Шоу Девочек - Рэй Гартон

Посвящается Дoн

Благодарности

В то время как мое имя - единственное на обложке данной книги, есть несколько других людей, внесших большой вклад в ее создание. Я хотел бы поблагодарить их здесь в произвольном порядке.

Скотту Сандин и Дереку Сандин за полезные советы и бесценную дружбу; Сьюзен Дэвис, Элли Галлардо, Рут Джеймс, Дебби Аллен, Анитe Мистал и Полу Мередиту за то, что я не спал.

И еще одна особая благодарность Саре Вуд, Джесси Хорстинг, Нэнси Ламберт, Джоан Майерс, Фрэнсису Фейану и моим родителям, Рэю и Пэт Гартон за поздние ночи, много смеха и понимание, которое сейчас трудно найти.

После работы Вернон Мэйси из осторожности приказал водителю высадить его в нескольких кварталах от Таймс-Cквер. С портфелем в руке, он прошел остаток пути пешком, его серые глаза метались по кругу, словно мышь, высматривая тех, кто мог бы его узнать, и в этом случае он спустился бы в метро, сел на поезд до дома и забыл все это.

Он был невысокого роста. С большим носом и волосами цвета соли с перцем, теперь закрытыми серой шляпой-федорой, начавшими редеть на макушке почти пятнадцать лет назад. Кожа казалась бледной и дряблой в результате 47 лет нехватки солнечного света и физических упражнений. Когда он не работал за столом в офисе, то сидел дома в своем кабинете, читал, курил сигару и делал все, чтобы не оказаться в одной комнате с Дорис, его женой или Дженис, его двадцатидвухлетней дочерью, слишком много времени нервно порхающей по квартире своих родителей, практически не занимаясь собственной, где она, казалось, лишь бездельничала, нюхая кокс со своим немытым парнем и постоянно забивая на учебу в колледже.

Чтобы сделать предстоящие выходные дома более терпимыми, Вернон Мэйси решил совершить то, чего никогда не совершал раньше. Что-то, о чем он никогда раньше не думал.

Неделю назад он подслушал беседу двух молодых людей в офисе, которые рассказывали о стриптиз-клубах и пип-шоу на Таймс-Cквер, и о том, как некоторые из девушек, если им дать щедрые чаевые, соглашаются сделать минет через отверстия в стенах. Тогда Вернон Мэйси особо не заинтересовался этим. Но ночью, лежа в постели рядом с Дорис и чувствуя запах ее духов, которыми она брызгалась по несколько раз на дню, и которые сейчас наполняли темную комнату отвратительной сладостью, Вернон Мэйси вспомнил слова того юноши и подумал...

А ранним утром той пятницы, когда он завтракал и когда Дорис возмущалась его нестриженными ногтями на ногах, он решил попробовать.

Огни Таймс-Cквер вспыхивали и сверкали, будто живя собственной жизнью. Мусор на тротуаре стал более неприятным: куча дерьма, которую могло или не могло оставить какое-то бездомное животное, влажная желтоватая лужа с застрявшей в ней газетой, трепетавшей на ветру. Встречались и люди: они лежали возле мусорных баков, у стен, у проемов аллей - старухи в драных перьевых боа и рваных шляпах из газет с хозяйственными сумками, заполненными своим скарбом; старики с трехдневными бородами, в жалких грязных и заскорузлых одеждах, прижимающие к обтрепанным губам бумажные пакеты в форме бутылок с очертаниями бутылок в них.

Вернон Мэйси пытался не замечать этого. Он поспешил туда, где ночь сменялась неоновым рассветом Таймс-Cквер. Он замедлялся перед каждым стриптиз-клубом, каждым пип-шоу, каждым кинотеатром и видеомагазином, стараясь при этом максимально опускать голову.

Который из них?

Как ему узнать?

И что ему надлежит делать, когда он окажется внутри?

Все они были такими яркими и бесстыдными, с изображениями обнаженных женщин на стенах, страстных, сексуальных, соблазнительных, с почти неприкрытыми интимными частями тел. В дверях стояли зазывалы.

- Полностью го-о-лые девушки! – кричал какой-то толстяк в клетчатой рубашке. – Такие классные, что самому хочется! Давайте, мужики, убедитесь сами! Полностью го-о-лые девушки!

Вернон Мэйси прошел мимо. Слишком громко, слишком открыто. Он хотел чего-то более тихого, возможно, немного более скрытого от глаз. Однако все они казались такими бесстыдными, так страстно желающими показать свои сокровища любому, кто замедлит свой ход на какое-то время, чтобы посмотреть.

Он шел дальше.

Кто-то дотронулся до его локтя, и он чуть не уронил свой портфель, ожидая услышать птичий голос Дорис, требующий ответа, почему он не вернулся домой к ужину, который она так долго готовила. Вечер пятницы предназначался для их "особого ужина", когда она зажигала свечи и приносила лучший фарфор для изысканной гурманской еды, что она готовила с помощью видеозаписей Джулии Чайлд, которые смотрела по маленькому телевизору в кухне, мечась взад-вперед, время от времени разговаривая с Джулией, одновременно что-то взбалтывая и помешивая.

Вернон Мэйси обернулся и увидел худую, маленькую женщину в дешевых очках, в форме сердца с красной оправой и темно-синими линзами. Старая голубая вязаная шапка была натянута на ее сальные волосы, а всего несколько оставшихся зубов ощерились в широкой кривой ухмылке.

- У тебя есть билет на автобус? – хрипела она. - Мне нужно убираться отсюда, потому что меня преследуют русские. Они знают, что я в курсе того, как они работают с космическими пришельцами, поэтому хотят заставить меня...

Мэйси раздраженно отвернулся от нее, одновременно чувствуя безмерное облегчение, и пошел прочь, в то время, как она еще долго ковыляла за ним.

Он чуть не пропустил следующее заведение, почти прошел мимо, не заметив.

Перед входом никого не было. И виднелась только одна вывеска. Он остановился перед клубом и посмотрел на мигающие слова:

ШОУ

ДЕВОЧЕК

Буквы мигали красным, и одна "Е" в слове ДЕВОЧЕК мерцала и тихо гудела. Вывеска казалась маленькой по сравнению с остальными - не более пяти футов в ширину и, может быть, шесть футов в высоту. Фасад заведения был окрашен в черный цвет. Никаких других знаков, никаких огней, только дверной проем с черной занавеской, висящей вместо двери.

Вернон Мэйси шагнул вперед. Звуки машин, голоса и музыка, пульс всего города, казалось, затих позади него, когда он приблизился к дверному проему. Его мышцы напряглись, и он почти остановился, чуть не развернувшись, чтобы поймать такси и поехать домой на этот треклятый ужин.

Но он этого не сделал. Он прошел сквозь полуночно-чёрный занавес "Шоу Девочек".

Понедельник

К тому времени, когда Дэйви Оуэн поднялся по ступенькам станции метро между Бродвеем и Пятьдесят Второй улицей, дождь, который полчаса назад стучал по стеклам окна его квартиры, сменился тонкой, но леденящей моросью. Небо было темным с облаками, которые, казалось, парили прямо над высокими зданиями шумного города. Начав спускаться по тротуару, Дэйви открыл свой зонтик и поднял его над головой, наклонив плечи вперед. Когда он шел, подол его пальто хлопал вокруг коленей.