как продвигается книга? Работали сегодня?

Она вроде бы проявляла вежливый соседский интерес, но ее обеспокоенность была очевидной. Я чуть было не выложила ей, что мое расследование никак не связано с преследующими меня неприятностями и что мистер Уиллер совершенно ни при чем. Но неразбериха в моей голове удержала меня: как объяснить ситуацию, моя роль в которой мне самой не понятна? Я решила, что расскажу Лиз все после беседы с Джералдиной. Тогда многое должно проясниться.

— Нет, сегодня я бездельничала. Честно говоря, не в настроении. Займусь после выходных. Может, придет вдохновение.

— Дело, конечно, ваше, моя милая. Мне все равно кажется, что лучше вам все это бросить, но если вы не можете себя заставить… — Она вздохнула, покачала головой. — Даже не понимаю, откуда у меня такое чувство. Скорее всего, в отношении мистера Уиллера вы правы — не может он знать, продолжаете вы расследование или нет. А с другой стороны… Ох, в такой ситуации не знаешь, что и думать.

Что правда, то правда. Тем более что Лиз не в курсе последних событий. Мои мысли настойчиво крутились вокруг слов Джералдины, как голодные собаки вокруг пакета с кормом «Педигри».

— Да уж, — кивнула я. — Но возможно, очень скоро все начнет проясняться.

Разумеется, Карлу я о предстоящей поездке в Борнмут не сообщила. Когда на следующее утро он уехал на работу, я встала и заранее собралась, а через несколько часов, включив охранную сигнализацию, вышла из дома. Открыв дверцу машины, я обернулась: освещенный солнцем, ослепительно белый фасад дома на фоне зеленой листвы выглядел сказочно живописно. А зеленовато-голубой «фиат» на подъездной дорожке Лиз как нельзя лучше дополнял картину, обещая спокойствие и безопасность.

И все же я невольно вспомнила о кошмаре прошлого вторника и о том, что я испытывала, уходя из дома в то утро, перед поездкой в Лондон на встречу с Дональдом Харгривзом. Тогда у меня было такое же предчувствие новых открытий, какое я ощущала сейчас.

Не буду думать об этом, внушала я себе, заводя мотор. Просто не буду — и все. Но уж слишком очевидны были параллели между тем днем и этим, чтобы от них так просто отмахнуться. Я снова ехала на встречу с практически чужим человеком, снова лелеяла надежду узнать нечто принципиально важное. И снова о том, куда я еду, никто не знал.

Когда в Борнмуте я въехала на многоэтажную парковку, сходство стало невыносимым: в тот вторник здесь стояла такая же мертвая тишина и так же не было ни души. Казалось, что и машины на полуосвещенном этаже парковки были теми же и стояли на прежних местах. Но на солнечной шумной улице дурные мысли исчезли. Осталась лишь одна — мысль о предстоящей встрече с Джералдиной.