Ложь без спасения - Шарлотта Линк Страница 98

Она выбралась из постели и, не включая света, прошла босиком в галерею, откуда можно было взглянуть вниз, в большую гостиную. В спальне царила тишина. Лаура не закрывала ставни, и слабый свет луны на секунду проник внутрь через окна – время от времени ветер кое-где разрывал облака, но дождь все еще продолжался.

Сигнальная лампа, включающаяся от датчика движений в саду, не зажглась.

Что-то встрепенулось в памяти Лауры… Совсем – вскользь… Что-то, что было связано с этой сигнальной лампой, но она никак не могла сообразить, что же это было.

– Глупости, – произнесла она вслух, – здесь ничего нет. Мне приснилось.

Но она знала, что это ей не приснилось.

И поскольку Лаура была уверена, что не сможет сейчас заснуть, она не стала торопиться обратно в спальню. Может быть, ей полегчает, если она выпьет сейчас горячего какао…

Она все же включила маленький торшер в галерее и как раз собиралась спуститься по лестнице, как вновь что-то услышала. Что-то наподобие скрипа, что-то, звучавшее иначе, чем тот звук, с которым ветер бил в оконные ставни. Лаура хорошо знала все звуки этого дома и обычно сразу могла понять, что именно слышит, но этот шум был ей не знаком.

Было похоже, что звуки шли из подвала, словно там кто-то находился.

– Глупости, – снова сказала женщина, но на этот раз почти шепотом. У нее внезапно перехватило горло, так что ей трудно стало глотать.

Она никогда не доверяла этой двери в боковой стене, открывающей вход в подвал. Довольно хлипкая штука из дерева с простым замком. Лаура пару раз обращалась по этому поводу к Петеру и просила его установить там ка-кое-нибудь предохранительное устройство, но это каждый раз забывалось, а поскольку рядом с мужем она не боялась, что кто-то залезет в дом, то особо и не настаивала. Теперь Лаура подумала, что ни для кого не составило бы большого труда войти в дом через эту дверь. Чтобы попасть туда, не нужно даже проходить мимо датчиков движения, которые срабатывали, как только кто-нибудь начинал приближаться к дому. И поэтому вполне возможно, что все эти звуки ей не почудились.

В подвале кто-то есть.

Первой мыслью Лауры было немедленно покинуть дом, но она не решалась спуститься вниз по ступенькам, а затем пройти через гостиную к входной двери, потому что там, внизу, перед ней в любую секунду мог оказаться незнакомец.

Если она забаррикадируется в спальне, то выиграет время, но немного, потому что если уж он взломал подвальную дверь, то ему удастся проделать это и с дверью в спальню. А там у нее не было телефона, чтобы позвать на помощь…

И вновь Лаура услышала этот своеобразный шорох из подвала. Теперь она была уверена, что это скрипит узкая и крутая деревянная лестница, ведущая оттуда на первый этаж дома.

На несколько секунд страх полностью парализовал ее. Она не могла ни пошевелить ногой, ни повернуть голову, ни глотнуть, ни вздохнуть – лишь стояла как вкопанная и ждала роковой участи, думая, что пребывает в каком-то безрассудном кошмарном сне.

Но потом к ней неожиданно вернулась жизнь. В два прыжка она добралась до телефона и схватила трубку.

«Полиция. Мне нужно вызвать полицию. Черт побери, какой же номер у французской полиции?!»

В голове у нее была пустота, но возможно, она никогда и не знала этого номера. Разве им с Петером когда-либо нужна была полиция? Разве их когда-либо волновали такие вещи? Где-то у нее была записка с номером комиссара Бертэна, но возможно, она лежала около телефона в гостиной или провалилась в сумку – в любом случае Лаура не знала, где она…

«Боже милостивый, помоги мне! Подскажи мне какой-нибудь номер!»

В этом городке был всего один номер, который Лаура помнила наизусть. Потому что в лучшие времена часто набирала его.

Это был номер «У Надин».

Ничего другого ей не оставалось. Ее пальцы дрожали, когда она набирала номер.

Если там никого не окажется, она пропала.

11

Надин не знала, как долго просидела на ступеньках. Возможно, несколько минут, а может, и дольше. Она сидела, уставившись перед собой, и в голове у нее проплывали картины, воспоминания о прошлом, воспоминания об Анри, об их совместной жизни в этом доме, о море слез, которые она пролила в этих комнатах… Надин рассматривала эти картины, представлявшие собой итог ее предыдущей жизни, со странным для нее равнодушием. Спокойствие, с которым она думала о своем крушении, уже было шагом вперед по сравнению с теми терзаниями, которым она обычно предавалась. Возможно, это даже был шаг навстречу приятию случившегося – без приукрашивания, но и без ненависти к самой себе.

Когда внезапно зазвонил телефон, Жоли вздрогнула и чуть не вскочила на ноги. Неужели он всегда так громко звонил? Или ей это лишь показалось, потому что в «У Надин» никогда еще не было так тихо, как в этот поздний вечер?

Она не собиралась отвечать на звонок, поскольку считала, что уже не относится к этому дому, но потом подумала, что это, возможно, Мария, которая волнуется из-за того, что ее дочь все еще не вернулась назад, и расстроится еще больше, если никто не подойдет к телефону. Так что в конце концов Надин медленно встала и сняла трубку.

– Да? – спросила она.

На другом конце провода послышался шепот – Надин не могла разобрать, кому он принадлежал. В первый момент она подумала, что это Анри, говоривший пьяным и плаксивым голосом, и чуть не выругалась в полный голос от злости, что взяла трубку. Но затем ей удалось разобрать во всем этом бормотании одну целую фразу:

– Это я, Лаура.

– Лаура? – Это был последний человек, с кем бы Надин хотелось разговаривать – еще меньше, чем с этим чокнутым Анри. – Лаура, я очень плохо тебя слышу.

Она уже хотела положить трубку. Просто положить и больше не подходить к телефону, если тот опять зазвонит. Но что-то остановило ее. Позже Надин думала, что ей, вероятно, передались страх и отчаяние Лауры.

– Пожалуйста, помоги мне, – шептала фрау Симон. – Кто-то находится в доме.

– В твоем доме? Кто? Лаура, ты не можешь говорить громче? Ты что-то выпила?

– Тебе нужно… – И тут этот странный разговор оборвался посреди фразы.

Надин еще какое-то мгновение слушала тишину в трубке, а затем положила ее. Действительно ли это была Лаура Симон? Она не могла узнать ее голос, но в этом шепоте слышался немецкий акцент. Надин посмотрела на часы: десять минут одиннадцатого. Почему Лаура звонила ей в это время? И вела себя так странно? Почему она не говорила громко и ясно?

«Пьяна, – подумала Надин, – она просто была пьяна. Интересно, она знает что-нибудь?»

Наверное, она знала все. Комиссар, который допрашивал Надин, вероятно, наведался и к Лауре. Может быть, она как раз сегодня, в этот день, узнала, что у ее мужа был роман и что он собирался уехать с другой женщиной за границу, чтобы начать новую жизнь. И что эта женщина была ее близкой знакомой, почти подругой.