До рая подать рукой - Дин Кунц Страница 100

Однако, глянув в зеркало, он видит, что лицо приобрело оттенок алого, который он никогда не видел на лицах других людей, и задается вопросом: а полностью ли он контролирует себя? Румянец столь сильный, что обычный человек, конечно же, не способен к подобной реакции. Он такой же красный, как варящийся в кипятке лобстер, и убежден, что, увидев его таким, никто не поверит, что он тот, за кого себя выдает. Более того, он выглядит таким застенчивым, что у любого полицейского могут возникнуть подозрения, а уж присяжные точно подумают, что он в чем-то да виновен.

С гулко и часто бьющимся сердцем, уговаривая себя сохранять спокойствие, он ступает под душ до того, как включить воду, чего Кэсс советовала ему не делать. Вода льется такая горячая, что он вскрикивает от боли, подавляет крик, по ошибке добавляет температуры, потом слишком резко поворачивает кран и стоит под ледяной струей. Он уже красный с головы до пят, зубы стучат с такой силой, что могли бы разгрызать грецкие орехи, и очень хорошо, что орехов нет, потому что скорлупа рассыпалась бы по всей ванной, а ему пришлось бы все убирать. Слушая свое бормотание про грецкие орехи, мальчик удивляется, что он до сих пор жив. Вновь говорит себе, что надо успокоиться… впрочем, прошлый наказ особой пользы не принес.

Он вспоминает, что Кэсс просила помыться быстро, потому что дом на колесах не подключен к инженерным коммуникациям и вода поступает из бака, а электроэнергию вырабатывает дизельный генератор. Поскольку точного определения понятия быстро мальчик не знает, он уверен, что уже перерасходовал воду, поэтому как можно скорее намыливается, смывает мыло, вспоминает про волосы, льет шампунь на голову прямо из пластиковой бутылки, сразу понимает, что вылил слишком много, и стоит в пене, которая грозит заполнить всю душевую кабинку.

Чтобы пена побыстрее опала, переключает воду на холодную, и к тому времени, когда совсем выключает ее, его зубы вновь выбивают дробь, как электрические щипцы для колки орехов. Он уверен, что опустошил запасы воды дома на колесах, что теперь громадный автомобиль завалится набок из-за потери устойчивости или какой-то другой причины, связанной с осушением бака, результатом чего станут огромные финансовые убытки, а возможно, и человеческие жертвы.

Ступив из кабинки на коврик на полу, энергично растирается полотенцем. Мальчик понимает, что поведение в быту имеет самое непосредственное отношение к общению с людьми, и получается, что он в очередной раз доказал свою неадекватность в этом вопросе. Однако он не может идти по жизни без ванны, потому что грязь и вонь тоже не способствуют общению.

Помимо всех его волнений и тревог, а также смущения от того, что он стоит голый в ванной сестер, мальчик вдруг осознает, что надевать ему нечего. Остается только закутаться в большое полотенце, пока его одежду не постирают и не высушат. Он поворачивается к зеркалу, чтобы посмотреть, сошла ли с его лица неестественная краснота, и обнаруживает, что с того момента, как он лицезрел свое отображение, ситуация изменилась к худшему.

Он уже не Кертис Хэммонд.

– Святые дьяволы!

В шоке он роняет полотенце.

Точнее: он все еще Кертис Хэммонд, но не совсем, и уж точно не может сойти за человека.

– О господи!

Лицо в зеркале не отвратительное, но куда более странное, чем у любого урода, каких когда-либо показывали на ярмарках или карнавалах как в Старом Свете, так и в Новом.

В Колорадо, в фермерском доме, за дверью спальни с табличкой, на которой указывалось, что это не спальня, а «ЦЕНТР УПРАВЛЕНИЯ ЗВЕЗДОЛЕТОМ», мальчик-сирота нашел полоску использованного бактерицидного пластыря, и пятно крови на марлевой подложке предоставило ему идеальную возможность для изменения внешности. Коснувшись крови, вобрав ее в себя, он добавил ДНК Кертиса Хэммонда к имеющемуся в нем набору. Пока настоящий Кертис продолжал сладко спать, его тезка выпрыгнул из окна спальни на крышу крыльца и вот оказался в ванной Кастории и Поллуксы, пусть и не сразу.

Стремление быть Кертисом Хэммондом, собственно, быть кем угодно, кроме как самим собой, требует постоянного биологического напряжения, результатом чего и становится уникальный энергетический сигнал, который выдает его тем, кто имеет специальное сканирующее оборудование. День за днем, по мере того как он вживается в новую личность, поддержание физической схожести облегчается, пока, через недели и месяцы, уникальный энергетический сигнал не ослабевает настолько, что становится неотличим от сигналов других представителей популяции. В данном случае эта популяция – человечество.

Шагнув к зеркалу, мальчик усилием воли превращает себя в Кертиса Хэммонда до самой последней мелочи, чему придает особое внимание.

По отражению лица он наблюдает за происходящими изменениями. Плоть сопротивляется его приказам, но он добивается своего.

Подобный недосмотр может привести к катастрофе. Если бы Кэсс и Полли увидели его в таком состоянии, они бы поняли, что никакой он не Кертис Хэммонд, что он вообще не с их планеты. И тогда можно будет позабыть и про обещанную помощь, и про рутбир с мороженым.

Какими бы добрыми ни были его мотивы, он может плохо кончить, совсем как тот бедолага, который сумел вырваться из лаборатории доктора Франкенштейна только затем, чтобы убегать от размахивающих факелами невежественных крестьян. Мальчик не может представить себе Кэсс и Полли, преследующих его с факелами в руках, требующих его крови, но наверняка найдется немало других, кто с радостью примет участие в этой облаве.

Что еще хуже, даже короткий выход из нового образа вновь требует усиления биологического напряжения, отчего увеличивается мощность энергетического сигнала, достигая предельного значения, как это было в момент первоначальной трансформации в Кертиса Хэммонда, в Колорадо. Из-за своего промаха он словно бы перевел часы назад. В ближайшие два дня он снова будет максимально уязвим для своих безжалостных преследователей, которые, конечно же, не оставят его в покое.

С тревогой он изучает в зеркале, как миловидные черты Кертиса Хэммонда возвращаются на его лицо, но возвращаются медленно и не сразу обретают должные пропорции.

Как всегда говорила ему мать, уверенность – основа успешного поддержания нового облика. Чувство неловкости, сомнения в самом себе срывают маску.

Загадка панического исхода Гэбби из «Меркурия Маунтинира» разгадана. Мчась на огромной скорости по соляному озеру, нервничая из-за того, что не удается успокоить раздраженного и возмущающегося сторожа, мальчик на мгновение потерял уверенность в себе и в какой-то степени вышел из образа Кертиса Хэммонда.

Физическая опасность не лишает его хладнокровия. Что бы ни происходило вокруг, в новой коже он чувствует себя вполне комфортно. Даже когда над ним нависнет смертельная угроза, он все равно сможет остаться Кертисом Хэммондом.

А вот простое общение с людьми, жизнь среди них, сильно выбивает из колеи. Ведь сущая ерунда – принять душ. А возникло столько сложностей, что с него начало сползать обличье Кэртиса Хэммонда!